Владимир Угрюмов - Охота за царской казной

Сходить бы сейчас на футбол… Размечтался!

Быстро оглядев свое новое жилье, смотрю на часы. До прихода поезда с Катей остается полчаса. Скатываюсь по лестнице на улицу, запрыгиваю в «бээмвуху» и даю по газам.

К Ленинградскому вокзалу подъезжаю вовремя, даже ждать приводится минут десять, так как поезда у нас никогда по расписанию не ходят.

Как только проводница открывает дверь, тут же просачиваюсь в вагон, расталкивая пассажиров, недовольных тем, что я мешаю им выходить. Довольны или недовольны, но теснятся.

Кати в вагоне нет. Обращаюсь к проводнице. Описываю ей девушку, и та сразу понимает, о ком я говорю.

— Вышла она, — недовольно отвечает хозяйка вагона в засаленной железнодорожной рубашке с петлицами, которая плотно облегает ее чересчур пышные формы.

— Как это, вышла? — удивляюсь я, зная, что Кате нужна Москва, а не промежуточная станция, откуда замучаешься добираться до столицы, если искать альтернативный транспорт.

— А так и вышла, как все выходят — ножками… — злится проводница, желая побыстрее от меня отвязаться.

Чертова сволочная железнодорожная баба, тупая, как шпала. Но лаяться мне с ней ни к чему. Я даже миролюбиво улыбаюсь и небрежно достаю пятидесятидолларовую купюру. Сую ее в жирную ладонь тетки. Та, моментально подобрев, расплывается в улыбке сытого аллигатора.

— Так бы сразу и сказали, молодой человек, что за сестричку волнуетесь, — изощряется она в юморе. — В Солнечногорске заскочили какие-то двое стриженых битюгов, она с ними и вышла. Как было, так и говорю… — Тетка всматривается в мои глаза, надеясь прочесть в них выражение отчаяния или хотя бы досады. Но повода для плебейской радости в смаковании несчастья ближнего я ей не дам. Наоборот, весело улыбаюсь и облегченно вздыхаю:

— А! Так это братишка Колек постарался. Удивить меня хочет! Ну, тады — ой. Спасибо, мамаша. Значит, будем ждать сюрприза. А я-то сам хотел Светке сюрприз сделать — встретить неожиданно…

Проводница явно разочарована и, что-то буркнув нечленораздельное, лезет в свой вагон. Мысленно послав ее дальше вагона, но ближе чем Владивосток, быстро покидаю территорию вокзала.

В машине по спутниковой связи соединяюсь со Стариком. Генерал заявляет, что снимать девушку с поезда никого не посылал. Значит, где-то у нас вышел прокол. Еще один. Слишком много для одного дня.

Убираю трубку спутникового телефона и снимаю с подставки на панели сотовый. Набираю номер офиса Полозкова. Мне отвечает его секретарша:

— Добрый день! Консультационная фирма ПАН.

— Здравствуйте! Я бы хотел услышать Юрия Матвеевича.

— Будьте добры, представьтесь, пожалуйста, — просит она.

— Передайте, что звонит его старый товарищ, Герасим из Питера.

— Одну минутку, извините, — воркует секретарша своим бархатным голоском и тут же слышу музыкальную паузу.

Секунд через двадцать в трубке раздается:

— М-да? Слушаю, — звучит голос уверенного в себе и твердого в решениях бизнесмена.

— Добрый день, уважаемый Юрий Матвеевич, — говорю я. — Это Олег вас беспокоит. Мы, кажется, недавно с вами виделись…

— Да-да, я вас узнал! — теперь уже елейный, заискивающий голосок слышится в трубке.

— Обстоятельства изменились. Я бы хотел немедленно получить сведения по объекту, о котором у нас с вами был разговор.

— Никаких проблем! — с готовностью восклицает юрист. — Вы сами подъедете?

— Да. Скоро буду у вас, — утешаю его и отсоединяюсь.

