Лэрри Бонд - Котел

Лидер большинства Джеймс Ричард Пендлтон по прозвищу "Дик" был в прекрасной форме и явно работал на телекамеры, снимавшие его твердый профиль типичного американца. Он был мастером произносить речи, занимавшие всего одну минуту – дань конгресса нашему времени, когда политика делается по телевизору. Десятки членов палаты охотно пользовались возможностью поговорить перед камерой шестьдесят секунд в начале каждого дня заседаний абсолютно на любую тему, которая могла обеспечить им возможность выйти в общенациональный или хотя бы местный эфир. Если использовать подобные возможности с умом, они становились могучим политическим оружием.

– Десять миллиардов долларов, господин спикер! Миллиардов! Вот сколько мы платим, чтобы наполнить польские бункеры и согреть чешские дома! Десять миллиардов долларов наших налогоплательщиков выбрасываются на нужды заморских стран вместо того, чтобы накормить на эти деньги американские семьи, одеть американских детей и создать новые рабочие места для американских граждан! Что ж, я думаю, это ошибка! Грубая ошибка. В тяжелые времена вроде тех, которые мы сейчас переживаем, мы должны сначала позаботиться о наших согражданах, а не швыряться миллиардами, выступая в роли этакого всемирного Санта-Клауса! Америка заслуживает большего, мистер спикер. И Америка заслуживает президента, который это понимает.

Лидер большинства был абсолютно уверен в том, что лишь немногие американские граждане способны понять, что "гигантская" программа энергетической помощи восточноевропейским странам, на которую он так яростно нападает, составляет всего полпроцента федерального бюджета. Когда расходы правительства измерялись в таких цифрах, люди переставали понимать их.

Пендлтон покинул зал заседаний с довольной улыбкой. Он неплохо поработал сегодня. Миллионы американцев увидят сегодня вечером выдержки из его речи и будут после этого чуть меньше поддерживать президента и его партию. Не намного. Во время опросов общественного мнения это выльется всего в один-два процента. Но для конгрессменов этого будет достаточно. Подорвать авторитет правящего президента – всегда было долгим и нелегким процессом. Хотя следующая предвыборная компания начнется только через два года, Пендлтон твердо решил выиграть эти выборы.

Как и большинство его коллег, Пендлтон не задумывался о том, какое впечатление могут произвести его нетерпеливые, неправильно выбранные слова за пределами Соединенных Штатов.

10 ФЕВРАЛЯ, ФРАНКО-ГЕРМАНСКАЯ ВСТРЕЧА НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ, ПАЛАС-ДЕЛЬ-ЕВРОП, СТРАСБУРГ, ФРАНЦИЯ

Те пять дней, что длилась встреча, Никола Десо, Шредер и другие будущие архитекторы нового европейского порядка заседали внутри красиво отделанного зала для конференций старого здания парламента. После нескольких недель предварительного обсуждения на более низких уровнях, главы государств встретились наконец для того, чтобы окончательно выработать основные военные, экономические и политические механизмы, которые позволили бы приступить к работе по созданию нового континентального союза. Как только они достигнут договоренности, более мелким европейским странам будет представлена серия договоров в виде готовых документов, требующих одобрения, а не обсуждения и поправок.

Во время дневного перерыва в переговорах двое мужчин – Никола Десо и французский министр обороны Мишель Гюши, бродили по заснеженному парку, прилегающему к сверкающим бронзой и серебром кирпичным башенкам Палас-дель-Европ. Помощники следовали за ними на почтительном расстоянии – так, чтобы не слышать разговора, но быть под рукой в случае, если появятся какие-нибудь поручения.

– Я до сих пор сомневаюсь в вашей схеме, Никола, – Мишель Гюши медленно покачал головой. – Так много перемен за такое короткое время. По-моему, это не очень мудро.

– Когда скачешь на спине тигра, мой друг.

Остальное Десо не стал произносить вслух. Гюши знал, какому риску они подвергаются. В какой-то момент граждане Франции выразили готовность подчиняться военному положению, но все еще может перемениться с наступлением весны. Политическая нестабильность и весеннее солнышко – сочетание, знакомое французам и весьма нежелательное в сложившихся обстоятельствах. Что еще хуже, Боннар, одряхлевший президент Франции, опять был очень плох. А если президент умрет, то он унесет с собой в могилу и без того тонкий, как папиросная бумага, призрак законности Чрезвычайного комитета.

"Нет, – думал Десо, – у них нет времени обдумывать все дважды". Вот почему он решил проинструктировать министра обороны, прежде чем начнутся вечерние переговоры. Он твердо решил обеспечить поддержку Гюши в принятии тех договоренностей, которые выработали они со Шредером. Жак Морин, выдвинутый Десо на пост директора ГДВБ, уже гарантировал ему свою помощь. Втроем они контролировали самые важные функции французского государства – армию, внешнюю политику, шпионаж. А при действии чрезвычайных декретов, на основании которых теперь управляли Францией, в их руках сосредоточилась боевая и политическая сила, которая обычно являлась привилегией президента и главнокомандующего. И если они втроем будут действовать вместе, остальному кабинету придется следовать за ними.

Формально исполнительная власть в Европейской Конфедерации, которую они предлагали создать, будет принадлежать Совету наций, состоящему из представителей всех государств-участников. Но Совет будет собираться всего два или три раза в год. Этот факт, а также численность Совета гарантировали уверенность, что он никогда не станет ничем большим, чем почетным обществом, где ведутся дебаты, но не принимаются реальные решения. На практике принятие повседневных решений будет лежать на постоянно действующих секретариатах. А начальников этих секретариатов будут назначать Франция и Германия.

Военные вопросы будет решать командная структура, аналогичная НАТО. Немцы готовы были поддержать французских кандидатов на высшие военные и политические посты. Они даже выражали желание произвести интеграцию вооруженных сил до уровня дивизии.

И уж по крайней мере эти решения вызывали безоговорочную поддержку Гюши. Идея соединить французские и германские войска в единую армию была довольно надежной гарантией от возможных территориальных претензий немцев. Уже существующие франко-германские корпуса показывали, что создание такой армии вполне возможно, хотя и непросто. И что еще приятнее, согласно логике, самым вероятным претендентом на роль главы объединенных сил будет именно французский министр обороны.

– А что будут иметь со всего этого боши? – Довольное выражение лица Гюши сменилось хмурым. – Ведь ни один немец даже в туалет не сходит, не оговорив подробностей.