Андрей Воронин - Умереть, чтобы воскреснуть

Посторонних игроков и зрителей здесь не было. Компания заплатила за два часа исключительного пользования.

— Но ведь они же не целые сутки проводят вместе. Как вы обходились втроем?

Переведя взгляд на собеседника, Сиверов не мог не почувствовать резкий контраст с «великолепной пятеркой». Дешевая и не слишком свежая тенниска, сумрачно-сосредоточенный взгляд и тускловатые белки глаз — признак усталости от непрерывного напряжения. С другой стороны, Михалыч выглядел плотным, жилистым, земным созданием по сравнению с компанией, нарисованной на траве акварельными красками. Может быть, при ближайшем рассмотрении в них тоже проступит материальное начало?

— Да они не могут друг без друга, — ответил Глебу предшественник. — Начало учебного года их, конечно, разводит. А сейчас, во время каникул, они целыми днями вместе. Одни не учатся, у других нет работы. «Дольче вита», одним словом.

— Странно, что они в Москве. Им бы сейчас полагалось валяться где-нибудь на средиземноморском пляже.

— Они и собирались туда. Родители не пустили. Сочли, что здесь больше возможностей обеспечить их безопасность. Часть времени компания торчит за городом, там у родителей Дениса коттедж со всеми прибамбасами. Однажды наш бывший сослуживец пытался проникнуть туда среди ночи.

— Пытался проникнуть? — удивился Слепой. — И никто при этом не пострадал?

— У него, как я убедился, своеобразный кодекс чести. Не хочет стрелять в бывших коллег.

— Черт возьми, я готов прослезиться.

Слепой все больше убеждался — такого задания у него еще не было. До сих пор он был скорее киллером на государственной службе, чем телохранителем. Всегда действовал против врагов, не брезгующих ничем, и никогда еще не имел подобного рода противника.

— А вы, значит, тоже…

— Мы стреляли, как положено. Только ведь он знает наши методы работы от и до. Смог уйти живым и невредимым.

— Как молодежь перенесла стрельбу?

— Для них это все как приключение, как кино.

Они вообще не чувствуют реальности выстрелов, ни разу не видели, как свинец вышибает мозги.

— Никто не испугался? Даже девчонки не закатили истерику?

— Скоро сам убедишься, как они к этому относятся.

Михалыч снял шапочку с козырьком и провел рукой по волосам ото лба к затылку. Он выглядел безмерно уставшим и подавленным. Слепой знал, что ждать гораздо тяжелей, чем действовать самому. И его самого будет тяготить работа охранника, цепного пса на привязи.

— Так тебя за случай в коттедже решили убрать?

— Тому случаю уже неделя исполнилась. Скорей за вчерашнее. Вчера я не выдержал, выложил Прилукской все, что о ней думаю. Достала уже, — Михалыч провел ребром ладони сперва под подбородком, потом над головой. — С одной стороны, я рад, что избавился. С другой… Противно, что на первую же ее претензию с такой готовностью отреагировали.

«Великолепная пятерка» лишний раз убедилась, что мы действительно холуи, заменить нас даже проще, чем затребовать другого официанта.

Шапочку с козырьком он не стал подбирать, он в ней больше не нуждался.

— Какую с тебя требовали отчетность?

— Насчет этого пожаловаться не могу, особо не грузили. Писать заставляли по минимуму.

— Для Филиппыча?

— Работа здесь под началом подполковника Звонарева.

— Нормальный мужик?

— Я так и не понял. Слишком редко контачили. Он не придирался по пустякам. Но много о чем умалчивал.

— Может, не по своей инициативе?

Предшественник пожал плечами. Ему явно хотелось поскорей убраться с поля. Хоть он и сам спровоцировал свое увольнение, все равно этот факт останется пятном в его послужном списке.

На двух открытых легких электромобильчиках компания молодежи поехала к водной преграде, обозначенной красными колышками. Где-то там упал после очередного удара мяч. Слышались громкие, с небрежным шиком произносимые термины: питч, слайс, богги.

Слепой уже внутренне взял на себя ответственность за молодых людей. Двое сотрудников справа и слева от корта побежали трусцой за компанией. Глеб тоже двинулся небыстрым, но широким шагом. Предшественник вынужден был следовать рядом с ним — он не получил пока позволения отправляться восвояси.

— Знаешь, на сколько тянет все это удовольствие — в смысле, поле? Мощение, озеленение, альпинарий, водопад, искусственные водоемы. Трава с длиной ворса два миллиметра, чтобы условия качения мяча приближались к натуральному грину…

— Даром ты время не терял. Набрался по части гольфа.

— Спортивный комментарий, по крайней мере, вести могу… Сорок пять штук «уев» здесь вбухано.

Не так уж много по московским меркам.

Операцией «Оазис» руководил Коломийцев, сотрудник ФСБ, уже три года работавший под «крышей» российского посольства в Дохе. Прибыв на арендованную посольством дачу, Олег Веденеев и Володя Пашутинский рассказали ему о последней примерке.

— Со стоянкой все в порядке, — улыбался Владимир. — Ни полиции поблизости, ни камер наблюдения. Один только джигит лет восемнадцати квитанции выписывает.

«Джигит», «пастух» — подобные определения вызывали у Веденеева кратковременную зубную боль. Сколько раз он уже сталкивался с некомпетентностью таких «деятелей», свысока поглядывающих вокруг.

— Как поступим, если машина втиснется в щель? — спросил старший.

Заранее было решено, что взятый напрокат минивэн припаркуется бок о бок с яндарбиевским внедорожником. Но водитель «Тойоты-Лэндкрузера» мог поставить машину на свободное место между двумя занятыми. Ближайшие места в соседнем ряду тоже могли занять — ведь желательно было выдержать минутную паузу и подъезжать на минивэне уже после отхода Зелимхана и его спутников от стоянки.

— В худшем варианте нас будут разделять машины две, не больше. Я беру ключи, лезу озабоченный под минивэн. Как только Олег дает добро, я уже под «Лэндкрузером», — без запинки произнес Пашутинский.

— Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно, — задумчиво пробормотал Коломийцев.

— Именно так.

— За три года я насмотрелся, как здесь машинами пользуются. Если в Европе никто сам не заглядывает под капот, то здесь тем более.

Прямиком на СТО — своим ходом или на эвакуаторе. А уж ложиться на землю, как наши мужики привыкли… На вас моментом обратят внимание.

— Можно надеть одинаковые комбинезоны, — предложил Веденеев. — Тогда Володя будет смотреться убедительнее.

— Комбинезоны само собой, — кивнул старший.

Олег готов был поручиться, что Коломийцев даже не думал о спецодежде. Он терпеть не мог начальников, которые выискивали недостатки в работе подчиненных, а все дельные предложения принимали как само собой разумеющееся. "Успокойся, — сказал он себе. — Ты сегодня слишком раздражен.