Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

Телохранитель Китайгородцев:

«Однажды я услышал от кого-то, что личный телохранитель, который не смог защитить своего клиента и тот погиб, — это плохой телохранитель. И что если даже он, в отличие от клиента, остался каким-то чудом жив — его надо увольнять по причине полной профессиональной непригодности. Так вот, по поводу профнепригодности я готов поспорить. Чудес на свете не бывает, и каждый может сделать только то, что возможно в данной ситуации. Ты можешь не отходить от клиента ни на шаг и не подпускать к нему никого на близкое расстояние — а в результате тебя вместе с ним расстреляют где-нибудь в потоке машин. Ты можешь настоять на том, чтобы клиент приобрел бронированный лимузин и по городу перемещался только в нем, — а твоего подопечного убьет снайпер в то мгновение, когда клиент будет выходить из машины. Убьет с расстояния метров в пятьсот, и убийцу никто так и не увидит. Даже президентов, на охрану которых не жалеют денег, и тех убивают. Так что не всегда дело в профессиональной непригодности. Но вот с чем я согласен безоговорочно: телохранителя, который не уберег своего клиента, действительно надо увольнять. Потому что никогда уже больше он не будет уверен в себе на все сто. Никогда. А без этой уверенности телохранителя нет. В самую трудную минуту человек дрогнет, и снова все закончится трагедией. Если со мной случится подобная беда и я потеряю клиента — я уйду. Сам».

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

Благожелательное рукопожатие, взаимный обмен визитками. Хозяин кабинета приличия ради изучил визитку гостя, но быстро и не очень внимательно, потому что и без того об этом человеке уже кое-что знал, — успел навести справки за те два дня, что прошли с момента их телефонного разговора. Алтунин Дмитрий Дмитриевич, генеральный директор фирмы «Инвест-Альянс». Шестидесятого года рождения. Образование — высшее; окончил Одесский институт народного хозяйства. Разведён. Есть дочь. Не привлекался. В охранное агентство «Барбакан» обратился по рекомендации человека, которого в «Барбакане» хорошо знали. Последнее обстоятельство оказалось самым значимым из всего, что стало известно об Алтунине. Агентство не работало с людьми, пришедшими просто с улицы. Только по рекомендации.

— Честно говоря, Роман Александрович, я никогда не думал, что мне доведется искать телохранителя, — признался Алтунин и улыбнулся, как обычно улыбаются люди, когда разводят руками и говорят: «Ну, надо же, как меня угораздило».

Но внешне он совсем не походил на человека, у которого вдруг возникли проблемы. Хозяин кабинета и бровью не повел, только спросил:

— Будете чай или кофе?

Делал ударение не на слове «будете», а на названиях напитков. Подразумевалось, что какого-то напитка они отведают обязательно, только выбор его — за гостем.

— Чай, — сказал Алтунин.

Роман Александрович попросил секретаршу приготовить им чаю.

— Вы курите?

— Курю, — кивнул Алтунин.

— Вот пепельница, пожалуйста.

— Спасибо.

— А я тоже не очень-то кофе уважаю, — признался хозяин кабинета. — Чай приятнее.

Это все было чепухой, конечно. Обычным трёпом. Прелюдией к настоящему разговору.

— Я недавно по работе летал в Индию, — сказал Роман Александрович. — И привез оттуда дарджилинг.

— Я тоже уважаю этот сорт.

— Прошу меня простить, но такой дарджилинг вы еще не пили. Тот, что продается у нас, — он не совсем настоящий.

— Смесь?

— Да. Бленд. Настоящий дарджилинг — очень дорог. И его в чистом виде почти не продают. Только смешивают с другими, более дешевыми сортами. Его выращивают в одном-единственном месте в Индии, и первый сбор всегда — это всего-навсего три листика с чайного куста. А все остальное с этого же куста — уже не то. Нет, это тоже называют дарджилингом, конечно, и на пачке с чаем указывают этот сорт, но — не то.

Секретарша принесла чай. Терпкий аромат поплыл по кабинету.

— Он светлый. Видите? Как будто недозаваренный. Но это и есть настоящий дарджилинг! Иногда так замотаешься, что уже ни на что сил, кажется, нет. А чашечку свежезаваренного выпьешь… У вас так бывает?

— В общем, да, — вздохнул Дмитрий Дмитриевич.

— Много работы? — понимающе спросил хозяин кабинета.

— Да. Там — такие завалы…

— Приходится их разгребать, исправляя чужие ошибки?

— Там не ошибки, — поправил Алтунин. — Фирма постепенно стагнировала, медленно умирала. И никому до этого не было дела. Все, впрочем, объяснимо. После кризиса кому стала нужна торговля ценными бумагами? Смешно. А потом ситуация как-то сама собой стала выправляться. Цены на нефть выросли, фондовый рынок ожил, акции стали подниматься в цене — и нашлись люди, которые опять этим заинтересовались. А чтобы торговать, нужна площадка для сделок. Какой-то инструмент. То есть — фирма. Ее перекупили, менеджеров поменяли, но поскольку фирма работает не «с нуля», все прежние сделки приходится учитывать. А это очень сложно… Всегда проще выстроить новый дом, чем перестраивать старый. Правильно?

— Согласен с вами.

Только это Роман Александрович и сказал. Он больше слушал, давая гостю возможность выговориться. Это необходимо — дать выговориться. Потому что только так можно понять, с чем человек к тебе пришел. Важно не то, что он говорит, а что стоит за его словами.

— Я бы отказался, если бы ситуация была иной, — признался Алтунин. — Году в девяносто пятом специалистам моего профиля было легче. Спрос на профессионалов был колоссальный… Приятно, когда не тебе диктуют условия, а ты их диктуешь; когда сам выбираешь, с кем будешь работать, а от чьего предложения откажешься. Сейчас не то. Кризис, — он развел руками.

Они никак не могли приблизиться к главному.

— Прежние хозяева расстались с фирмой легко?

— С радостью, — кивнул Алтунин. — Они не знали, что с этим своим «богатством» делать.

— С фирмой?

— Да.

— Значит, их интересы были соблюдены?

— Всех подробностей сделки я не знаю, но слышал, что прежние хозяева получили все, что хотели.

— А клиенты фирмы не выражали недовольства сменой владельца?

— Для них это — несущественно.

— Вы уверены?

— Абсолютно точно.

— Значит, все дело — в конкурентах?

— В смысле? — приподнял бровь Дмитрий Дмитриевич.

— Я все пытаюсь понять, из-за кого у вас проблемы возникли? Из-за конкурентов? Вы кому-то дорогу перешли?

— У меня нет проблем, — округлил глаза Алтунин и даже руку к сердцу приложил. — С чего вы взяли?

— А телохранитель вам зачем понадобился?

— Ах, вы об этом, — с облегчением рассмеялся гость. — Нет-нет, все не так серьезно. Он нужен не мне, а моей дочери. И ей тоже опасности не грозят, я думаю. Это скорее для подстраховки. Для моего родительского спокойствия.