Джерри Эхерн - Канадский гамбит

Безлюдная улочка. Ни звука. Ни движения. Только ветер, и мельчайшая, секущая морось. Фрост резонно предположил, что бандиты еще не успели проникнуть в охотничий домик. О’Хара, Бесс, констебль — сколь угодно провинциальный…

Ведь нельзя же, черт побери, снять сразу троих способных постоять за себя людей без единого крика или выстрела!

Охотничий домик располагался в конце улицы — чуть ли не единственной во всем городке. Не менее резонно капитан решил: между ним и товарищами безусловно шатаются, либо затаились террористы. А поднять друзей по тревоге надо сейчас же. Пока не поздно.

Домик стоял справа. Слева, ярдах в пятидесяти, лениво текла темная грязная речка. При свете луны Фрост различил у пристани какую-то черную, внушительную массу. Пригляделся.

Баржа.

Пригляделся получше.

Даже скудное освещение позволило различить очертания металлических цистерн. На цистернах красовались надписи. Белые, видные издалека.

“ОГНЕОПАСНО!”

Горючее.

Будем надеяться, бензин, подумал наемник. Это всего лучше…

Еще раз обернувшись в сторону домика, Фрост поднял вальтер, даже не трудясь отвинтить глушитель. Нужды в этом не замечалось. Даже при пониженной точности выстрела, промахнуться, метя с пятидесяти ярдов в емкость размером с носорога, весьма затруднительно.

Фрост помедлил, и все-таки, для пущей верности, положил ствол на деревянные перила.

Оскалился.

Раскаленное белое пламя взвилось над рекой и обратило ночь в яркий день. Раздался грохот и долгий, низкий рев. Новый грохот, новый рев. И еще. И еще…

Переждав, покуда пронесется обжигающая воздушная волна, Фрост, помогая себе зонтиком, заторопился — верней, заковылял, захромал, — по улице. Пылающий бензин отбрасывал его длинную, дергающуюся тень едва ли не до самого входа в коттедж.

— О’Харa! — во всю глотку орал наемник, двигаясь неуклюжими скачками. — О’Хара-а-а! Террористы в городе!

Он продолжал ковылять. Без устали и без остановки.

С дальнего конца улочки долетел, наконец, первый выстрел. Дверь охотничьего пристанища распахнулась настежь.

Какой все-таки древний домик, отметил Фрост. Наверное, в прошлом веке соорудили…

Он продолжал ковылять.

Новый выстрел.

Теперь уже — несомненный грохот крупнокалиберного револьвера, которым был вооружен ирландец. О’Харa вступил в бой, подумал Фрост, О’Харa свое дело знает, О’Хару голыми руками не возьмешь. И со стволами в руках возьмешь не сразу, даже при большом численном перевесе… Держись, дружище! Я иду!

Рокот советских АК—47. Ах ты, сволочь!..

Сунув зонтик под мышку, почти позабыв об адской боли в ноге, стремясь вперед во всю прыть, Фрост на ходу отвинтил глушитель, разом увеличив собственную огневую мощь. Выстрелил наугад, туда, где, по его мнению, находились автоматчики. Опять выстрелил, отвлекая, хотя бы частично, внимание нападающих.

Револьвер ирландца умолк после четвертого выстрела. А перезаряжать его О’Харе было незачем — в барабане оставалось еще два заряда.

Значит, одолели, подумал Фрост.

Он был уже почти рядом.

Ирландец, боровшийся с двумя повисшими на нем людьми, возник в дверном проеме. Вывернулся, двинул одного локтем, застрелил второго. Еще выстрел в запасе, подумал Фрост. Ну, продержись полминутки!

О’Хара отмахнулся ребром ладони, прицелился, но откуда-то из темноты грянула короткая очередь, и оба дерущихся покатились вниз по ступеням. Ирландец еще сумел задержаться, еще умудрился встать на ноги, но одиночный выстрел сыскал свою цель и федеральный агент медленно, даже не сгибаясь, перекувыркнулся через перила.

Фрост палил из вальтера. Безостановочно, уже не считая патронов. Сменил опустошенный магазин, засунул в рукоять второй — полуистраченный в схватке с женщиной, будь она проклята, — женщина, разумеется, да и схватка впридачу, да и все вы, паскуды поганющие, будьте прокляты: вдвоем одного не уложили, третий помощник понадобился, издали метил, гадина, погодите, ублюдки-и-и!..

Из охотничьего домика раздался вопль.

Женский.

Элизабет.

Фрост увидел, как человек, облаченный в брюки да майку — местный блюститель порядка, возомнивший себя великим телохранителем, наверняка улегся почивать раздевшись до нижнего белья, — выскочил наружу. Затем взлетел, подброшенный целой очередью 7,62-мм советских пуль, проплыл над перилами, тяжко ударился оземь, покатился и замер.

Автоматчик бегом близился к старинному коттеджу. Фрост выстрелил дважды. Бандит запнулся, рухнул, остался лежать.

Что-то — может быть, знаменитое шестое чувство? — заставило Фроста оглянуться.

Он увидел нового автоматчика, разрядил магазин окончательно, услыхал беспомощный щелчок обессилевшего затвора. Пуля вышибла зонт из левой руки Фроста, наемник шлепнулся, вскрикнул. Поднялся почти молниеносно — чистое чудо, учитывая полученные накануне ранения. Сильнейший толчок.

Ожог в левой части головы. Накатывающая тьма. Фрост засеменил назад, опрокинулся вновь, прямо в окно ближайшей, лавчонки.

Лавчонка, по счастью, была крошечной и бедной. Владелец не мог позволить себе громадного сплошного стекла — да и ни к чему эдакие выкрутасы в заштатном городке. Частый переплет, мелкие стекла. Человек, пробивающий своим телом большую витрину, застекленную толстой прозрачной пластиной, как правило, гибнет, изрезанный насмерть. Иногда искромсанный на куски тяжеленными, падающими, будто ножи гильотины, осколками.

Фросту в этом отношении повезло. Но все равно, капитан тот же час потерял сознание.

Французского языка Фрост почти не разумел. Отчего этот человек болтает по-французски? Что за тарабарщина? Что за чушь? И где он? И где остальные?

Наемник поднял веко.

Морщинистое лицо — всего лишь в нескольких дюймах над его собственным.

Седая шевелюра. Серая вельветовая куртка.

Фрост напряг память и, для разнообразия, чуть ли не впервые в жизни, построил грамматически верную фразу на языке Рабле и Ронсара:

— Je ne comprends pas Francais — parlez vous Anglais?

— Шуть-шуть, месье. Ви при параде?

— При параде? — ошеломленно переспросил Фрост. — Ах, да… Вы, наверно, хотите спросить, в порядке ли я?

— Oui, oui!

Фрост сощурился и тотчас пожалел об этом. Наемнику почудилось, будто сейчас голова его расползется на части.

— Да, — прохрипел Фрост.

Он с трудом перевел взгляд на свои руки. Перепачканы кровью, но кровь уже засохла.

— Помогите подняться…

Старый канадский торговец осторожно поставил наемника на ноги. Фрост с опаской потрогал левую сторону головы и начал медленно валиться в другое, не выбитое им окно. Старик подхватил капитана, удержал, не позволил упасть.

Боль отступила.