Джерри Эхерн - Выживших не было

— Тогда я впервые побывал в настоящем бою, — говорил Уиздом Тубирс, переведя взгляд от доклада на все еще не открытый памятник. — Меня взял с собой Рэнди Блюменталь, сотрудник ФБР, которого разыскивали власти за то, что он остался верен убитому президенту и своему шефу Лютеру Стилу. С Рэнди мы сразу подружились, возможно, потому, что как самый молодой сотрудник отдела в Метроу Рэнди был почти что моим сверстником. Но, кроме того, я думаю, он не отпускал меня от себя, чтобы обеспечить мне максимальную безопасность. Мой отчим Мэтью Смит был, конечно, вместе с Лютером Стилом, профессором Дэвидом Холденом и Рози Шеперд — Холден, самыми деятельными и славными патриотами за все время существования организации. Я, агент Блюменталь и две дюжины коренных американцев удерживали одну из зенитных установок, захваченных «патриотами» вместе с индейскими борцами за свободу, чтобы предотвратить удар с воздуха по поезду, на котором собирались вывезти пленных офицеров из форта Маковски. Конечно, все мы знаем, что произошло тогда, и никогда не забудем жертв, принесенных в этот день.

Дэвид Холден, оглядываясь, бежал по неглубокому снегу вдоль головного локомотива. Треугольник ослепительных желто-белых фар на фоне густой синевы снеговых туч делал машину похожей на обложку научно-фантастической книги. Когда была жива Элизабет, Дэвид подрабатывал, рисуя подобные обложки.

Рози вытянула руку из кабины, но Холден отпрянул: локомотив выпустил снеговой плуг, похожий на скотосбрасыватель прошлого века. Теперь все готово. Дэвид прыгнул в кабину, одновременно схватив и ладонь Рози, и перила.

Никто в Форт Девоне не преследовал их, и ничего необычного не происходило вблизи состава.

Дизельный мотор загудел, и Чарли Тандерклэп стал наращивать скорость.

Вагоны с помощью местных жителей разгрузили, частично настелив ложный пол. Когда под настилы спрятались индейцы, «патриоты» добавили оставшиеся детали пола.

Освобожденных пленников отпустили, но самых крепких попросили отправиться в форт, чтобы, оставаясь в телячьих вагонах, они закрывали собой индейских воинов.

— Я отключил механизм превышения скорости, — сказал Чарли Тандерклэп обернувшемуся к нему Дэвиду Холдену. — Он автоматически прекращает поступление топлива в цилиндры, если скорость становится слишком большой. Но я могу контролировать этот процесс с помощью ручного управления. Мне надо следить за дорогой. Ведь если мы на что-нибудь наткнемся, то произойдет немедленное выключение машины.

— Согласен, — Холден кивнул, захлопывая дверь за собой. Рози потирала одетыми в перчатки ладонями. Он прикоснулся губами к ее лбу. — Расслабься.

— Сколько нам ехать до форта?

Дэвид посмотрел сперва на часы, затем на Чарли и спросил:

— Минут двадцать пять?

— Примерно так.

Из рации донесся голос Смита. Холден ответил:

— Говорит лидер группы. Слышимость хорошая. Прием.

— Просто проверяю связь. У нас все в порядке. Прием.

— Хорошо. Связь окончена, — Дэвид положил микрофон и взглянул на Рози, а потом на машиниста. — Предположим, все сложится хорошо и мы вырвемся оттуда… Второй локомотив готов?

— Все механизмы проверены и находятся в хорошем состоянии. Можно заранее залить горючее, и все будет готово. Не забудьте, профессор, тогда нам придется ехать не в гору, как сейчас, а под гору.

Холден кивнул. Он потянулся к руке Рози. Та сняла перчатку и вложила свою ладонь в его.

Дэвид выглянул в окно.

Повсюду лежал снег. При ярком солнце его белизна казалась ослепительной.

Чем выше они забирались в горы, тем глубже становился снег, тем упорнее он заползал на колею, даже покрывая серый гравий между шпалами. Все грознее поднимались гранитные горные вершины, под которыми извивалась дорога. А у подножия гор и на кое-каких низких склонах стояли вечнозеленые деревья. Их ветви прогибались под густым, налипшим снегом.

Поезд повернул. Слева появилась река, местами серая, как ружейные стволы, местами черная. Темно-синий лед сковал ее у берегов. Холден крепче сжал руку Рози…

Противник наступал там, где и предвидел Рэнди Блюменталь: с западного склона, лежавшего ниже бункера. Уиздом Тубирс забрал винтовку М-16 у одного из убитых «ударников», охранявших зенитную установку, и, прижав приклад к плечу, смотрел сквозь амбразуру.

Он ждал команды от Рэнди Блюменталя.

Ему раньше никогда не приходилось целиться в человека. Поэтому его подташнивало, сердце колотилось, руки и лоб покрывала испарина.

Через амбразуру местность просматривалась неважно, но он насчитал не менее тридцати солдат. Уиздом снял палец со спускового крючка, пару раз согнул его, расслабляя мышцы, и вновь прижал к самому кончику крючка.

Дыша учащенно и сбивчиво, он вспоминал так часто повторяемые слова Мэтью: «Тело — это платформа, с которой выпускается снаряд. Оружие, каким бы оно ни было, всего лишь носитель. Если платформа колеблется, то ни о какой точности говорить не приходится. И запомни, Уиздом, один из главных ключей для устойчивости платформы — контроль дыхания».

Уиздом заставил себя дышать помедленней.

Холодный воздух, врываясь в амбразуру, обжигал ему лицо. Но он радовался этому: так обострялись ощущения. Амбразуры величиной с большую монету были выбиты в стене бункера с помощью пластиковой взрывчатки. Края у них вышли неровные, но размер — на удивление подходящий.

Уиздом видел: число противников растет. Что же не так?

Отчего Рэнди Блюменталь не приказывает открыть огонь?

И Уиздом не стрелял, ожидая приказа, полагаясь на командира.

Он уже овладел дыханием, и винтовка почти не вздрагивала. Уиздом расслабил мышцы, чтобы улучшить циркуляцию крови, чтобы руки и ноги ненароком не вздрогнули.

И внезапно у него перехватило дыхание.

Рэнди Блюменталь наконец отдал приказ открыть огонь.

И, когда в прорези прицела показался устремившийся к амбразуре офицер президентских «Ударных отрядов», палец Уиздома двинулся почти автоматически. Винтовка чуть выдвинулась вперед и прозвучала коротая — четыре-пять выстрелов — очередь.

Офицер упал как подкошенный.

Уиздом убрал щеку от приклада.

Его тело трясло, как в лихорадке.

И, когда глаза уже стали застилаться слезами, он увидел, как вражеский солдат опустился на колено и двое других по сторонам сделали то же самое. На плече солдата появилось что-то похожее на длинную трубку. И Уиздом понял, что это реактивный гранатомет, базука.

Смахивая слезы рукавом куртки, он навел оружие на человека с базукой.

Уиздом выстрелил. Пуля взбила снег рядом с гранатометчиком, оставив самого солдата невредимым.

Ответные пули ударили в края амбразуры. Бетонная крошка посыпалась Уиздому на винтовку, ветер нес ее прямо в глаза. Приподняв оружие повыше, он выстрелил снова.