Андрей Воронин - Добро пожаловать в Ад

— Послушайте, господа, вся эта тягомотина будет тянуться до второго пришествия. У нас с вами есть сегодня более актуальные темы для разговора.

Сергей Фильченко, член проправительственной фракции, презрительно скривил губы. Предстоит очередной дешевый балаган. Каждый раз, когда на заседание приглашают телевизионщиков, этот тип спешит отличиться.

— Я хотел бы поднять здесь вопрос о том, что сейчас творится на наших кавказских рубежах. Кто и зачем раздувает эту историю с нелегальным, якобы, спиртом? Мы должны от имени комитета внести предложение в Думу…

— Давайте все-таки по повестке, — председательствующий с тоской оглянулся на репортеров: те как по команде включили камеры, магнитофоны.

— Не затыкайте мне рот. Слава Богу, здесь не общее заседание, где любую дискриминацию можно оправдать ссылками на регламент.

Малофеев встал с места, чтобы наверняка попасть во все объективы.

— Уже две недели нам усиленно пудрят мозги про миллионы тонн низкокачественного контрабандного спирта, которые вот-вот разольются по России. Этот спирт годами шел через Рокский тоннель и никто не чесался по этому поводу. Что вдруг изменилось? Был легальным и вдруг, как по мановению волшебной палочки, стал нелегальным.

— Надо же когда-то наводить порядок на границе, — заметил Фильченко.

— А ты помолчи. До тебя очередь дойдет, не волнуйся.

— Попрошу относиться к своим коллегам с уважением, — постучал по столу председательствующий.

— Коллега? Да он куплен и перекуплен десять раз.

— Мне очень жаль, но вы пользуетесь ненадежными источниками информации, — желчно выдавил из себя Фильченко.

— И убери свою иезуитскую улыбочку, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули вон.

— Я лишаю вас слова, — решительно заявил председательствующий.

Малофеев не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Это же абсурд. Контрабанду везут окольными путями, а тут водители выстаивают неделями перед таможней, чтобы заплатить все причитающиеся налоги.

— Другой дороги нет, уважаемый, — поправив галстук, снова встрял Фильченко.

— Чепуха. Кто ищет, тот всегда найдет. Ответьте мне — как можно назвать нелегальным товар после уплаты налогов и сборов?

— На этот спирт импортеры не имеют лицензии, — заметил малокровный правительственный чиновник.

— А что такое лицензия? Зачем ее выдумали? Тянуть взятки? Спирт имеет сертификат качества. Есть покупатель, есть продавец, есть договор. Что еще нужно?

Почему не требуется лицензии на импорт «сникерсов» — вот это натуральная отрава.

Большинство членов комитета устроилось в креслах поудобнее и не высказывало никаких признаков недовольства. Камеры накручивали метры пленки.

— Я объясню, зачем это нужно. Чтобы создать монополию, чтобы уничтожить одних производителей в интересах других.

— Так за чьи интересы ратует наш уважаемый собрат? — произнес Фильченко, скрестив на груди руки и подняв глаза к потолку.

— Отечественной промышленности — раз, отечественного потребителя — два, — уверенно парировал представитель либеральных социалистов. — И государства — оно недополучает налоги.

— Из этого спирта гонят подпольную водку, — заявил, Фильченко.

— А спирт, который течет через Польшу и Белоруссию? — Малофеев стал обходить длинный стол, подбираясь к оппоненту. — Святая водичка? Потому что ты лоббируешь интересы мафии!

— Успокойтесь в конце концов! — председательствующий поднялся с места, чтобы преградить разъяренному депутату дорогу.

— И передай своим хозяевам, чтобы сбавили обороты — не надо держать других за мальчиков для битья!

— Спирт, который идет транзитом через Белоруссию, оформлен в полном соответствии с требованиями, — доложил правительственный чиновник.

— Это вообще не твоя компетенция, — набросился на него Малофеев. — Нашелся мне — разносторонний специалист. Ты в собственном жилищно-коммунальном дерьме сперва разберись.

— Объявляется перерыв, — нежно обняв Малофеева, председатель оттеснял его назад. — Попрошу всех освободить помещение.

Для репортеров день уже, можно сказать, не пропал даром — это было написано у каждого на лице.

Маршрут от палатки до гребня и обратно успели пройти еще трижды. Последние два раза Комбат разрешил проводнику остаться:

— Тебе-то зачем. Ты с завязанными глазами здесь проскочишь. Посиди лучше в обнимку с рацией, вдруг они еще чего-нибудь надумают.

Солнце медленно угасало, но видимость держалась отличная. Зная, что отходить после фейерверка придется в темноте, Комбат старался запомнить каждую мелочь: щербину, выступ, щель, чтобы просунуть пальцы, точку опоры, чтобы оттолкнуться.

Все подробности маршрута невозможно удержать в голове, они должны отложиться на подошвах ботинок и кончиках пальцев, на коленях и локтях.

— Жалко, камеры нет, правда, Иваныч? Или «мыльницы» на худой конец. Нащелкать ночью на память картинок — все натуральное, без спецэффектов.

— Не расслабляйся, парень. Когда ноги унесем, тогда будем о камере жалеть.

Почти на самом верху напарник Рублева сорвался — камень вывернулся из-под ноги. Пролетел Крапива немного — метра четыре, но крепко стукнулся правым боком. Комбат помог ему встать на ноги.

— Все хоккей. Двигаем дальше.

— Да не гони ты. Руки-ноги целы?

— Я ж сгруппировался, — гордо заявил Крапива. — Жалко, стекло треснуло.

Когда он снял очки, одно из стеклышек рассыпалось на мелкие кусочки.

— Особенно ночью они бы тебе пригодились, — Комбат похлопал напарника по спине и заметил, как тот поморщился.

— Все-таки болит?

— Ладно, Иваныч, мы ведь не в санатории для туберкулезников.

«Поглядим, как ты будешь возвращаться, — подумал Рублев. — В случае чего, останешься в палатке.»

Очевидно Крапива догадался, что ему светит, и обратный путь, стиснув зубы, проделал с рекордной скоростью.

В ожидании их возвращения Шерп в десятый раз пересматривал амуницию.

— Ценных указаний не было?

— Пока тихо.

— Поищи у себя хоть какую-нибудь мазь — тут один товарищ проявил излишнее рвение.

— Есть вьетнамская «звездочка».

Шерп достал круглую красную коробочку диаметром с монетку. Крапива без большой охоты подчинился требованию старшего и подставил правый бок.

Как только скрылось солнце, резко похолодало: за короткий отрезок времени они перенеслись из августа в ноябрь.

— Всю цепочку машин можно условно разбить на четыре группы — начал инструктаж Комбат. — В каждой они стоят очень плотно, и, по идее, должны хлопать одна за другой. Есть еще одна машина на отшибе. Если считать по два выстрела на группу: в голову и в хвост, получим восемь. Плюс овца, отбившаяся от стада. Девять. Начинаем с начала и с конца, чтобы никто не успел ни в тоннель сунуться, ни дать деру назад. Где ночуют водители?