Александр Тамоников - Бой после победы

— Такое дело обмыть надо, Палыч!

Неожиданно рядом подал голос Костя:

— Вот у нас дома и обмоем!

— Нет, Костя! Ордена получим, тогда и посидим вместе! А сейчас давай разъедемся. Твои по тебе соскучились, мои по мне! Да и спешить нам теперь вроде некуда! Правильно я говорю, Надя? — спросил Колян у подошедшей к компании невесты.

Та улыбнулась:

— Ты всегда говоришь и делаешь все правильно!

— Вот видишь, Костя?

Появился Гольдин:

— Поезд отправляется, а вы забыли обо мне!

Колян обнял друга:

— Разве тебя забудешь, Мишка? Ты ж наш, свой! Не обижайся, если подкалываю, такой уж я по натуре.

— Да ладно тебе! А то не знаю, что собой представляет Горшков! Ну, давайте, что ли, мужики? Мне в вагон пора.

Костя также обнял Гольдина. Захарченко пожал сержанту руку, а женщины одновременно поцеловали Михаила в щеки. Гольдин покраснел. Махнул рукой и вскочил на подножку тронувшегося поезда. И только тут Николай вспомнил о деньгах, которые лежали в сумке Горшкова. О пятидесяти тысячах долларов.

— Мишка!

Гольдин высунулся из двери:

— Чего тебе?

— Деньги забыл! Тебе их переслать или, как и за джипом, пришлешь кого?

— Это тебе, Колян, на дом и Косте на тачку новую! Подарок! Понял?

Николай только покачал головой:

— Ну, Голь, дает! Слышал, Костя?

— Слышал! А ты наезжаешь на него постоянно!

— Такова его доля. И от этого никакими деньгами не откупиться. Шучу! Ну, что, по домам? Нам еще ехать и ехать!

Захарченко сказал:

— «Волга» на стоянке!

— Это хорошо! — Николай подошел к Костику, обнял друга: — До встречи у губернатора?

— До встречи. Но потом все к нам!

— Заметано!

Женщины также попрощались.

Колян пожал руку и Димке:

— До встречи, солдат?

— Я не солдат, я еще маленький!

— Ну и хорошо! Смотришь, когда вырастешь, в солдатах надобность отпадет! Расти, Диман.

Разошлись на перроне.

У вокзала, сев на заднее сиденье служебной машины, Николай обнял Надежду:

— Ух, и ночь у нас сегодня будет! Сказка! Я так соскучился!

Надя поцеловала жениха:

— Я тоже. Но до этого придется еще вечер в обществе почти всей деревни провести! Просили не говорить, но не сдержалась. Тебе в Семенихе знатный прием готовят! И это справедливо.

— Батя, что ли, расстарался? — Нет! Глава сельской Администрации Коганов распорядился.

Колян вздохнул:

— Этого еще не хватало! Ведь должен понимать, что после приема мужики в деревне неделю как минимум пить будут! Ну, Евгений Анатольевич, сам себе проблемы создает… и нам с тобой вдогонку!

Надя прижалась к Коляну:

— Переживем, Коля! Ведь у нас с тобой только все начинается! Все у нас впереди! Вся жизнь!

— Это точно!

Горшков повернулся к невесте, и молодые слились в долгом, страстном поцелуе.

Сержант-водитель смотрел на них в зеркало.

Захарченко одернул подчиненного:

— Ну что уставился, Разин? Не видел, как мужчина с женщиной целуются? Давай, поехали! И следи за дорогой и не пялься в зеркало.

Сержант завел «Волгу», и машина, выехав с привокзальной площади, взяла курс на Кантарск.

Николай с Надеждой возвращались домой. Влюбленные и счастливые. И кроме них двоих, сейчас больше ничего не существовало. Ни войны, ни мелькающего за окном мира.