Евгения Гладкова - Дважды умереть и воскреснуть

© Евгения Гладкова, 2014

Я жила в придуманном иллюзорном мирке, не подозревая, каким мир был на самом деле. Его история полна лжи, ненависти, предательства, крови. Те, кто этого не ведал, были счастливы, потому как заблуждались, но познавшие истину заплатили жизнью. И все же мир стоит того, чтобы за него бороться, бороться за жизнь. Он не безнадежен. И чтобы это понять, мне предстояло дважды умереть и воскреснуть.

Знойный июльский вечер таял в первых сумерках. Над городом блистала необычно большая луна. Я, как она, мечтала вырваться из этого «плена» во взрослую жизнь. Уже завтра я стану совершеннолетней. А вот буду ли свободной – вопрос. Моя самостоятельность – утопия.

В прошлом – жизнь обычной затворницы: обучение – на дому; общение со сверстниками – по «Skype»; редкие вылазки в мир: поликлинику, паспортный стол, на приемные комиссии в школу и университет. Не припомню, чтобы я посещала кружки творчества, ходила в музеи и театры, или просто гуляла по улице. Меня даже никто не навещал из друзей, которых вообще-то тоже не было.

В будущем, по крайней мере, ближайшем, скорее всего, тоже изменений не предвидится. Все уже давным-давно спланировано за меня. Окончу универ экстерном. Оформлюсь к отцу на фирму. Должность будет средненькая, зато работать буду на дому.

Я словно растение, цветущее в неприхотливых условиях: моя спальня – дорогой глянцевый горшочек, а я сама – традесканция, которую всего-то и нужно, что вовремя полить и сдобрить почву, да и убрать подальше от прямых солнечных лучей, чтобы «не загнулась». В моем случае и впрямь нужно держаться подальше от солнца, оно для меня губительно.

Ночь была светлой и душной. Уснуть не получалось, несмотря на принятое снотворное. На завтра столько всего запланировано, что мысли так и блуждали в голове, не давая покоя. Как же мне хотелось, чтобы завтрашний день стал отправной точкой в новую жизнь. Я больше не могла быть привязанной к дому. Мне нужны были перемены…

Дверь в мою спальню бестактно распахнулась, и в комнату вошла Мариэтта Павловна. Это моя родная бабушка, и мне хотелось бы ее называть бабушкой. К сожалению, а может и к счастью, меня она внучкой не считала и поэтому я обращалась к ней по имени-отчеству. Официоз в нашей семье – обязательное условие.

– Еще не спишь? – с долей пренебрежения спросила она.

– Никак не могу заснуть.

– Скоро придет твоя сиделка, – процедила бабуля, – а я поеду к Василию Степановичу. Останусь там на ночь.

– Что-то случилось с дедом? – я не на шутку взволновалась.

– Тебя это не касается, – отстраненно произнесла бабушка. – Спи.

Дедушка, Василий Степанович, уже более года находился в хосписе. Я ничего не знала о его состоянии. А Мариэтта Павловна не торопилась мне рассказывать. Мне вообще казалось, что она и вовсе не переживает о его здоровье. Ее более всего интересовало собственное отражение в зеркале.

Точно пушкинская «столбовая дворянка», бабуля любила наряжаться. Платья носила классического покроя исключительно сдержанных тонов. Волосы, выкрашенные в огненно-красный цвет, она укладывала огромной копной на макушке. На груди красовалась брошь с россыпью цветных самоцветов, в ушах – массивные серьги, на пальцах – огромные перстни. Она не стеснялась носить на себе целое состояние!

Она еще несколько раз заглядывала в мою спальню, давая последние наставления.

– Я записалась на процедуры в «Диваль». До двенадцати меня не беспокоить.

– Ладно! – ответила я.

«Диваль» – место паломничества светских львиц нашего города. Спа, массаж, лучшие косметологи и стилисты – все, что угодно за ваши деньги! Из «Диваля» бабуля возвращается довольная и размякшая, точно кошка под валерьянкой. И потом, в течение следующих пары дней, она не была сварливой. В «Дивали» работали волшебники. По-другому и не назовешь! За несколько часов они превращали скверную жабу – мою бабулю – в нежное и трогательное существо. Жаль только эффект кратковременный.

– Утром, в полседьмого, придет Тамара. Не проспи. Поможешь ей по хозяйству.

– Ладно, – кивнула я.

Тамара, немолодая и одинокая женщина, работает у нас горничной. Она – единственная, кто работает у нас давно, но у меня до сих пор не было возможности узнать ее поближе.

А стоит ли сближаться с людьми, которые пачками приходят и тут же исчезают, не оставив о себе даже призрачных воспоминаний? Бабушка так часто меняла персонал, что всех и не упомнишь. Ей удавалось нанимать разных людей за сравнительно низкое вознаграждение, а за мельчайшую провинность выгоняла, так ничего и не заплатив.

За моим воспитанием следили нанятые няньки, за порядком в доме – горничные, за машинами – водители, за дедушкой – сиделки. Никто больше года у нас не задерживался. Тамара – редкое исключение, и еще Зоя, которая работала ночной сиделкой и приходила по необходимости. Сначала девушка ухаживала за дедом, пока того не поместили в лечебницу, а потом стала оставаться со мною. За эти годы Зоя стала моим лучшим и единственным другом. Ночи, проведенные в беседах с ней, были лучшим временем за всю мою никчемную жизнь.

– Смотри не проспи! – рявкнула Мариэтта Павловна и вышла, не закрыв за собою двери.

– Конечно, бабуля, – кривлялась я, когда она ушла.

Я встала и прикрыла дверь, оставляя себе возможность подслушать, о чем она болтает по сотовому. Сути разговора было не разобрать, но говорила она спокойно и монотонно. Я заключила, что с дедом все в порядке. Еще мгновение – и раздался лязг входной двери и забренчал в дверной скважине ключ.

Каждый раз, когда я оставалась в доме совсем одна, я по-настоящему расслаблялась. Меня дико смущали посторонние, а присутствие бабули и вовсе наводило панику. Она, как мина с истекшим сроком годности, никогда не знаешь, когда рванет.

Я устало шлепнулась на постель. Устроившись поудобнее, я вернулась к своим размышлениям о завтрашнем мероприятии. Мне предстояло вновь пережить очередной скучный вечер.

Бабушка не отличалась оригинальностью в организации торжеств. Все праздники проходили по традиционному сценарию. Заранее обзванивались нужные люди, которые приносили нужные подарки. Блюда были изысканными, но порции готовились строго на число гостей. Никогда не оставалось добавки. Короткие, заранее приготовленные тосты произносились по регламенту. Затем, в ожидании десерта, гости перемещались из столовой зоны на диваны и продолжали светские беседы. Мне отводилась скромная роль благодарной слушательницы. Я мило улыбалась и кивала головой, как болванчик. Потом, как правило, бабуля отправляла меня к себе, а нанятые по случаю официанты позже приносили мне кусок праздничного торта.