Фредерик Дар - Лотерея блатных

Я быстро срываю со штор шнурки, чтобы сделать из них веревки для Мисс Сладострастие. Когда она возвращается из страны грез, то может шевелить только пальцами, веками и мозгами, гоняя в них мрачные мысли.

От ее взгляда, брошенного на меня, мог бы случиться выкидыш у тигрицы. Но я видел и не такое, а потому даже глазом не моргнул.

– Теперь я тебя слушаю. Хочу честно предупредить, что, если через три минуты ты не сообщишь нужную мне информацию, с тобой произойдет такое, что переходит все границы воображения...

Вместо того чтобы взяться за ум, эта массажистка простаты обзывает меня легавой сукой. Да, сукой. И кого? Меня, Сан-Антонио! Человека, заменяющего отсутствующих мужей и падающих от усталости бриджистов.

Я даю ей выпустить пар. Надо выпустить из шины воздух, прежде чем вынимать камеру. Когда она сорвала себе глотку, я иду к биде, наполняю этот сосуд водой, закручиваю кран и отправляюсь за упрямой девочкой.

Я вам уже говорил, что рядом со мной Геракл – доходяга-дистрофик?

Взвалив ее одним движением на плечо, иду в туалет, не обращая внимания на ее вопли и попытки вырваться. Жильцы гостиницы, услышав этот гам, должно быть, думают, что я получаю удовольствие по полной программе! Небось все припали к замочной скважине, надеясь увидеть, что это за телка так громко зовет свою мамочку. По звукам они зачисляют ее в путаны экстракласса!

Они наверняка хотели бы получить ее в следующий свой приход в это местечко. Труженицы тротуара редко выкладываются на работе на полную катушку. В наше время профессиональная добросовестность становится редким явлением! Стоит им только получить ваши бабки, как сразу: «Поторопись, дорогой, я жду моего бухгалтера!»

Я кладу брюнетку на кафельный пол, приподнимаю верхнюю часть ее тела и окунаю ее головой в воды биде. Этот брат унитаза впервые видит лицо! Малышка делает «буль-буль», напоминая водолаза, у которого появилась дырка в шлеме.

Я поднимаю ее голову. Обладательница синей лисы вся красная и задыхается.

– Ну, девочка, начнешь колоться или продолжим? Она пытается перевести дыхание и, вдохнув несколько кубиков кислорода, бормочет:

– Падла!

Назвать падлой меня, Сан-Антонио! Самого крутого полицейского Франции!

Она получает право на более продолжительное погружение. Когда я вынимаю ее из вазы, так радушно принявшей ее, мне становится страшно, потому что она потеряла сознание.

А вдруг у нее было слабое сердце и она отбросила копыта? Хорош я буду!

Я быстренько делаю ей искусственное дыхание. Она выплевывает воду и открывает моргалы.

– Как себя чувствуешь, Венера ты моя подводная?

Я понимаю, что на этот раз она расколется. Она держалась сколько могла, но теперь заговорит.

Поскольку она щелкает зубами, я отношу ее на кровать и накрываю одеялом.

– Начинай, красавица, я жду. Она шепчет:

– Письмо мне велел отправить Джо Падовани.

– Джо Турок?

– Да...

Я в удивлении чешу нос. Падовани родился не в Стамбуле, как можно подумать из-за его кликухи, а в Бастии, как и все парни, разгуливающие по Парижу с машинкой для выдачи пропуска на тот свет под левой подмышкой. Турком его зовут за необыкновенную силу 5. Он разрывает пополам колоду карт из пятидесяти двух листов и поднимает зубами столик в бистро.

Я с ним никогда не встречался, но рожу и послужной список знаю по картотеке. Это не какая-то там мелкая сошка... Наркотики, сутенерство, вооруженное ограбление – биография, напоминающая страницу криминальной хроники. Он также участвовал в разборках между бандами, но еще ни разу не влезал в то, что мы называем крупным делом.

То, что его имя всплыло в данном случае, меня несколько озадачивает.

Пока я размышляю, девица немного приходит в себя... Она тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание.

Выглядит она по-настоящему жалко. Ее вид разорвал бы сердце даже судебного исполнителя, если бы у судебных исполнителей было сердце.

– Еще один момент, сладкая моя: ты знала, что лежит в конверте?

Она икает с невинным видом.

– Я – нет... Джо мне просто велел обращаться с ним поосторожнее и предупредить на почте, что в нем хрупкий предмет!

Вот сволочи! Разумеется, малышка Тротуар не знала о содержимом конверта. Ее парень не счел нужным ее информировать. Он послал на почту ее, потому что боялся, что адская машина рванет в тот момент, когда на письмо будут ставить штемпель... Вот трусы! Храбрятся только потому, что ходят с пушками, но бросаться в воду спасать утопающего не станут. И отговорка известна: они не умеют плавать!

Я смотрю на прекрасную брюнетку. После купания она немного поблекла.

– Ты работаешь на Падовани?

– А вам-то что?

– Ты что, принимаешь меня за английскую королеву?

– А если да?..

В ней что-то происходит. Просыпается то, что должно было проснуться уже давно: любопытство. До сих пор у нее не было времени задавать вопросы, все шло слишком быстро... Она шла от сюрприза к сюрпризу; от тревоги к испугу... Но теперь она спрашивает себя, что значит мое поведение.

– Так, значит, ты не в курсе того, чем занимается твой мужик?

– Он не трепло...

– Ты слышала о найденной на рынке отрезанной голове?

Она становится зеленой, как салат, и бормочет:

– Это брехня!

– Что ты говоришь! А тебе известно, что лежало в конверте, с которым надо осторожно обращаться? Бомба, моя дорогая... И эта штуковина убила хорошую девушку, которая в своей жизни не обидела даже мухи. Я думаю, что твоему Падовани придется за это заплатить... Где можно найти этого джентльмена?

Снова молчание. Какой неразговорчивый экземпляр!

– Хочешь повторения сеанса в биде? Я знаю, что у тебя хорошая дыхалка, но все-таки... В любом случае, заговоришь ты или нет, я возьму его еще до вечера... Ну так что?

Она опускает голову.

– Я не стукачка, – заявляет она. – Он мой мужик, а сдавать своего мужика непорядочно!

– Замечательно...

Я достаю из кармана пару складных ножниц, которыми стригу себе ногти, беру большую прядь волос путаны и начисто ее срезаю. Отрезанную прядку прилепляю ей на ГРУДЬ.

– Для начала я сделаю тебе короткую стрижку, а если не заговоришь и тогда, твоя голова станет голой, как у Юла Бриннера!

Женщины все одинаковы: как бы они ни любили своих мужиков, а собственная красота им дороже!

Вот и эта воет, будто с нее сдирают кожу:

– Нет! Нет!

– Где живет Джо?

Она снова колеблется. Я хватаю следующую прядку ее косм, отрезаю покороче и прилепляю отрезанные волосы себе под нос.

– Ну как, похож я на Тараса Бульбу? Это переполняет чашу.

– Вы найдете его в «Баре Друзей» на улице Ламарк!

– Когда его можно там застать?

– Он приходит около часа...

– Ты обычно присоединяешься к нему там?

– Только вечером.