Антон Антонов - Час пик

— Последнее предположение некорректно в принципе. Тен-таи никого не убивают, нам это запрещено. Но если вас интересует мое мнение, то убийцу надо искать среди тех, кто ждет вас внизу. Там есть парочка неплохих гипнотизеров, и без них в этом деле не обошлось.

— Ну, конечно! — воскликнул вдруг Греков, — Гипнотизеры. Те двое, которые приходили ко мне еще до похорон Снежаны. Главный террорист — один из них. А я все не мог понять, где видел его раньше.

— А второй? — спросил Костя. — Второго вы сегодня видели?

— Второй? Дайте вспомнить…

Вдруг лицо Грекова исказилось, он закрыл глаза и несколько раз несильно стукнулся затылком о стену.

— Второй и есть убийца, — пробормотал он глухим, непохожим на свой, голосом. — Я вспомнил. Я узнал его еще тогда. Они пришли, чтобы заставить меня устроить этот праздник. И заставили. Но я узнал его. А потом забыл. Забыл. Но сейчас вспомнил снова… Нет, я не видел его сегодня, среди террористов его не было.

— Значит, он либо на подхвате у Зарокова, либо где-то рядом с отелем. Например, вон в той толпе, — Костя махнул рукой в направлении окна, за которьм далеко внизу, оттесненная к краю площади группами оцепления, стояла толпа любопытных.

Короленко и Голубев обратили внимание только на первую часть Костиной фразы и одновременно произнесли с немалой долей удивления:

— У Зарокова?!

— Конечно. Зароков — лидер ордена инквизиторов. Летние убийства не всех убедили в существовании ордена и его силе — вот он и решил устроить Демонстрацию.

— А те убийства — действительно их рук дело? — поинтересовался Голубев.

— Не все. Зароков любит приписывать себе чужую славу, но организацию он сколотил не слабую. И если его не остановить, то дальше дела пойдут такие, что наше сегодняшнее приключение покажется детской игрой.

Яна Ружевич, которая молча сидела на полу у стены, перебирая пряди волос молодой грековской жены, положившей голову к ней на колени, вдруг промолвила, ни к кому, собственно, не обращаясь:

— А Уклюжий сейчас с кем-то трахается и в ус себе не дует…

— У Уклюжего нет усов, — возразил Данилов. — А тебя Коваль, кажется, предупреждал. Не послушалась его — пеняй на себя.

— Так что же, получается, все знали? — нервно спросил Короленко.

— Все, что мы знали, было передано Добродееву. Поздно, согласен. Но без конкретных сведений нас бы никто и слушать не стал. А такие сведения у нас появились за несколько минут до начала праздника.

— Вот за что я не люблю вас, пинкертонов — так это за манеру строить из себя самых крутых, — сказал Короленко. — Если у вас были подозрения, хоть сто раз неконкретные, надо было сразу сообщить о них нам, милиции. А не самим тут боевик устраивать. И не с Добродеевым болтать, тем более, что эти террористы давно его купили и продали.

— Да, — с сожалением согласился Греков. — Добродеев, похоже, работает на них.

— Или они его обработали, — заметил Данилов. — Гипноз — серьезная штука. Очень серьезная.

— Это он! Я его узнал!

Художник Денис Арцеулов добежал до милицейского оцепления в рекордно короткий срок — он даже не думал, что может так быстро бегать. И теперь он, с трудом переводя дыхание, бессвязно излагал свое открытие двум омоновцам, которые никак не могли понять, чего хочет от них этот запыхавшийся человек.

— М-аньяк… Санта-Клаус… Он только что увез отсюда девушку. На черных «Жигулях».

Омоновцам не было никакого дела до маньяка. Они замерзли, устали и хотели только одного — чтобы закончилась, наконец, эта заварушка в отеле и их распустили по домам.

Но реагировать как-то было надо, и один из омоновцев показал рукой в сторону мобильного штаба операции, где сгрудилась основная масса милицейских и пожарных машин:

— Там начальник. Подойдите к нему.

— Какой начальник?! — воскликнул Арцеулов. — Он же убьет девушку. Его надо остановить! Немедленно!

— Мы здесь на посту, поймите вы наконец. Подойдите к начальнику!

Странный тип, бормочущий какую-то несуразицу, уже начал действовать омоновцам на нервы.

Арцеулов, в свою очередь, понял, что от этих парней ему ничего не добиться, и пошел искать начальника. Но на полпути его остановил парнишка азиатского вида, который встревоженно спросил:

— Куда они поехали?

— По Новопарковой, — машинально ответил Арцеулов.

— Модель машины? Номер?

— «Шестерка», а 753 KB. А вы, собственно…

Фраза осталась незаконченной, поскольку азиат Потерял к художнику всякий интерес.

— Колян! — крикнул он куда-то в толпу. — Ленку увезли!

— Какую Ленку? Куда увезли? — спросил Коля Демин, выбираясь из толпы ему навстречу.

— Подругу Костика, — негидалец показал рукой на верхние этажи «Снежной Королевы». — Говорят, маньяк.

— Кто говорит? Какой маньяк? Куда ты меня тащишь?

Эти вопросы Коле приходилось задавать на бегу, потому что негидалец тянул его за руку к мотоциклам, одновременно ускоряясь, как спринтер после старта.

— Обыкновенный маньяк. Санта-Клаус называется. Какой-то тип его узнал. А я видел, как он с Ленкой разговаривал. Не тип, а маньяк.

Если бы Коля спал в предыдущую ночь и был трезв сейчас, то он, наверное, трижды подумал бы, прежде чем бросаться в погоню неизвестно за кем ради девчонки, с которой познакомился всего несколько часов назад. Да и не познакомился толком — болтал с ней все больше Народ Севера, а остальным эта Ленка была до лампочки.

Но в предыдущую ночь Коля караулил машины и мотоциклы вблизи места мессы Торжествующего Рассвета. Конечно, он мог бы и поспать за этим делом, но вместе с ним там была одна клевая девчонка, а Коля вовсе не считал обязательным хранить верность своей без пяти минут жене Оксане. Тем более, что жениться на ней он спешил по самой прозаической причине — потому что наличие несовершеннолетней жены и новорожденного ребенка даст ему гарантированную отсрочку от призыва в армию. А когда отсрочка кончится, придумается еще что-нибудь. Сама Оксана давно уже любила Юру Сажина больше, чем Колю. Сажин, в свою очередь, стремился отвести от себя подозрения в совращении малолетних, выдав Оксану замуж за Колю. Оксана не возражала, но и , верности от будущего мужа отнюдь не требовала (и сама таковую верность хранить не собиралась) — так что Коля со спокойной душой мог трахать малолетнюю подружку в чужой машине, пока беременная невеста пляшет в голом виде у священного костра.

В общем, ночью Коля не спал. А днем, тусуясь на холоде у «Снежной Королевы», он подогревал свой организм алкоголем. Так что к вечеру любое море было ему по колено, а любое приключение — по душе.

Увидев, как Коля и негидалец седлают мотоциклы, вокруг них сгрудились другие рокеры и тусовщики, в большинстве своем столь же нетрезвые. Уяснив, в чем дело, они тоже попрыгали в седла с громким гиканьем и улюлюканьем. Мотоциклы взревели и понеслись сразу по нескольким улицам, не обращая внимания на светофоры.