Илья Рясной - Наше дело — табак

— Ответите. И за хамство. И за превышение полномочий, — начал качать права Сапковский, понимая, что выглядит все это неубедительно, голос все время предательски грозит дать петуха.

— Мы ответим, — пообещал седой. — И тебе много за что ответить придется… Ну-ка, руки на крышу машины.

— Что?!

— Непонятно, да?

С Сапковским перестали церемониться. Его резко развернули, он сдержал порыв отработанным боксерским ударом послать ближайшего сыскаря в нокаут. Это могло и не получиться — «борец» производил впечатление человека, который сам может вырубить кого угодно, а у седого на боку висела кобура, да и вокруг полно народу — погранцы, таможенники. Да, здесь не место и не время демонстрировать зубы и характер.

Ноги шире плеч. Руки на крышу «жигуля». Поза задержанного. Сотрудники уголовного розыска быстро досмотрели Сапковского, убедились, что оружия нет. Усадили на заднее сиденье, водитель обернулся и с интересом разглядел своего пассажира.

— Во произвол, — хорохорясь, воскликнул Сапковский. — Обнаглели вконец!

Оперативники с двух сторон стиснули его телами, от чего Плут болезненно поморщился. Как же он ненавидел сейчас этих людей! Их близость вызывала у него дурноту.

— Давай в управление, — велел седой шоферу.

— Вообще, что происходит, на хрен?! — взорвался Сапковский.

— Гринев заждался. Он тебе объяснит, — заверил седой.

— Уф, — прошипел Пробитый от резкой боли в туго перевязанном бинтом боку, споткнувшись о вросший в землю прямо посреди дороги кусок бетонной плиты и едва не упав.

Двигаться по колдобистой дороге этого проклятого поселка было трудновато. Сказывалось недавнее ранение — пуля вошла в бок и тут же вышла, вырвав кусок мяса. Рана была не слишком опасной, но он потерял много крови. Пара сантиметров вправо — печень. Так что мог бы остаться там вместе с Корейцем… Кореец, вот зараза шустрый! Кто ждал от него такой прыти?

После перестрелки на «хавире» Пробитый отлежался в своем убежище, зализывая раны. И до сих пор так и не знал, жив ли Кореец или нет. А Шамиль часть гонорара зажилил до тех времен, пока не получит подтверждения, что Александр ан успешно завален согласно договору.

Последний разговор с Шамилем был жесткий.

— Смотри, Шамиль Идрисович, с огнем играешь, — произнес Пробитый.

— Это ты мне? — удивился Шамиль. По сотовым телефонам можно говорить что угодно. Пока это наиболее безопасный способ переговоров. Тем более когда их штук пять, как у Шамиля.

— Тебе… Только не сопи в трубку, не испугаюсь, — засмеялся хрипло Пробитый, и этот его неживой смех звучал жутковато. — Я волк вольный. Загрыз лося — и опять в логово.

— Не буди лихо, — произнес, с трудом сдерживая ярость, Шамиль.

— Кореец мертв.

— Я этого не знаю.

— Зато я знаю… И еще… учти, Шамиль Идрисович. Я во вкус вошел. Если что, и броневик не поможет.

Пробитый для себя окончательно постановил, что Шамиль умрет, если вздумает играть с ним. Действительно вошедший во вкус профессиональный убийца ощущал себя всемогущим. Пусть с Корейцем получилось все не совсем удачно, но это ничего не меняло. Он знал, что отныне никто не сможет встать на его пути или кинуть его, тем самым не подписав себе приговор.

Но еще Пробитый отлично понимал, что время испытывать судьбу прошло. Пора бежать из родной области. А для этого нужны были припасенные документы и кое-какие важные бумаги, с которыми он сможет скрыться в Польше, а потом вернуться в какое-нибудь государство СНГ, где легче всего схорониться и от братков, и от правосудия. В Латинскую Америку бежать пока рано. Можно еще хорошо покрутиться и на этом континенте…

Раньше ему казалась, что это хорошая идея — спрятать неприкосновенный запас на случай бегства у Ольги. Что он и сделал. И забыл о заначке на полтора года.

К Ольге он не заглядывал давно, уверенный, что вещи лежат под ее присмотром и что она его никогда не предаст и не обманет. Он умел и любил делать из женщин рабынь, которые ненавидели и обожали его, как и положено рабыням. Он умел вселять в них страх, а страх — — гарантия куда лучшая, чем дружба, любовь и прочая муть. Он надеялся на нее. А она укатила в Италию именно тогда, когда понадобилась.

Пробитый остановился. Прислонился к столбу с разбитым плафоном наверху. Задержал дыхание. Потом глубоко вздохнул. Вздох отозвался резкой болью, но после этого она отступила.

Он присел на капот ржавого остова грузовика, погружающегося в земную твердь рядом с дощатым зеленым длинным забором, за которым был запущенный сад и брошенный, нежилой дом.

Так. Сейчас появится человек с пакетом. Именно у этого ржавого истлевшего скелета «ЗИЛа» они и назначили встречу.

Он еще раз глубоко вздохнул и подумал: интересно, а все-таки жив Кореец или нет?.. Не было сил его добить. Тогда, на «хавире». Пробитый ощущал беспомощно, как струится кровь и вместе с ней уходят силы. Киллер всегда должен добивать. И еще оставлять жертву напоказ, чтобы заказчик видел — работа выполнена. А получилось все не так, отсюда и непонятки с Шамилем.

Пробитый был уверен, что об Ольге никому не известно, но береженого бог бережет. Поэтому вчера и велел ей звонить с телефона-автомата.

— Автомат уж точно не промасливается, — сказал он ей. — Завтра привозишь пакет.

— Куда?

Это был вопрос. Просто так встречаться — он слишком сильно наследил, чтобы просто шататься по городу, рискуя налететь на глазастого мента. И еще необходимо было проверить, не приведет ли она кого за собой. Поэтому и назначил встречу в этом чертовом племсовхозе, недалеко от своего убежища. Потому и приказал ей отдать пакет тому, кто назовет пароль, для смеха дав слова из затертого временем анекдота. А что — пароли придуманы неизвестно сколько столетий назад и действуют безупречно даже в век высоких технологий.

Когда алкаш, готовый на все за стакан водки и больше чем на все за бутылку, брал у Ольги пакет, Пробитый, выбрав удобную позицию на лестничной площадке единственного в поселке четырехэтажного серого дома, следил за обстановкой. Ничего тревожного он не разглядел и решил, что Ольга чиста. Поэтому оставил свое уютное местечко и, провожаемый подозрительными взглядами старушек на лавке, направился навстречу алкашу, к условленному месту. По дороге он чуть не плюхнулся, зацепившись за бетонную плиту.

Алкаш появился из-за угла зеленого забора. Увиде своего нового кореша, он замахал руками:

— Все в поряде! Все путем! Во! Он вынул из-за пазухи пакет.

Пробитый протянул руку, взял пакет. Тот самый, лично запечатанный, нетронутый.

— А… — Алкаш сглотнул и поглядел, как голодная дворняга на колбасу, на пакет с водкой.