Андрей Воронин - Умереть, чтобы воскреснуть

Покидая знаменитую сандуновскую баню, Сиверов не мог ответить на этот вопрос. Он не хотел сразу после бани возвращаться домой, чтобы не подсказать мидовцам точные координаты своего первого контакта с Веденеевым.

Но охотники за капитаном, хоть и с некоторым опозданием, все поняли. В баре на Неглинной, куда Глеб заглянул выпить кофе, к нему подсел человек лет тридцати с туго обтянутой смугловатой кожей.

— Чтобы не быть голословным, — он протянул Сиверову трубку мобильного.

Воротынцев-старший сообщал, что незнакомого Глебу мужчину зовут Максим, потерпевшие уполномочили его быть «координатором» со своей стороны.

— Что передал капитан? — без обиняков поинтересовался Максим.

— Прежде чем с вами общаться, я должен получить добро от своего начальства.

С тем же каменным выражением сосед по столику набрал еще один номер и снова протянул трубку Глебу. Тот ожидал услышать голос Звонарева, но ответил сам Федор Филиппович Потапчук.

— Извините, товарищ генерал, я вас не собирался беспокоить. Тут мне просто трубку передали.

— А-а? Этот самый Максим… Работай с ним по полной программе, мы со Звонаревым в курсе.

— Ясно, товарищ генерал.

— Почему общались молча? Это вы предупредили Веденеева? — спросил Максим, заполучив свой мобильник назад.

— На какой вопрос мне отвечать: на первый или на второй?

— Можно по порядку.

Глебу захотелось бережно поставить чашку на блюдце и, не отрываясь от стула, дать этому типу по физиономии.

— Вы и дальше предполагаете «координировать проект» в таком стиле? Сбавьте на пару тонов.

Максим промолчал. Достал из пачки сигарету и закурил, не предлагая Сиверову. Глеб медленно допил свой кофе. Он знал, что характер отношений устанавливается сразу. Такому, как Максим, нельзя уступать позицию сверху, даже если за него попросит сам Господь Бог.

Перевернув чашку на блюдце, Глеб подождал несколько минут, потом снова поставил ее на донышко, бросив взгляд внутрь, на расползшиеся по стенкам остатки кофе.

— Не любите гадать на кофейной гуще?

— Нет.

— Одна моя знакомая любила. Если ей что-то в чашке померещилось, обязательно находила в жизни подтверждение. Это я насчет скоропалительных выводов. Мы с Веденеевым разговаривали на том же уровне громкости, как и с вами сейчас. Проверьте «жучок», как он работает при высокой температуре и большой влажности… Теперь насчет требований. Два миллиона евро и коттедж современной планировки в Прибалтике.

— А дальше что?

— Детали обмена он оговорит потом, когда получит принципиальное согласие.

— Не пытались проследить, куда он делся?

— А вы? Я всего лишь посредник. А вы у нас координатор. Должны везде поспевать, все на лету ухватывать.

— Какое впечатление? — последовал еще один отрывистый вопрос.

— Спокоен, уверен в себе. Не производит впечатления загнанного волка. Особого ожесточения я не заметил. Не думаю, что он плохо обращается с заложниками.

— Так он остановился, решил ограничиться этими тремя?

— Не знаю. Возможно, это зависит от ответа.

— Следующий раз мы должны слышать разговор. Эта техника безотказная.

— Проверьте ее в критическом режиме.

— Ладно, проверим.

«В следующий раз капитану из бани не выбраться, — подумал Сиверов. — Хоть из Сандунов, хоть из любой другой».

Мидовцы дали принципиальное согласие на условия Веденеева. Но выставили свое требование: Сиверов должен увидеть заложников, переговорить со всеми тремя. Зашитая в ногу «пилюля» оттранслирует этот разговор, по нему можно будет судить о состоянии Вероники, Маши и Дениса.

«И еще пилюля позволит определить их местонахождение на данный момент», — констатировал про себя Сиверов. Он не стал предупреждать насчет осторожности, отговаривать от попыток захвата. Мидовцы по-прежнему не считали Глеба нейтральным посредником, и его слова только подтолкнули бы их к решительным действиям.

Бывший катарский узник не подсказал никакого способа выхода с ним на связь. Но Сиверов не мог пассивно ждать от него следующего приглашения. Засев за карту, Глеб отметил на ней три точки, где капитан с небольшим интервалом совершил три захвата заложников. Пометил время захвата, измерил расстояние и рассчитал необходимую скорость.

Веденеев не мог двигаться слишком быстро, не привлекая к себе внимания. В потоке транспорта он должен был ехать со средними оборотами.

Значит, место первоначального содержания заложников где-то в пределах ограниченного сектора между тремя крайними точками. Мало шансов, что они по-прежнему там. Но раскопать промежуточную «базу» тоже важно. При внимательном осмотре там может обнаружиться важная деталь, кончик нити. Главное, чтобы никто другой за него не уцепился.

Два поселка, четыре заправки и одна станция техобслуживания. Церкви — одна действующая, другая на реставрации. Железнодорожная станция, мост, мелкие заведения вдоль трассы, не отмеченные на карте. Дорожно-строительное управление, нефтебаза. И, конечно, лес, сельхозугодья.

Глеб неспешно курсировал по этой территории, спрашивал встречных и поперечных про желтое такси. Про захват заложников люди ничего не знали — вся история с возвращением Веденеева с самого начала не предавалась огласке.

Место содержания должно было находиться недалеко от дороги, пригодной для проезда. Веденеев не имел времени уводить Дениса и Веронику дальше, чем на двести-триста метров от машины. Вряд ли он стал держать их среди жилых домов или на работающем производстве, где можно было бы в его отсутствие докричаться о помощи.

Связать заложника, заклеить ему рот и оставите до ночи где-то в придорожном овраге, тщательно замаскировав зелеными ветками? Такой вариант нельзя исключить. Но в Подмосковье последнее время развелось много агрессивных бродячих собак. Вряд ли капитан пойдет на риск иметь потом на руках сильно искусанного человека, за которым нужен медицинский уход. В глухом месте стая может и загрызть до смерти того, кто не способен сопротивляться.

Сиверов осмотрел церковь в строительных лесах, наполовину покрытую снаружи белой штукатуркой. Работы, как он узнал, были приостановлены неделю назад, и пустая церковь могла служить неплохим местом для содержания. Оконные проемы пока были заколочены, сквозняк внутри не гулял, и тонкий запах Вероникиных духов не должен был выветриться без остатка. Но ни следов аромата, ни других каких-то следов Глебу обнаружить не удалось.

Потом он заглянул на площадку недалеко от дорожно-строительного управления, где ржавела среди сорняков давно списанная техника — бульдозер и кран. Осмотрел на станции пустые, загнанные в тупик товарные вагоны. Поговорил с двумя водителями рейсовых автобусов, работавших в тот день на трассе, с братьями-азербайджанцами — хозяевами того самого кафе, у которого капитан захватил Машу. Все впустую.