Леонид Словин - Отстрел

Туркмения повернул голову.

Человек, прикрыв щеку, выскочил из коридора, протопал к выходу.

Дежурный не удержался:

— В подъезде отобрали документы, перстень, валюту… То ли бандиты, то ли менты! А человек, за которым ходил, ушел с концами… Сотник, видать, самолично врезал…

— Простил!

— И я думаю.

По звонку дежурный впустил Туркмению в святая святых. Сотник поднялся навстречу. Кудим тоже встал. Оба были довольны. Расправа с неудачливым разведчиком была не больше чем разыгранный спектакль. Туркмения в общих словах пересказал события.

—Мы полностью в курсе. Молодец… — Сотник потрепал его по плечу. — Твой разряд повышен с первого числа. — В камере кто с тобой был?

Туркмения обрисовал сокамерника.

—Это… — Кудим назвал кличку. — Его стиль.

Оба знали обо всем из своего источника. Непосредственный начальник — Кудим — смотрел одобрительно. Перед ним лежало заключение психолога. Последние строки внизу были: «Хорошая защищенность… базирующаяся на уверенности в себе, оптимистичности и ативности…»

—Молодец!

—Завтра выходить в график?

Начальство снова заулыбалось:

—Ни в коем разе. Прямо сегодня! Сбор здесь в двадцать три ноль-ноль…

Из Митина Рэмбо и Неерия рванули в Отрадное — в квартиру, где прежде размещался первый офис «Лайнса».

Ночь заканчивалась.

В подъезде и у дома дежурили секьюрити. В квартире все оставалось, каким было вначале. Списанная мебель. Сейф из пункта охраны правопоряка.

«Музей первого сыскного агентства…»

Вдоль окон свешивались плотные черные шторы.

— С тобой рассчитались? — Неерии не удавалось более или менее тактично заговорить о гонораре.

— Вчера кто-то стрелял в переулке, рядом с банком, который мы охраняем. Нас предупреждают… — Заботой Рэмбо была ассоциация — она не получала ни от кого дотации. Существовала на деньги, которые он, Рэмбо, заработает. — Ожидаются непредвиденные расходы.

Неерия понял:

—Не ужимай расходную часть. Я дал команду принимать все твои чеки к оплате.

Неерия по-прежнему не упоминал о чеке на швейцарский банк. Думал ли он выкрутиться самостоятельно? Разговор шел тяжело. Рэмбо собирался с этим закончить. В дверь позвонили: три коротких, один длинный. «Свои…» Рэмбо пошел открывать. Аркан вошел возбужденный.

—У нас плохие новости… — Рыжий сломался. У него дрожал голос. — Я думаю, Савона замочили…

Аркан и Воробьев из Митина махнули сначала в офис. По дороге бывший советник Нисана и новый начальник службы безопасности несколько раз останавливались — наблюдали за соседними улицами, — но все в Москве этой ночью было спокойно. К чести савоновского воинства, охранники оказались трезвы. Офис «Дромита» был ярко освещен. Никто не спал. Ощущение тревоги и опасности проникло и в среду крутых.

Воробьев поднялся к себе. Минут через пять ему позвонил Аркан:

—Спустись, пожалуйста… — Он ничего больше не добавил, положил трубку.

Воробьев убрал бумаги в сейф, прошел в дежурку. Кроме Аркана и старшего смены, там был один из секьюрити.

—Чем это воняет? — Воробьев покрутил носом. В помещении стоял ощутимый смрад. Аркан показал на сверток в углу. На полу под ним был расстелен кусок полиэтилена.

—Посылку принесли…

Старший смены кивнул секьюрити. Тот, не поднимая, подтащил спеленутый полиэтиленовой пленкой сверток на середину комнаты, принялся разворачивать.

— По-моему, у Ивана Венедиктовича неприятности…

Воробьев не понял:

— Савон звонил? Где он?

Секьюрити, стараясь дышать одним ртом, отвернул старые пожелтевшие газеты. Внутри лежал ссохшийся зловонный кусок белого когда-то шелка. Пластмассовый флакон.

Воробьев поднял взгляд на Рыжего:

—Дерьмо! Тряпка…

— Это сорочка Савона! Он уехал в ней в Бухару. И газета тоже бухарская!

— А тут?

В узком флаконе с жидкостью просвечивало что-то бледное, отдающее в синеву.

— Его ухо! В спирту. В свое время Савону в драке откусили верхушку!

— Верхний бордюр…

Воробьев, бывший начальник главка МВД, полковник, знал, что делать.

—Срочно звоните в милицию!

Старший смены удивился его наивности:

—Ты даешь, начальник! А что скажем ментам? «Приезжайте, ребята. У нас тут кусок уха и тряпка в говне!» — Ситуация в самом деле была тупиковая. — Знаешь, куда они пошлют! Только дерьмом им и заниматься…

Аркан согласился:

—И в какую милицию? Какого государства? России? Чтобы они потом переслали говно в Узбекистан? По месту совершения преступления? Или акта дефикации…

Воробьев еще не мог прийти в себя:

— Откуда это у вас?

— Сожительница Савона принесла… Ей сунули в ящик!

— Главное, все в дерьме! Будто искупали перед смертью… Где же его сподобило? — Воробьев недоумевал вслух. — И доставили быстро…

—Кто-то из своих и привез, кто летел…

Аркан взглянул на часы. Пора было ехать в Отрадное к Неерии и Рэмбо..,

Начальнику службы безопасности «Дромита» Воробьев позвонил еще с дороги.

— Аппарат этот защищен?

— Да. Говори спокойно.

Бывший начальник главка сообщил про кусок сорочки и ухо Савона, присланные его сожительнице.

— Не знаю, что делать…

— Надо подумать…

Тем не менее к их приходу он так ничего и не решил. Это было ментовское: конторапринципиально не участвовала в разборках бандитов между собой.

Рэмбо поставил точки над «i». Опыт общения с молодыми финансовыми гениями показывал, что это единственно правильно.

— Вот ксерокопия чека, который ты ищешь… « KAMAL HALIFA. tree million dollar USA».

— Да, кажется…

Неерия видел факсимиле чека впервые. Начальник службы безопасности улыбнулся — документ ему был знаком.

— Откуда, если не секрет?

— Не секрет… — Рэмбо тоже улыбнулся. — От верблюда…

От детской этой шутки вдруг полегчало. Неерия поднял брови:

— Давай, Аркан!

— Продали военные… — Рыжий подвинулся к столу. — До этого мы уже покупали у них чеки. Мы отдавали свой нал…

— На большие суммы?

— Миллион баксов.

— А чекодатель?

— Я не знаю, кто он. Может, арабский миллионер. По-видимому, нефть или оборот наркотиков…

— А если последует отмена чека?

— Был гарант… Нисан не называл его… — Рыжий добавил как разумеющееся: — Фонду необходимы чистые стираные деньги. Чек — всегда чистые. Нисан отдал за него грязными… Налом.

— Что с подлинником?

— В Фонде его нет.

— Он был?

— Я его сам видел… — Слово перешло к начальнику службы безопасности. — Я сидел в машине вместе со специалистом по еврочекам. Он дал заключение…

Воробьев рассказал о процедуре обмена грязных денег на площади у метро «Семеновская»…

— Как выглядели продавцы? Кроме вас и Ниндзи, никто их уже не обрисует…