Илья Рясной - Белый легион: Террор не пройдет!

— И «Вервольф» становится таким братом? — кивнул Глеб.

— Да… Несколько дней, пока они общались, шло активное кодирование.

— И сбежал «Вервольф» с его помощью?

— Вот именно. Сначала было прямое воздействие, когда объект рядом… Ему просто говорят, что делать… Самое сложное — это глубокая кодировка на отсроченное действие.

— Программа, — произнес Артемьев.

— Верно. «Вервольф» вложил в объект скрытую программу. При этом отключил или ослабил узлы, которые отвечают за критическое самосознание. После освобождения пленного Бадри наверняка чувствовал, что сделал что-то неправильное. Но самокритика в этом направлении не работала. Звонок по мобильнику послужил сигналом. Кодовое слово запустило программу.

— Программу на уничтожение хозяина? — подытожил Глеб. — Выходит, чечены привели козла в огород. Они считали, что держат его в плену. А на самом деле в плену он держал их. И выкачивал информацию. А когда ситуация обострилась и возникла реальная угроза его жизни, он сделал ноги.

— Зачем «Вервольфу» было ликвидировать бандита и депутата? — спросил Артемьев. — Какой мотив?

— А вы не допускаете обычную месть? — спросил Доктор.

— Для профессионала месть — это архитектурное излишество, — отмахнулся Глеб.

— Да-а?.. — язвительно протянул Доктор. — Вы упускаете из виду, что кодировщики, а их, к счастью, на Земле немного, люди совершенно особенные. Часто не во всем адекватные. Имеющие власть над душами часто считают себя подобными богам. И потому они крайне болезненно воспринимают посягательство на свою божественную сущность.

Глеб задумчиво посмотрел на Доктора. Ему пришло в голову, что сам Доктор был одним из лучших кодировщиков в мире. Не по себе становится, когда представишь, какие тараканы водятся в его голове. Доктор, уловив его настроение, улыбнулся:

— Не бойся. У меня достаточно адекватная самооценка. И почти нет психопатии.

— Значит, не опасен, — через силу улыбнулся Глеб.

— Когда как…

— «Вервольф» мог сотворить код на самоубийство? — спросил Артемьев.

— Это сложно, — ответил Доктор. — Основной инстинкт у человека — самосохранение. От него никуда не деться даже под гипнозом или в других измененных состояниях сознания.

— Но ведь кодируют на самоубийство, — настаивал Артемьев.

— Чаще просто обманывают, — возразил Доктор. — Внушают объекту в состоянии транса, что он шагает не с небоскреба в пространство, а в свою ванную. И что электрический провод — это поводок его любимой псины.

— А можно сломать запрет на самоубийство?

— Можно все, — кивнул доктор. — Но не все могут…

— Кодирование, — кивнул Глеб. — Этим легко объясняется изобилие самоубийств ученых.

— Занятная беседа, — улыбнулся Доктор. — Проект «Зеленая книга»?

— Он самый, — нехотя отозвался Артемьев.

В «Легионе» принято, что исполнители знают не более того, что им положено знать для выполнения конкретных задач. Однако такая секретность имеет свою оборотную сторону — часто люди, которые могут преподнести разгадку, просто не обладают достаточной осведомленностью.

Артемьев задумался. И как куратор разработки «Зеленая книга» принял решение:

— Итак, Доктор, слушай ситуацию в подробностях…

Выслушав все, Доктор заключил:

— Способ совершения преступлений — суггестивное воздействие.

— Это когда оператор воздействует просто взглядом, а не словами. Насколько оно эффективно? — осведомился Артемьев.

Доктор с усмешкой посмотрел на него и произнес:

— Ты чаек пей. Остынет.

Артемьев отхлебнул чай и скривился:

— Черт, соленый!

— Только что был сладкий, — заметил Доктор. Артемьев искоса посмотрел на него, осторожно сделал еще глоток. Чай был снова сладкий.

— Можно все. Если умеешь, — подытожил демонстрацию Доктор.

— Насколько сильный гипнолог нужен? — спросил Глеб.

— На такое способны считаные единицы, — успокоил Доктор. — Они все наперечет. Используются спецслужбами, транснациональными корпорациями. Еще более активно — религиозными организациями, сектами… Кстати, некоторые затесались в гуру различных сектантских движений.

— Значит, наперечет, — задумался Глеб.

— Этот «Вервольф» мне напоминает одного способного мальчика, — помявшись, заявил Доктор.

— Мальчика? — Глеб хмыкнул.

— Тогда он был мальчиком. Знаете, я ведь уже немолод, — Доктор провел ладонью по своим залысинам и язвительно улыбнулся. — А ему теперь уже сороковник.

— Кто это?

— Не принято тогда было называть имена, — глаза Доктора ностальгически затуманились. — В конце восьмидесятых годов я имел честь кое-чему обучить его…

— По чьему заданию? — поинтересовался Артемьев.

— Первое Главное управление КГБ.

— Разведка.

— Она, — кивнул Доктор. — Внешняя разведка Советского Союза.

— Его псевдоним? — испытующе посмотрел на Доктора Артемьев.

— Звали мы его Саша. Оперативный псевдоним Атташе…

— Саша Атташе, — Глеб щелкнул пальцами. — Интересно…

— Позже к нему прилипла кличка Гипнотизер, — дополнил Доктор. — На нее он отзывался охотнее всего…

— Произвел посадку самолет авиакомпании «Гамма», следующий рейсом номер сто пятьдесят шесть из Нью-Йорка. Встречающих просим пройти к сектору номер два в зале прилетов, — произнес мелодичный женский голос.

Международный аэропорт «Шереметьево-2», прозванный в народе «шариком», жил своей обыденной жизнью. На посадку заходил массивный «ИЛ-96». На рулежную дорожку выползал «ТУ-154». К пузатому гигантскому «семьсот сорок седьмому» «Боингу» протянулась ребристая кишка, по которой одуревшие от полусуточного перелета пассажиры двинутся в здание аэропорта, и, ощутив под ногами твердую землю, окончательно убедятся в том, что им посчастливилось выжить в борьбе с воздушной стихией.

Бородатый «колобок», тащивший за собой чемодан на колесиках, самолетов не боялся. Наоборот, они воодушевляли его. А запасы спиртных напитков в авиалайнере, к которым он имел счастливую возможность приложиться, сделали перелет через половину земного шарика не таким уж и тягостным.

Зеленый коридор. Час вечерний. Таможенники снулые и совершенно не зверствуют. Контрабанду из Америки везут редко. Все больше туда. Поэтому и поклажу особо не досматривают.

Бородатый «колобок», не вызвавший ни малейшего интереса со стороны сонного таможенника, проскочил в зал прилетов. И, к радости своей, убедился, что там его ждут.

— Вот это правильный подход, — кивнул он, хлопая по плечу вальяжного типа, встречающего его. — Начальство должно проявлять заботу о подчиненных.

Президент фонда «Технологии, XXI век» Николай Валентинович Марципало, который с удивившим его самого великодушием решил встретить своего заместителя, а не доверять это водителю, протянул приветственно ладонь.