Стивен Кунтс - В западне

– О'кей. Понял. Спасибо.

Он уже почти закончил статью, когда зазвонил телефон.

– Йоук.

– Это Тиш. Извини, я не могла позвонить раньше.

– Привет. Я хотел узнать, не согласишься ли ты пойти со мной завтра на обед к Графтонам? Я собирался позвонить тебе на той неделе, но меня неожиданно выдернули из города. – Последняя фраза была враньем. Он и не собирался звонить ей снова. Но миссис Графтон специально просила привести с собой Тиш Сэмьюэлз. Интересно, что сказала бы миссис Графтон, если бы услышала небольшую речь Тиш по поводу ее литературных амбиций?

– Я читала твои статьи о Кубе. Очень хорошо написано.

– Я провел там все эти дни. Дел было по горло.

– Ты слишком много оправдываешься, Джек. Да, я пойду с тобой к Графтонам. В котором часу?

Слишком много оправданий. Только перед женщинами, подумал Джек Йоук. К чему бы это?

Спустя тридцать минут он беседовал с Оттом о генерале Сабе, и тут его снова вернул к столу телефонный оператор.

– Ваш заказ на разговор с Кубой выполнен. – Он хотел связаться с Пабло Отейсе, ранее известным как Гектор Сантана.

Йоук взял трубку.

– Джек Йоук у телефона.

– Пабло Отейса.

– Сеньор, я корреспондент "Пост"...

– Я помню вас, Джек.

– Мои поздравления по поводу включения вас в состав временного правительства.

– Спасибо.

– Я послал вам свои статьи о Кубе. Вы получили хотя бы одну?

– Нет еще. На почте до сих пор бардак. Но пока с севера не доносятся мегатонные взрывы возмущения, с последующим наплывом журналистов. Это значит, что вы выполняете свои обещания насчет того, что печатать, а что нет.

– Да, сэр. Я не думаю, что в статьях вы найдете что-нибудь, что могло бы вызвать затруднения у вас или у американского правительства.

– Или у моих американских друзей.

– Верно. Сеньор, я знаю, вы заняты. Нам стало известно, что генерала Сабу выдали американскому правительству и его привезли в Вашингтон для предания суду. Что вы можете сказать о нем?

– Он был помощником Чано Альданы. Они использовали кубинские катера и суда ВМС для контрабанды кокаина. Мы передали ФБР все изобличающие его свидетельства, которые смогли собрать, и дали им возможность опросить подчиненных Сабы. Ваши люди остались очень довольны.

– Следует ли ожидать подобных выдач в дальнейшем?

– Возможно. ФБР и американской прокуратуре потребуется время, чтобы оценить все, что у них имеется. И потом, захочет ли Саба говорить. Если американское правительство выдвинет против других кубинцев обвинение в контрабанде наркотиков, мое правительство изучит их и примет решение по каждому случаю в отдельности. Мы дали понять ФБР, что люди, которые просто выполняли приказы, выдаче не подлежат.

– Соответствуют ли действительности слухи о том, что выдача Сабы – это плата за американскую экономическую помощь?

– Выступая от имени моего правительства, я могу сказать, что новое правительство Кубы и правительство Соединенных Штатов будут сотрудничать во многих областях. Экономическая помощь стоит в числе первых в списке неотложных проблем.

– Вы говорите как политик.

– Я и есть политик, Джек. Жду ваших статей.

– Спасибо за потраченное на меня время.

– Всего хорошего. – И Отейса повесил трубку.

Джек Йоук вызвал из памяти компьютера статью о генерале Сабе и начал делать необходимые вставки.

Сказать, что Харрисон Рональд был озабочен, направляясь в пятницу вечером на работу, значит ничего не сказать. После второго телефонного разговора со спецагентом Хупером он около часа бродил по улицам, а затем неохотно, но все же повернул назад к дому.

Достав свой автоматический "кольт" сорок пятого калибра, он зарядил полный магазин, а один патрон дослал в патронник. Взвел курок, поставил пистолет на предохранитель и сунул его под подушку. Затем попытался уснуть. Но не смог. Он лежал, уставившись в потолок, стараясь представить, кто мог рассказать, кому и о чем.

Какого черта он настоял на этих двух ночах? Еще две ночи ждать, опасаясь, что кто-то разнесет твою глупую башку?

В тот вечер, когда ему пришлось протопать четыре мили пешком от Мемориала Линкольна до убежища Мак-Нэлли в северо-западной части города, он надеялся, что его нервная система в порядке и все выдержит. Он рассказал историю своего вечернего приключения этому хорьку Билли Инрайту, который, выслушав, оставил его сидеть в спальне, а сам отправился звонить Фримэну.

Он прождал целый час, прислушиваясь к каждому звуку, к приглушенным шагам за стеной. Потом появился Фримэн. Осмотрел царапины на руке и порезы на лице и потребовал, чтобы приличный доктор как следует обработал и перевязал ему раны. В гостиной Билли включил телевизор – там вовсю показывали жертвы, кровь и разбитый автомобиль. Выудив из него все, что хотели, Фримэн и Билли отвезли его к одному шарлатану, которому в свое время до конца жизни запретили заниматься медицинской практикой за то, что он прописывал болеутоляющие средства богатым матронам, страдавшим от ожирения и скуки.

Той ночью основное внимание Харрисон старался сосредоточить на Фримэне. Лицо Мак-Нэлли выражало заботу и ликование, когда он слушал, как Сэмми Зэт убил парня, сидевшего в машине позади него, сокрушив ему при этом гортань. Он смеялся во время рассказа о скоростной погоне, завершившейся фатальным столкновением. Настоящий балаган. Ха-ха-ха.

– Ты все верно сделал, Зэт, очень хорошо.

– Жаль товар, Фримэн, но не думаю, что стоило тащиться по улице, истекая кровью, с десятью фунтами кокаина в руках. К тому же нужно было побыстрее убраться из машины. Она походила на швейцарский сыр.

– Все правильно, Зэт, не казнись, приятель.

– Извини за машину.

– К черту машину, я возьму другую. – Мак-Нэлли щелкнул пальцами. – Ах, этот Тули! Хотел бы я знать, кто надоумил этого дерьмового минетчика грабануть меня. Своей пустой головой он бы никогда до такого не додумался.

– Я поспрашиваю вокруг, – пообещал Билли Инрайт. – Только скажи. Может, предложить награду за информацию?

– Предложи десять кусков, – сказал Фримэн, вынимая из кармана толстую пачку банкнот. Не считая, он отделил половину и протянул Харрисону Рональду. – Вот, я всегда возвращаю долги. Ты работал на меня, поэтому я у тебя в долгу. Возьми.

Харрисон глянул на пачку и сунул ее в карман.

– Спасибо, – с чувством произнес он.

– Давай остановимся на пяти кусках, – сказал Фримэн Инрайту. Если предложить больше, народ начнет сочинять. Пяти достаточно.

Так Харрисон Рональд сблизился с Фримэном или, по крайней мере, это ему показалось. Так или иначе, Мак-Нэлли отдал ему ключи от четырехлетнего "форда мустанга", на котором он теперь ехал. В пачке банкнот – он пересчитал их потом дома – оказалось сорок три стодолларовых билета.