Не очень нравятся мне смены интонаций в голосе этого слизняка, но времени на проверку юриста нет.

Что собираются сделать с Катей? Черт его знает. Я уже знаком с ее характером — как бы ей ни было страшно, она будет упорно стоять на своем и скорее предпочтет умереть, нежели подчинится бандюгам.

Утешает мысль, что Белому нужна не сама Катя, а больше — ее способности. Значит наркотики применять бандиты не станут. Наркота ослабляет волю, а безвольная Катя ничего путного сделать для них не сможет. Из этого следует, что Белому нужно время, чтобы попытаться сломить девушку и привязать ее к себе. Сейчас пока вся надежда на юриста и его досье по Белому.

Оставляю машину в городе и до офиса Полозкова добираюсь на такси. Его контора находится в центре, на Большой Никитской улице. Надо же, фирма Юрия Матвеевича оказывает еще и охранные услуги, о чем я узнаю из вывески в холле.

Прохожу в приемную. Секретарша у юриста потрясающая девочка — просто высший пилотаж. Не думаю, чтобы она здесь много работала головой… В приемной томятся двое солидного вида мужчин с брюликами в массивных печатках. Мэны просто пожирают глазами белокурое чудо за секретарским столом. Подхожу к девушке и тихо, чтобы они не слышали, называю свое имя. Блондинка, дежурно улыбнувшись, кивает и идет докладывать шефу. Ее доклад занимает меньше минуты, и она снова появляется в приемной. Бизнесмены, отложив журналы, впиваются глазами в откровенный разрез не такой уж длинной юбки.

— Пройдите, пожалуйста, со мной, — предлагает она мне.

Выходим в коридор и заходим в следующую по коридору дверь. Секретарша пропускает меня в небольшое помещение с парой кожаных глубоких кресел и стеклянным журнальным столиком, на котором навалены кучей проспекты, газеты и модные журналы.

— Сейчас вас примут. Подождите, пожалуйста, минутку. — Улыбнувшись, блондинка уходит.

Щелкает электрический замок, и боковая дверь отворяется. Выходит Полозков. Он так радостно лыбится в приветствии, что можно подумать, будто, кроме меня, у него и друзей нет.

— Рад, очень рад! — твердит юрист, тряся мою руку и весь бултыхаясь своими подбородками. — Пойдемте ко мне.

Кабинет его обставлен с купеческим размахом, особенно та его часть, которая предназначена для отдыха.

— Что будете пить? — услужливо интересуется он.

— Нет, благодарю. Мне нужен материал, — перехожу сразу к делу.

— Один момент, — суетится Полозков и исчезает за углом немецкой стенки.

Присаживаюсь на небольшой мягкий диван и наливаю себе минералки из бутылки, стоящей на низком столике.

Полозков возвращается с пухлой папкой в руках.

— Здесь все, что я смог достать по Белому, — поясняет он, положив папку на столик.

Отставляю стакан и просматриваю содержимое. Фотографии, привычки, среда обитания — все, как и положено в хорошем досье.

— О'кей, это мне подходит.

Протерев салфеткой стакан, из которого пил, поднимаюсь с дивана. Полозков удивлен, что я уже ухожу. Плевать мне на его удивление.

— Я вам позвоню, — бросаю ему не оборачиваясь.

Настроение у меня сейчас такое, что я готов сжирать таких вот полозковых пачками, не запивая. Выйдя из офиса, ловлю такси. За мной увязался «хвост» на 99-й «жульке». Иду пешком, прогуливаюсь по Пречистенке. Народу в этой Москве — не продохнуть, как, впрочем, и машин. Из «жигулей» выбирается паренек и следует за мной. Сворачиваю в Мансуровский переулок и, пройдя немного вперед, резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и шагаю в обратную сторону, делая вид, что ищу нужный мне дом. Топтун, чуть не налетев на меня, реагирует мгновенно.