Владимир Гриньков - Я – телохранитель

Телохранитель вышел из машины первым.

– Здравствуйте, – сказал ему крепыш в дубленке. – Я – Богданов Андрей Ильич, начальник службы безопасности.

Протянул руку для приветствия, сжал ладонь Анатолия в своей, поинтересовался, все еще руку не отпуская:

– Это вы – Китайгородцев?

– Да.

– Очень приятно. Как доехали?

– Спасибо, нормально.

– Холодно у нас?

– Мы еще не поняли.

– Вы к нам с оружием пожаловали?

Взгляд – внимательный и требовательный. Наконец он спросил о том, что его по-настоящему волновало. С блокпоста ему уже сообщили о вооруженном госте, и он поспешил навстречу.

– С оружием, – кивнул Анатолий.

– Оружие придется сдать.

У дома тем временем произошло какое-то движение, взревел мотор – и через несколько мгновений мелькнул меж деревьев двухместный снегоход. Он пролетел черным неудержимым снарядом по недлинной дороге и остановился как раз напротив вновь прибывших. За рулем сидела тонкая как тростинка девушка в длинном свитере и джинсах.

– Рита! Замерзаю! – визжала она, раскрасневшись от восторга встречи. – Садись скорее!

Рита, смеясь, взобралась на снегоход, и черный снаряд умчался, обдав остающихся снежным облаком. Богданов проводил девчонок бесстрастным взглядом и снова обратился к Китайгородцеву.

– Так я насчет оружия, – напомнил он. – У нас тут есть определенный порядок… На время вашего пребывания на вверенной мне территории оружие надо сдать.

Снова примчался снегоход. Как оказалось – за Анатолием.

– Ну что же вы! – крикнула ему Рита. – Едемте! Нас ждут!

– У меня возникла проблема.

– Какие проблемы?

– Оружие…

– Ну при чем тут оружие? – нахмурилась Алтунина, которой хотелось в дом, в тепло, и совсем не хотелось никаких проблем.

– А что такое? – спросила сидевшая за рулем снегохода девушка.

– У нашего гостя – оружие, – объяснил Богданов, – надо сдать.

– Ему нельзя сдавать, – вступилась за Китайгородцева Рита. – Он же мой телохранитель!

Ее подружка посмотрела на Анатолия с уважительным интересом.

– Ну ладно вам, Андрей Ильич, – сказала она Богданову с просительной интонацией в голосе.

– Не положено, – буркнул тот.

– Я поговорю с папой.

Богданов думал недолго.

– Я сам поговорю с Генрихом Эдуардовичем. Вы пока поезжайте в дом, – указывающий жест девчонкам, – а вы со мной, – это уже Китайгородцеву.

И ему же:

– Вы не волнуйтесь, все с вашей подопечной будет нормально. У нас тут кругом охрана – и никого посторонних.

А девчонки уже все равно умчались, и поздно было о чем-либо волноваться – так что Анатолию не оставалось ничего другого, как направиться следом за Богдановым. Тот шел впереди и, постоянно оборачиваясь вполоборота, говорил:

– У нас тут – гостевой дом. Вы в нем будете жить. А с оружием вашим я решу. Пока не прояснится, как с вами быть, вы к хозяйскому дому не приближайтесь, пожалуйста. У нас там – охрана, а тут – вы со своим пистолетиком. Нет, я вас не пугаю, поймите, просто у нас порядок такой. А вы постоянно девочку опекаете?

– Нет. На эту поездку меня наняли.

– Чтоб в дороге ничего с ней не случилось? Понятно. У нас собаки бродят по ночам, обратите внимание. А вы – как частное лицо? Или от агентства?

– От агентства.

– От какого?

– «Барбакан».

– Это в Москве?

– Да, в Москве.

– Учились где-то?

– Курсы специальные заканчивал.

– Телохранителей?

– Да.

– А в армии служили?

– Служил.

– Какие войска?

– Пехота, – сказал Китайгородцев после краткой, в одно мгновение, паузы.

Богданов хмыкнул, некоторое время шел молча, думая о чем-то своем, потом сказал понимающе:

– Ну ведь врешь же!

– Вру, – не стал отпираться Анатолий.

– А зачем врешь?

– Не люблю о себе рассказывать.

– Но воинское-то звание у тебя есть?

– Есть.

– Какое?

– Старший лейтенант.

– Запаса?

– Да.

– Опять врешь – что в запасе, мол?

– Нет, не вру.

– Ладно. Считай, что я поверил.

Они вышли к двухэтажному дому, окна первого этажа которого были сплошь забраны решетками. Решетки Китайгородцеву понравились. Прочные. Богданов своим ключом отпер входную дверь.

– Скоро начнут съезжаться гости, – сказал он. – А пока тут пусто. Так что выбирай любую комнату, пока есть такая возможность.

– А две комнаты можно занять?

– Зачем тебе две?

– Одна – для меня, вторая для моей подопечной.

– Ну, в общем, можно. Потом мы вас уплотним, если потребуется.

– Мне нужно осмотреть дом.

– Да-да, – кивнул Богданов. – Это – пожалуйста.

– Вы через часок сможете сюда подойти?

– Зачем?

– Я дом посмотрю, и у меня, может быть, будут замечания.

– Ну ты шустрый! – покачал головой Богданов. – Не успел в дом войти, а уже замечания готовишь? Ладно, я подойду попозже.

Телохранитель Китайгородцев:

«Замок входной двери – исправен… Решеткина окнах первого этажа – бег повреждений, укреплены пробно… Фонарь… Огнетушитель… Освещение коридора – исправно… Где телефон?.. Второй этаж… Окно в коридоре… Щеколда… Огнетушитель?.. Освещение коридора – и тут исправно… Задвижка двери… Видиз окна… Шторы… Да, и вот еще замок двери. Сквозной… Спросить про ключи… Комнаты – смежные… Дверь из комнаты в комнату… Нормально… Опять шторы… Выход на чердак… Замок… Все-таки вот это окно… А в целом – нормально. После некоторых переделок жить можно… Бывало и похуже…»

Для Андрея Ильича Анатолий заготовил целый список пожеланий и прямо так, по списку, ему перечислил:

– Фонарь у входа – неисправен; нет связи с основным домом, надо бы или телефонный провод пробросить, или поставить двустороннюю радиостанцию; на втором этаже отсутствует огнетушитель; задвижка двери в комнате охраняемой слабовата – заменить; заменить и замок…

– Замок-то тебе чем не нравится? – удивился Богданов.

– Сквозной, – пояснил Китайгородцев. – Через скважину замка возможен поджог. Далее. В двери отсутствует глазок; шторы заменить в обеих комнатах…

– А со шторами что?

– Не очень плотные. В темное время суток при включенном в комнате свете снаружи видно все, что происходит внутри. Далее. В коридоре второго этажа окно не запирается на щеколду. Щеколду – тоже поменять. На лестнице, ведущей на второй этаж, ступенька не закреплена. Закрепить. И еще. Надо бы какую-нибудь лестницу – складную или веревочную. Сюда, на второй этаж. На случай пожара и прочих непредвиденных обстоятельств.

– Я понял, – с кротким видом кивнул Богданов, затем аккуратно взял из рук Анатолия бумажный лист с перечнем неотложных дел, смял его – и демонстративно бросил на пол.

– В общем, никого не бойся, – покровительственным тоном посоветовал он. – Все будет нормально, вот увидишь. Пуганые вы все какие-то там, в Москве. А у нас тут – жизнь спокойная.