Анна Литвинова - Прогулка по краю пропасти

Газета «Зазеркалье» действительно отправила «объект» в командировку в г. С. Однако штатным сотрудником издания «объект» не является и никто в коллективе ее не знает. Опросом главного редактора удалось выяснить, что «объект» решил попробовать себя на ниве журналистики и обратился к нему за содействием. Поездка в С. – первое задание «объекта». Редакция не оплачивает ей командировочные расходы.

В аспирантуре Московского государственного университета «объект» не числится. В настоящее время устанавливаем ее нынешнее место работы, а также послужной список. Новые данные будут высланы вам в течение десяти часов.

– Кто бы сомневался! – буркнул полковник Пашуков, проглядев факс, и нажал кнопку автодозвона. Трубку сняли мгновенно.

– Ну, как там наша красавица? Еще жива? – не здороваясь, спросил Пашуков.

Из забытья Варю вывел надрывный писк мобильного телефона: «Тореадор, сме-ле-е в бой!»

Глаза открывать не хотелось. «Со мной что-то случилось, – тупо подумала Варя. – Что-то страшное, нехорошее… Не хочу, не могу просыпаться!»

Она сделала неимоверное усилие и распахнула глаза. Взгляд уперся в пробитое заграждение, разбитое лобовое стекло Шерри, россыпь осколков… В тысячах стекольных кусочков играло наглое солнце.

«То-ре-а-дор, то-ре-а-дор!»

– Да заткнись ты наконец! – крикнула Варя телефону и нажала кнопку приема. Голос ее звучал хрипло: – Слушаю!

– Варя, это Кирилл!

– К-какой Кирилл!

– Из газеты! Из «Прибоя»! Забыла, что ли?

– Да, помню… – пробормотала она. – Конечно, помню. Что ты звонишь?

– Сегодня ночью из морга украли трупы!

– Ка… какие трупы?

– Трупы потерпевших! Погибших в Соленой Пади. Сторож в реанимации, милиция комментариев не дает!

Слова Кирилла существовали где-то далеко, отдельно от нее, в межзвездном пространстве.

Смысла их она не понимала.

«Варя, не придуривайся! – приказала она себе. – Возьми себя в руки. Ты жива. И, кажется, невредима. Ничего не болит. Говори с ним. Отвечай!»

– Спа… спасибо, Кирилл… спасибо, что сообщил…

– Ты что, еще дрыхнешь? – обиженно проговорил он. – Детали тебя не интересуют?

Варя постаралась взять себя в руки:

– Прости, Кир, я не могу сейчас говорить… Я – в аварию попала.

– Где? – деловито осведомился он.

– Километрах в двадцати от города. В поворот не вписалась… Все, извини, я тебе перезвоню. – Варя нажала кнопку отбоя. Охнула: и телефон, и ее руки, и грудь, и ноги – все было усеяно осколками. Ремень безопасности ужасно больно впивался в ребра. Она посмотрелась в уцелевшее зеркало. Видок у нее еще тот: на лбу кровь, глаза дикие, волосы дыбом…

«Слава богу, ограждение выдержало. Шерри, что ж ты, девочка, так меня подвела?»

Варя постепенно приходила в себя. Пошевелила ногами, руками – все работает.

«Молодец, ремень был защелкнут. Иначе вылетела б из машины к черту».

Она как могла отряхнулась от стекол и выбралась из Шерри – дверь, к счастью, не заклинило. На обочине уже стали останавливаться машины. Помощи водители не предлагали. Все только смотрели. Смотрели на нее с жадным любопытством.

«Не хочу сейчас ни с кем говорить!»

Варя села прямо на землю и закрыла глаза. Ей нужно поспать, поспать хотя бы минутку…

Саше Смеяну было хорошо.

