Владимир Угрюмов - Охота за царской казной

Присаживаюсь у камня и закуриваю. Пора готовить оружие, так как скоро припрутся кладоискатели с гранатометами.

На небольшую кочку прямо передо мной выползает маленький таежный пушистик. Бурундук с серыми полосками на рыжей шерстке поднимается столбиком и, смешно гримасничая, принюхивается. Запах оружия ему, видимо, не в кайф, и он, вильнув хвостом, скрывается в кустарнике.

Курю и задумчиво смотрю на коробочку металлоискателя. Что-то в ней не так, но что именно?.. Наконец врубаюсь и, матеря себя, быстро затаптываю окурок. Какой же я идиот! Режим работы металлоискателя почему-то был выведен на удельный вес платины. Долбаная импортная техника, с которой заморочек больше, чем с женой!.. Впрочем, насчет жены — это я просто для красного словца. Не знаю я, как это бывает в семейной жизни…

Перепрограммирую умную машину, и тотчас индикатор начинает часто-часто подмигивать, а в наушнике звучит комариный писк. Перепроверяю. Контакт есть только в одном определенном месте. Прячу прибор в рюкзак, навинчиваю на ствол глушитель. Скинув предохранитель, отхожу от валуна и прислушиваюсь. Пока все тихо. Прислонив автомат к скале, беру в руки лопатку и принимаюсь за работу.

Верхний слой почвы поддается легко, затем идет глина, вязкая, как речь нашего президента, а потом начинается обломочная горная порода. Наверное, наши деды в войну перед надвигающимся боем с такой же бешеной скоростью отрывали для себя индивидуальные окопчики. Бой у меня впереди, а пока…

Не прошло и пятнадцати минут, а я уже углубился в землю штыка на три, — и вот лезвие лопатки звякает, ударившись о какой-то металл. В висках у меня стучит, в горле пересохло, лоб покрылся испариной. Очень я понимаю теперь кладоискателей, о которых читал в приключенческих книжках. Особенно когда знаешь, что с минуты на минуту сюда явится банда желающих отнять у меня мою находку. Извлекаю из ямы небольшой ящичек. Надеюсь, что вояка из царского генштаба мину-ловушку в качестве приза здесь не оставил.

Коробка не очень тяжелая, и вряд ли в ней — все золото, которое мы ищем. Металл проржавел и почти рассыпается у меня в руках. Лопаткой поддеваю крышку, разворачиваю истлевшую тряпку, в которую завернута коробочка поменьше. Замков никаких нет. Почему-то вспоминаются матрешки…

Лезвием лопатки отрываю и эту коробку. В ней — кожаный мешочек, вернее, кошель, покрытый слоем засохшей ружейной смазки и перетянутый сыромятным, хорошо сохранившимся ремешком. Возиться с узлом мне некогда, финкой распарываю мешок. Из него вываливается завернутая в кожаный лоскут жестяная баночка из-под леденцов. Дата изготовления — 1900. А рядом с коробочкой — слиток самого настоящего золота, проштампованный царским гербом, печатями казначейства, номиналом веса в старых мерах и еще чем-то. Весом он чуть потяжелее пистолета «Макарова», я плохо разбираюсь в дореволюционных единицах измерения. Прячу слиток в рюкзак и занимаюсь баночкой из-под леденцов. Ее края чем-то обмазаны, и эта масса так присохла, что приходится действовать ножом, чтобы приподнять крышку. Вот будет смех, если внутри окажутся всего лишь леденцы. Открываю. В темную материю запеленута вещица, похожая на брошь, возле нее лежит леденец. Полковник был не лишен чувства юмора.

Засовываю коробочку в карман комбеза. Леденцы, мать твою… Сладок вкус победы… Застегиваю клапан на липучку. Вскидываю «бизон». Показалось мне или нет? То ли ветер шумит в высоких кронах кедрача, то ли трава шуршит, сминаемая сапогами, там, на краю луга… И вновь интуиция не обманывает меня! Из кустов взвивается в прыжке мощная немецкая овчарка. Встречаю ее очередью — и собаку буквально разрывает пополам в воздухе. Вскинув на плечи рюкзак, быстро перемещаюсь под прикрытие деревьев.

ОНИ идут со стороны тайги. Я неправильно сориентировался по броску овчарки, — она заходила с тыла. Меня уже заметили. Пули вонзаются в стволы деревьев, срезанные ими .ветки падают совсем рядом со мной.

Отвечаю короткой очередью по мелькнувшему между деревьев силуэту и вижу, что попал. Воцаряется тишина, но чувствую: это ненадолго. Ага, вот еще один! Жму на спуск, — и не в меру прыткий пятнистый боец с маской-шапочкой на голове падает, взмахнув руками. Ну, на кой хрен, спрашивается, таскать в тайге эти маски? Тут никто, кроме бурундуков, твою морду все равно не увидит. Укладываю еще одного шустрого. Меня штурмовать, ребята, — вам всем дорого встанет. Дороже того кусочка рыжего металла, который вы хотите у меня отнять. Нет, я не против, раз такой пошел расклад, — давайте штурмуйте…

У атакующих «кипарисы» с глушаками. Бросаюсь в сторону и ухожу от очередей внезапно появившегося слева трио молодых вояк. Нет, так, мальчики, не делается. Так наглеть можно только на учениях, когда сачкуешь обязательную отработку прорыва в тыл противника. Там можно себе позволить попасть под струю воображаемого свинца, а здесь на халяву — только мать-земля сырая. Крошу всю троицу. Впереди замечаю небольшое скопление перемещающихся короткими бросками черных шапочек. В тайге следует надевать в таких случаях каску с маскировочной сеткой. Но не мне их учить…

Сдергиваю с поясной петли однозарядный сорокамиллиметровый гранатомет ГП-25 «костер». Три «выстрела» — и атакующих больше не видно. Может, парни провели летучку, на которой постановили записаться в пацифисты? Да нет, скорее всего, в том месте, где разорвались мои подарки, в живых никого уже нет.

Начинаю осторожно отступать. Никто меня не преследует. Даже как-то скучно становится. Только начали играть в «войнушку» — и так быстро им надоело. Прохожу краем бывшего поселка, — хочу выйти к дороге, оставаясь незамеченным. К дороге выйти удается, я даже успеваю ее перебежать, но тут вижу неприятную для глаза любого собственника картину: возле моей машины копошатся четверо в камуфляжных комбинезонах, увешанные с ног до головы оружием. Все-таки обнаружили «уазик», сволочи… И, наверняка, думают, что меня уже уделали их дружки. Хрен вам. Затаившись за кустами жимолости, оцениваю обстановку. Замечаю наблюдателя, выставленного для шухера, который поленился слиться с окружающей средой. Да и место он выбрал не совсем удачное, поэтому и проворонил мой прыжок через дорогу.

Слева от наблюдателя, метрах в пяти от него, выдвигается к тракту небольшой мшистый холмик с густыми кустами голубики, заслоняя ему обзор. Стреляю навскидку два раза. Наблюдатель дергается и утыкается лицом в мох.

Четверо мародеров настолько увлеклись вскрытием моей машины, что приглушенные хлопки «бизона» не слышали. Тем хуже для них. Очередью гашу всю воровскую компанию. Спецназовцы, как всегда, были слишком уверены в себе, поэтому даже не соизволили надеть бронежилеты. Можно, конечно, их понять: жарко, тайга, много пахать, а задача пустяковая — замочить всем скопом какого-то чудака-одиночку. Привычное дело…