Джерри Эхерн - Побег из гарема

Пощупав рукой револьвер, который был заткнут за пояс и скрыт под рубашкой, Фрост быстрым шагом двинулся к полицейскому. Ему хотелось бежать со всех ног, но он сдержался, понимая, что это привлечет к нему ненужное внимание. Кроме того, убийцы могли что-то заподозрить, а в этом уж Фрост никак не был заинтересован.

Он приблизился к полицейскому и тронул его за рукав.

— Да? — сказал молодой офицер, поворачиваясь к нему. — Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

В отличие от Абдусалема его английский был безукоризненным.

— Вы знаете Шарифа Абдусалема из службы безопасности? — спросил Фрост. — Его брат отвечает за охрану Президента.

Лицо полицейского напряглось, в глазах появилось выражение беспокойства. Теперь он был весь внимание.

— Я работаю с Шарифом, — продолжал Фрост. — Передайте ему, что я нашел место, с которого они будут действовать. Скажите, пусть соберет своих людей и позаботится о Президенте. Торопитесь, у нас очень мало времени. Вы меня поняли?

Молодой полицейский открыл рот, чтобы что-то сказать, но Фрост уже не слушал.

— Повторяю — объяснять некогда. Абдусалем поймет. Выполняйте.

Он повернулся и двинулся обратно к колоннаде, внимательно оглядывая местность, в надежде заметить кого-то из убийц. Пройдя несколько шагов, он убедился, что полицейский побежал выполнять его приказ, и несколько успокоился.

Фрост сунул руку под рубашку, вытащил кольт и проверил барабан. Потом бросился бежать. Капитан знал, что если убийцы заметят его, то будут вынуждены предпринять какие-то шаги — скорее всего, выстрелят в него. А это сорвет их дальнейшие планы. На такой оборот событий Фрост и рассчитывал, рискуя жизнью.

Продолжая бежать, он подумал, что на свете всегда есть что-то или кто-то, ради кого стоило бы умереть. И сейчас таким человеком был Президент Египта. Ведь на сегодняшний день именно он больше всех других заслужил почетное звание “государственного деятеля”. Его мудрая политика могла бы, наконец, принести мир на многострадальный Ближний Восток, а вот если бы Фудани и его приспешники осуществили свой замысел — вдобавок, возложив вину на израильтян — то это вполне способно вызвать третью мировую войну.

Справа от Фроста теперь находилось какое-то каменное строение, значительно уступавшее своими размерами храму. И снова шестое чувство выручило капитана, включив в его мозгу сигнал тревоги.

Может, он услышал какой-то звук, может, увидел какую-то тень. Фрост стремительно развернулся и револьвер в его руке дважды плюнул огнем, гулкое эхо выстрелов отозвалось в колоннах храма.

И только тут капитан увидел, в кого стрелял. Мощного сложения мужчина в полосатом бурнусе еще секунду назад собирался прыгнуть на него. Вооружение этого человека состояло из широкого острого меча, вроде тех, которые входили в экипировку охранников дворца шейха Али Хасана Фудани.

Но пули Фроста попали в цель, и араб теперь лежал на земле, истекая кровью. Капитан молниеносно развернулся влево — шестое чувство все еще работало. И неплохо работало: с этой стороны приближался еще один парень в бурнусе и с мечом.

Фрост, недолго думая, нажал на спуск револьвера, но на сей раз неожиданно промахнулся. Меч свистнул над его головой, лезвие блеснуло в лучах солнца. Капитан успел уклониться, спасая шею, но все же острый клинок не миновал его левой руки.

Фрост чуть не вскрикнул от страшной боли. Он бросил беглый взгляд на свое предплечье и увидел, что лезвие — словно бритва — просто срезало кусок кожи на внутренней стороне руки. Кровь текла ручьем, боль все усиливалась.

Но Фросту пришлось забыть об этом. Он внезапно споткнулся о какой-то кусок древнего камня и чуть не упал. Чудом сумев сохранить равновесие, капитан вновь вскинул револьвер.

Противник только собирался повторить удар, но две пули, попавшие г, грудь, отшвырнули его на несколько шагов и заставили крутнуться вокруг своей оси. А затем он упал. Мертвый.

Фрост провел рукой по лбу, рукой, в которой сжимал револьвер с пятью выстреленными зарядами. Со второй руки на землю стекала кровь. Светлые брюки капитана теперь были покрыты красно-ржавыми пятнами.

Фрост огляделся, ожидая, что сейчас появятся охранники Президента, привлеченные звуками выстрелов. Но вокруг никого не было видно, только слышался громкий рев тысяч глоток и аплодисменты.

Фрост понял, в чем дело. Это Президент появился перед народом. Но популярность — это слишком мало по сравнению с жизнью. Капитан не хотел, чтобы Президент умер. Даже будучи в зените славы.

Он сорвал бурнус с головы одного из убитых арабов и неумело перемотал свою левую руку, чтобы остановить кровотечение. То, что он больше не видел открытой раны, немного успокоило капитана, хотя ткань очень быстро пропитывалась кровью.

У Фроста кружилась голова, перед глазами все плыло. Он знал, что уже скоро потеря крови полностью лишит его сил, и он потеряет сознание. Времени оставалось совсем мало.

Скрипя зубами от боли, он неловко зажал револьвер между левой рукой и животом, а потом вытащил пустые гильзы из барабана и заменил их боевыми патронами.

— Мне надо добраться до прохода, — пробормотал он и, пошатываясь, двинулся вперед.

На сей раз это было не шестое чувство. Фрост развернулся, когда его уши уловили знакомый звук, звук, который невозможно забыть, раз услышав. Это был характерный щелчок автоматного затвора.

В следующий миг Фрост увидел младшего из двух убийц, за которыми он наблюдал в пустыне. В руках фашист держал небольшой автомат, какой системы, капитан сразу не разобрал. Да и не было времени как следует присмотреться, ибо короткий ствол автомата — снабженный большим глушителем — уже чихал и плевался огнем, нащупывая Фроста.

Капитан бросился на землю, зацепившись раненой рукой да колонну. Волна страшной боли окатила его с головы до ног. Он почти ничего не видел, когда вскакивал на ноги и нажимал на спуск кольта. Раз, два! Потом еще и еще. Револьвер прыгал в руке, как живой.

Молодой фашист — голубоглазый блондин, истинный ариец, мельком подумал Фрост — на миг замер, его лицо исказила гримаса боли. Автомат в его руке все еще брызгал огнем, но теперь пули ударялись в камень прямо возле его ног, осколки мрамора разлетались во все стороны.

Наконец тело мужчины изогнулось, он сделал пируэт, словно в танце, и рухнул на землю лицом вниз. Автомат замолчал.

Фрост — не в силах совладать с дрожью в ногах — опустился на ступеньку. По его лицу стекали капли холодного пота.

Он бросил взгляд вправо. По-прежнему никто из охранников не спешил на шум. Продолжали греметь аплодисменты. Фрост с трудом поднялся и двинулся к телу мертвого фашиста. Там присел на корточки и посмотрел на автомат, который все еще сжимала белая рука. Это был израильский “Узи”. В нем не осталось ни одного патрона, запасных магазинов у несостоявшегося убийцы тоже не было.