Он лежал на Вариной кровати, обхватив руками подушку. Подушка пахла женской туалетной водой – арбузами и озоном. Вокруг него разгорался новый день: сквозь шторы шпарило солнце, в коридоре топотали горничные, в кафешке под окнами врубили Ивана Кучина, а Саша все лежал и лежал…

Впервые, как приехал на злосчастное побережье, он смог немного расслабиться. Саша отдыхал – в уединении номера, в объятиях чужого женского запаха, и чувствовал себя почти хорошо . Ему удалось провалиться в некое подобие забытья. Даже сон ему снился – правда, какой-то странный: видел самого себя со стороны, как лежит, разметавшись, на узкой кровати, а по лицу – нахально скачут солнечные зайчики.

С ума сойти, ему впервые не больно ! Впервые за трое суток! Может, кровать в одноместном номере мягче, чем в его перенаселенной комнатенке. Или Варькины чудо-таблетки сработали, или ее добрая аура помогала…

Саша спал – и не спал. В голове крутились всякие мысли, разумные, как наяву. Только управлять ими не получалось – поток сознания льется, а тебе только и остается, что слушать. И принимать к сведению.

«Я поправляюсь, – думал Саша в своем полусне-полуяви. – Восстанавливаю силы. Беру себя в руки. Я проснусь – и больше не буду пить. Начну думать, действовать».

Почему-то теперь ему казалось, что все получится. Все получится – у них с Варей. Они найдут гада. И – отомстят ему.

На этой мысли Саша проснулся – теперь уже окончательно. Спал он без малого три часа. Сон освежил его и подлечил. По крайней мере, голова почти не болела. Зато тело слушалось плохо. Оно налилось свинцовой тяжестью, и каждое движение, даже резкий взгляд в сторону, причиняло боль. «Перепитушки», – говорил обычно о таком состоянии несостоявшийся тесть. Царствие ему небесное…

«Сколько же я выхлебал? – задумался Саня, с наслаждением потягиваясь на простынях. – Только вчера: бутылку в кафе и вечером – тоже бутылку. Динка говорила, что литр водки – это смертельная доза. Правда, всегда добавляла: для иностранцев – смертельная, а у нас, русичей, – своя, другая статистика…»

Мысли о Динке накатили, накрыли с головой. Саня закрыл глаза и представил: такое же, как сейчас, позднее утро, палит нещадное солнце. Он только проснулся, но лежит не в бетонной гостинице, а в палатке, слушает шум ветра, плеск волн, веселую перепалку Диночки с сестрицей: «Обойдется твой Саня без кофе! Пусть сам встает – и варит себе. Ты что ему, горничная?» Но Динка все же является в палатку, кокетливо, будто передничком, обернутая полотенцем, волосы мокрые – успела уже искупаться, глаза сияют:

– Проснулся? Кофе в номер заказывал?

Саня так живо представил и Динку, и ее фирменную улыбку (в больнице говорили, что Динка-доктор своих пациентов этой улыбкой на ноги поднимает), и свою любимую чашку-бадью (специально брал с собой), что ему даже почудилось: ощутимо запахло кофе, арабикой, его любимым сортом…

Он ожесточенно стряхнул с себя наваждение. Решено же: больше не вспоминать. Не канючить.

И – привыкать, что кофе себе придется организовывать самому. Всегда – самому.

А кофейные аксессуары он пока поищет у Вари. Она – девушка ответственная, наверняка запаслась и кипятильником, и растворимой бурдой, и сахаром. Остается только надеяться, что чемодан у нее распакован – не копаться же ему в чужих вещах!

Кофейные принадлежности нашлись в тумбочке – заглянуть туда Саня счел уместным. Кондовый кипятильник советских времен, жестяные банки с кофе и сахаром, алюминиевые ложка и кружка. «Походный набор, – определил Саня. И против воли тут же подумал: – А вот Динка – ни за что в жизни не стала бы пить из алюминиевой кружки. И пересыпать кофе в специальную банку – тоже поленилась бы».