Николай Иванов - Чистильщики

Позвонил Владимиру Ильичу.

— Пока ноль, — сообщил тот о работе «наружки» по Трофимову. — Если что проявится, мы вас сразу разыщем.

В квартиру-гостиницу, выкупленную налоговой полицией у городских властей, возвращался на такси. Лифт не работал, и пришлось топать на девятый этаж пешком. И первое, что отметил Штурмин профессиональным взором, — очень часто встречающиеся железные двери квартир, запрятанные еще и в решетки. Народ надеялся только на себя и брал пример с англичан: мой дом — моя крепость.

В квартире-номере сначала разогнал тараканов, потом выложил на стол домашние бутерброды. Согрел чайник. Будто набиваясь в гости, позвонил дежурный по управлению — убедиться, что гость жив-здоров, заодно посоветовал заглянуть в холодильник. Стараниями хозяйственников в нем оказались консервы, сыр, масло, хлеб — и ужин получился еще лучше, чем дома. Голова от недосыпа и семичасового смещения времени гудела, но требовалось перетерпеть еще хотя бы часа два, чтобы обмануть часовые пояса и как ни в чем не бывало проснуться местным утром.

Зато встал бодрым и готовым бежать, сопоставлять, анализировать. В управлении его уже ждали.

— Как спалось? — поинтересовался совершенно равнодушный к будущему ответу генерал.

Еще бы: за столиком сидел Владимир Ильич и довольно улыбался. «Отошники» — они такие, им охоты в ноябре не надо, дай поиздеваться перед интересным сообщением.

— Сдаюсь, — поднял руки Штурмин.

— Видите ли, он сдается, — не принял слишком легкой победы генерал. — Вот так, выспавшись, прийти и сразу все узнать: без выпрашиваний ста граммов… Каково, Владимир Ильич? — спросил панибратски: как будто сам Ленин стоял перед ним, а он вот так запросто мог с вождем мирового пролетариата чайком побаловаться…

— Он, наверное, из Москвы, — посчитал возможным при генерале и в счет вчерашних дружеских отношений подколоть «вождь». Какое это благо для провинции: вроде запросто окунуть мордой в грязь москвича.

— Но кто: Трофимов или Богданович? — попросил у него хотя бы первоначальную информацию Олег.

— Трофимов, конечно, — подивился после разрешительного молчания начальника «Ленин». — Как вы и заказывали.

— Где он? Что делает?

— Откуда мы знаем, что может делать человек в поезде? — вернул внимание к себе старший по званию. — Наверное, спит. Или выпивает с соседом.

— Трофимов вряд ли станет пить, — позволил не согласиться Штурмин. И предпринял беспроигрышный ход: — Хотя я согласен, это зависит от направления движения. Если он едет в сторону Владивостока — то стопроцентно трезв, движется в обратную сторону — спит. Согласно часовым поясам.

— Значит, трезв, — расшифровался донельзя быстро генерал.

— А почему тогда я здесь? — приятно потянул кота за хвост Олег, зная наверняка, что тот не убежит и не поцарапает.

Генерал предпочел тянуть волынку:

— А неужели в машине ехать хуже, чем в поезде? Всего-то четыреста километров. Пять часов хода — и вы на реке Уссури.

Штурмин обвел взглядом стены, но карты не оказалось. Впрочем, в Сибири и на Дальнем Востоке расстояния меряют как раз сотнями километров. Это в Москве в командировку за сто верст собираются неделю.

— А что там, на Уссури?

— Станция Шмаковка.

— А на станции?

— Как всюду — касса, телеграф, светофоры, перрон. Самая большая знаменитость — это, конечно, целебная вода из источника и военный санаторий, расположенный поблизости.

— А что там делать Трофимову? — глянул на хабаровского начальника Штурмин.

— А что там делать Трофимову? — эхом переадресовал ему же самому удивление генерал: объект ведешь ты, а вопросы задаешь нам. Так не бывает. — В Шмаковке — касса, телеграф, светофоры, перрон, — непоколебимо стоял на своем генерал. И на близлежащем тоже: — Радом целебный источник и военный санаторий.

— Я не хочу в Шмаковку, — признался Олег. Черт бы их побрал, эти дальневосточные расстояния.

Но понимал и свою обреченность:

— Я тем более не люблю всякие минеральные воды, пусть хоть сто раз целебные, — посопротивлялся для виду, однако сдался: — Но если вы мне скажете номер машины, я выезжаю.

— Она ждет команды на выезд. Владимир Ильич — с вами. Удачи.

Какой подонок написал анонимку на генерала? Работать с таким — счастье. Два слова — и чертыхаясь, но добровольно едешь еще дальше, чем край света.

Водитель грузил в багажник джипа баулы с пустыми пластмассовыми бутылями — женщины, прослышав о поездке, заказывали воду. В сто первый китайский раз подтверждая: более доверчивых существ, особенно если вопрос касается исцелений, в природе не найти.

А в Шмаковке и в самом деле, застыв на одной ноге у края узенького перрона, устало глядел зеленым глазом в пустую без поездов даль старый, обшарпанный светофор. В маленьком зарешеченном окошке кассы виднелась еще более маленькая билетерша, непонятно зачем сидевшая на работе: если за сутки один-два поезда притормозят у одноногого худого старика, дав ему возможность проморгаться другим глазом, то и это можно считать за счастье.

— Сам райцентр в Лесозаводске, это рядом, — предложил двигаться дальше Владимир Ильич.

Всякие «недалеко» и «рядом» — это теперь для непосвященных. А Олег, отстучавший все четыре с половиной сотни километров собственной пятой точкой, даже ничего не стал уточнять: везите сколько хотите.

В отделе налоговой полиции, приютившемся в боковых кабинетиках у остальной районной власти, застали грузного седого водителя. На разложенных перед ним листочках он выводил какие-то формулы, но после того, как «Ленин» поздоровался с ученым, оказалось, что это и есть сам начальник. Приобрели смысл и формулы — ни много ни мало, а расчеты эффективности работы налоговой полиции.

— В Москву заберете, — пусть и безапелляционно, но, слава Богу, хоть не приказным тоном сообщил Олегу о его будущей миссии местный то ли Кулибин, то ли Циолковский. Потряс листочками: — Пусть начальство посмотрит. А то придумывает в статотчетах непонятно какие показатели, а тут выворачивайся наизнанку и изгаляйся. Вот, вся работа в одной формуле.

— Заберу, — сразу согласился Штурмин и умоляюще посмотрел на Владимира Ильича: избавьте от математики и гения.

Однако в районных проблемах полицейский, в отличие от формул, ориентировался слабее, и к гостям приставил своего большого, чем-то похожего на хабаровского судмедэксперта, заместителя капитана Артамонова — разместить, покормить, связаться с милицией. А к той один интерес — «проколоть» интересующие фамилии. И круг один — гостиницы, бары, санатории. Бегая по кругу за фигурантами, сам поневоле станешь цирковой лошадью.

— Обедаем в санатории Центробанка, — приступил к обязанностям Артамонов. — Единственное, мне надо на секунду заскочить в военный санаторий, он по соседству. Миссия с отказом, так сказать.