Михаил Рогожин - Богатых убивают чаще

— Это хорошо, когда человек переживает, — одобрила Ариадна Васильевна и продолжила без всякого осуждения: — Ах, какие у Артема были кудри! Помнишь? Смоль! Он был похож на херувимчика… а теперь одни воспоминания. Осталось несколько пучков и те по бокам. Но банкирам лысина положена.

— Да, да, — поддакнул Евгений, хотя и не мог представить Артема лысым.

— Вы давно не виделись? — более дружелюбно поинтересовалась старуха.

— До него теперь не добраться. Сколько раз пытался дозвониться, но тщетно, — соврал Евгений.

— О, Артем всем нужен. Сколько народа его одолевает! Без конца приходится менять номера телефонов… Тяжелая у него жизнь. Вокруг какие-то странные люди, женщины… Ты бы ему посоветовал почаще бывать дома… — в свою очередь тяжко вздохнула Ариадна Васильевна, — ты ведь был хорошим мальчиком.

У Евгения затеплилась надежда

— Вот и хочу с ним повидаться. Но как это сделать?

— А я тебе дам номер мобильного! — легко откликнулась обеспокоенная мамаша и тут же спохватилась. — Ой, он же предупредил, чтобы никому… но ты же друг детства… тебе можно. Только не говори, что узнал от меня!

Так в записной книжке Евгения появился телефон Артема Давыдова.

Артем узнал его сразу. Перебил после первых же робких фраз:

— Помню я, помню! Сидели вместе! Да, ха-ха, как сиамские близнецы, ха-ха, за одной партой! Эх, давно это было. Телефон мать дала? Нет? Врешь, забудь его навсегда. Слушай, мне воспоминания по херу. Ну, все мы были детьми… такое с каждым случается. Ах, где то шикарное детство? О, времена были! Девки давали бескорыстно… Да… обойдемся без лишних соплей. Я дам тебе десятку и похороним наши воспоминания навсегда. Договорились? Нет, ты не понял! Даю десять тысяч баксов, и с ностальгией заканчиваем. Только не благодари и не уверяй, что отдашь. Больше ничем помочь не могу. И выбрось из головы. Ты таких денег нигде не заработаешь. Ты же еще в школе был мечтателем. Запомни железное правило: «Не хватай кусок шире рта!» — и громко захохотал в трубку.

Теперь, поджидая Артема у входа в клуб «UP and DAUN», Евгений не мог отделаться от мысли о новой светлой жизни. Десять тысяч долларов были для него не просто спасением, а торжеством справедливости. Не в силах побороть возникающие фантазии, он в который раз прикидывал, как лучше распорядиться обещанной суммой. Можно было тысяч за пятнадцать продать комнату, в которой оказался из-за развода с женой. Приплюсовать десять и купить однокомнатную квартиру где-нибудь в спальном районе. Но в таком случае на жизнь не останется ни копейки. Лучше задержаться в коммуналке. Сделать в комнате ремонт, купить мягкую мебель, аппаратуру и на оставшиеся пять тысяч вести тихую аккуратную жизнь, тратясь только на самое необходимое. Таким образом можно перекантоваться года два. А за это время наверняка подвернется какая-нибудь приличная работенка. Ведь чем меньше человек суетится, тем больше находит…

Евгений так увлекся подсчетами, что не сразу заметил длинный белый «Линкольн», медленно свернувший к входу в клуб. Из него энергично выскочили трое телохранителей. Осмотревшись, сгрудились у задней дверцы, прикрывая собой важную персону. За их спинами трудно было разглядеть невысокого полного мужчину. Сначала Евгений заметил лишь элегантные, легкие лаковые туфли, потом взгляд выхватил руку с зажатой между большим и указательным пальцем сигарой, и лишь после этого удалось увидеть лысую круглую голову с оттопыренной нижнем губой и устало прикрытыми глазами. В этом толстяке невозможно было узнать того субтильного мальчика с копной черных волос, с которым Евгений сидел за одной партой. Но что-то неуловимое подсказывало, что это он — Артем Давыдов.

— Артем! — крикнул Евгений, испугавшись, как бы друг детства не прошел мимо, отгородившись здоровенными телохранителями.

Толстяк остановился, выпустил изо рта густую струю дыма и прислушался. Евгений повторно выкрикнул его имя, но уже значительно тише.

— Артем! Это я, Женя Петелин!

Рука с сигарой раздвинула широкие спины, и отвисшая губа растянулась в подобии улыбки.

Они не виделись больше двадцати лет, и каждый не мог не отметить про себя, как плохо сохранился стародавний приятель. Вместо приветствия Артем небрежно махнул рукой, предлагая Евгению следовать за ним. Петелин сорвался с места, но неожиданно откуда-то сверху прозвучал хлопок, какой обычно издают пустые полиэтиленовые бутылки из-под минеральной воды. Артем вскинул руки и повалился набок. Спины телохранителей мгновенно сомкнулись над ним.

Евгений оторопело пялил глаза на суету, возникшую возле упавшего Артема, и не мог сообразить, что происходит. А охранники подхватили Артема на руки и быстро занесли через распахнувшиеся настежь двери в клуб. На месте падения банкира остались ярко-красные пятна крови и дымящаяся сигара. Мимо все так же проносились машины. Вдалеке маячили одинокие фигуры прохожих, и Евгению показалось, что происшедшее всего-навсего глюк, судорога затравленного сознания. Кровь впитывалась в грязный раздавленный подошвами снег, и пятна теряли свою пронзительно трагическую окраску. Сигара погасла и стала похожа на кусок собачьего дерьма. Евгений поморщился и отвел взгляд в сторону. Космическая тишина оглушила его. Он потерял ощущение времени. Поэтому безропотно подчинился невесть откуда взявшимся двум детинам, профессионально заломившим ему за спину руки и потащившим его в подъезд клуба. Там, получив несколько болезненных пощечин, Евгений пришел в себя.

— Говори, сука! — кричал ему в лицо один из охранников Артема.

Не понимая, чего от него хотят, Евгений старался разомкнуть челюсти, но они сделались каменными. Зато в уши лезли совершенно посторонние голоса. Казалось, что несколько человек одновременно разговаривают по телефону.

— Почему не едут?! Я вызвал все «Скорые» города! — заикаясь, возмущался кто-то за спиной Евгения.

— Не мне же звонить премьеру! — жаловался другой.

Получив еще один удар, Евгений безвольно повалился на мраморный пол. Единственное, чего он желал, так это потерять сознание, чтобы не реагировать на происходящее.

— Хиляк, — склонившись над ним, произнес охранник.

— Оставь, Дядька приедет, разберется, — посоветовал кто-то.

Евгений понял, что нужно лежать, затаив дыхание, и ни в коем случае не открывать глаза.

О нем действительно на какое-то время забыли. Холл быстро наполнялся врачами, милиционерами и молчаливыми людьми в штатском.

Дядькой в банке Артема Давыдова звали бывшего сотрудника девятого управления КГБ полковника Смеяна. Он сидел в своем кабинете, обхватив голову руками. Напротив, не смея нарушить молчание, замерли трое телохранителей, не сумевших защитить хозяина от пули киллера. У окна стоял начальник РУОПа, бывший сослуживец Смеяна, полковник Симонов. Глядя через широкое окно на проспект, ставший главной банковской артерией столицы, он настойчиво повторял: