Андрей Таманцев - Закон подлости

Артист вздохнул:

— Ну ладно. Уговорил. Давай осмотрим. Они разошлись по комнатам и минут пятнадцать усердно рыскали во всех углах, шкафчиках и нишах.

А потом снова сошлись в прихожей.

— Ну что? — спросил Док.

— Ничего. Абсолютно. Пара старых тряпок — и все. Даже золы в печках нет.

— А я нашел кое-что.

— Ну да?

— Там, в большой комнате, — рассказал Док, — на столе полупустая упаковка чая, сахар в банке, сухари и три стакана. А на подоконнике консервная банка с пятью окурками и несколько пустых пивных бутылок.

— Все?

— Все.

— Не густо. Ну и что мы имеем?

— Здесь никто не живет, — убежденно констатировал Док. — И давно. Может, это Петрович для нас с тобой принес сегодня с утра чаю с сахаром?

— А заодно пустые пивные бутылки. Артист снова хмыкнул.

— Бедновато, однако, твой Леха Сомин живет, — сказал он. — Может быть, у него хотя бы в погребе что-нибудь припасено для гостей?

Док кивнул:

— Давай. А я наверх.

И они опять разбежались, только теперь один вниз по лестнице, а другой наверх. Док отворил низенькую дверку в чердачное помещение и обнаружил за ней обычный хлам под толстым слоем пыли: пяток кирпичей, десяток досок, несколько стопок старых журналов, несколько тряпок. Одним словом, ничего особенного. И вдруг он услышал снизу короткое: «Док!» Тут же тревожно встрепенувшись, он быстро спустился в подвал.

Там, посреди высокого подпола, сидел на корточках Артист и с интересом разглядывал то, что было разложено перед ним на тряпках.

— А вот и сюрприз к праздничному столу, — сказал он, не оборачиваясь, когда в подпол спустился Док.

На промасленной тряпке были аккуратно разложены: новенький «калаш» АКМ с полным набором — подствольным гранатометом, лазерным прицелом, тремя обоймами и пятью гранатами, две «беретты» с глушителями и четырьмя запасными обоймами, штык-нож, взрыватели и две плоские коричневые упаковки.

Док присел рядом с Артистом.

— Это пластит, — сказа Артист, показывая на коричневые упаковки. — Сам видишь, здесь даже трети хватит, чтобы разнести в щепки «Солнечный» вместе с бензоколонкой… Док, что здесь происходит?

— Пока не понимаю.

— Но ведь здесь твой друг живет?

— Не уверен.

— Знаешь что, — предложил Артист, поднимаясь, — пойду-ка я загляну к этому Петровичу и потрясу его как следует. Что-то мне не нравятся такие загадки.

Док тоже поднялся.

— А про «передозировочку» помнишь, как он сказал? Тоже лексикончик тот еще, деревенский.

— Меня больше беспокоит другое, — сказал Док. — Этот Петрович поначалу назвал Лешку Сомина Шахом. Хотел бы я знать, откуда ему известно, что у Лешки было такое прозвище?

— Ты понимаешь, что здесь происходит? — спросил Артист. — Нас что, хотят втянуть во что-то? Или это просто чья-то шутка, розыгрыш?

— Я пока что понимаю только одно, — сказал Док. — Здесь нам лучше не оставаться.

Он завел двигатель и осторожно вывел машину через задний двор, где тоже были ворота, но только на соседнюю улицу. «Нива» медленно и почти бесшумно выкатилась со двора на проезжую часть. И только там Док врубил фары и прибавил скорость. В сгустившейся темноте зимнего вечера машина быстро уходила прочь от дома № 5 по Карла Маркса.

— Я надеюсь, ты не в «Солнечный» порулил? — поинтересовался Артист.

— Нет. Остановимся пока у Константина, а там видно будет.

— Ты что, собираешься проводить здесь расследование?

— Не знаю. Но только есть одна большая проблема. Пригласил меня сюда Лешка Сомин. Тот самый. Реальный. Мой школьный друг, которого я не видел больше десяти лет. Это совершенно неопровержимый факт, и я должен что-то с этим фактом сделать. Хотя бы прояснить его. При чем тут оружие? А если у него проблемы возникли, то при чем тут свадьба? Если это кто-то катит на нас, то при чем тут вообще Двоегорск? И где он, Шах, сейчас? Что это за хрен с горы, который назвался Петровичем?

— Да, — вздохнул Артист, — а я так всю дорогу мечтал о зимней рыбалке… — Ну так ведь ты здесь вообще случайно. Все это мои личные проблемы… — А вот это совершенно не факт. Так что сиди, дорогой мистер Перегудов, и не крякай. Я тебя одного здесь не оставлю… Док знал, что Артист так и скажет. Не сомневался. Но все-таки чувствовал свою вину за то, что втянул его во всю эту историю. Ведь тогда, пять дней назад, она и в самом деле начиналась всего лишь как неожиданная поездка на зимнюю рыбалку. Как… «А с чего, собственно говоря, все началось? — подумал вдруг Док. — И в какой последовательности? Дайте-ка вспомнить. Что-то здесь явно не так…»

А началось все именно тогда, пять дней назад, в Москве, на смотровой площадке перед университетом, откуда с Воробьевых гор над Москвой-рекой открывается море московских крыш. Крыш всех видов, какие только можно придумать: купола, шпили, башни, ломаные крыши, плоские крыши панельных многоэтажек, огромный овал покрытия лужниковского стадиона — вроде бы и ничего особенного, а смотреть можно бесконечно, как на огонь или воду. Вот именно там все и началось.

Приглашение на свадьбу Шаха, правда, пришло Доку чуть раньше, на адрес его матери заказным письмом, и Док ездил за ним, и даже узнал, что Леха Сомин звонил на днях, чтобы удостовериться, что письмо дошло. Только телефон свой так и не оставил. Но тогда еще Док не особенно задумывался над всем этим. Он просто был рад, что оно пришло, и все. Шутка ли — быть неразлучными друзьями с детского сада и до девятнадцати лет, потом разбежаться неожиданно по разным городам и потерять друг друга больше чем на десять лет, а потом вдруг неожиданно встретиться в Чечне… Док был очень рад этой случайной встрече. Оказалось, что так же, как и сам Док, Шах отучился в военном училище и что теперь они шагают по одной дорожке… А потом вдруг получить от своего друга, который все-таки нашел тебя, приглашение на свадьбу и напоминание о том, как клялись они в десятом классе собраться по первому же зову, каким бы он ни был, радостным или печальным, потому что выжить в этом мире можно, только сохраняя верность друзьям и данным в юности обещаниям. И разве можно было нарушить такое обещание теперь, когда жизнь Дока в последние несколько лет только подтвердила правильность этой мысли. Кровью подтвердила.

Тогда, в десятом классе, он еще не был Доком. Он был Ванькой Перегудовым.

Доком он стал потом, после военной медицинской академии и нескольких лет службы, после того как встретился в Чечне с Пастухом, который раньше тоже был всего-то Сергеем Пастуховым. Капитан спецназа Пастухов тогда подбирал боевую команду.

Тщательно подбирал, потому что это должна была быть лучшая в армии команда. Ему это удалось, и с тех пор они так и остались лучшими. Док уже был в команде Пастуха, когда встретил Шаха в Чечне, но тогда он ничего не сказал старому другу ни о Пастухе, ни о ребятах, потому что есть вещи, которые не доверяют даже старым друзьям. Ну и Лешка Сомин тоже не особенно распространялся о своей службе, а Док не спрашивал — по той же самой причине.