Эрл Гарднер - Дело беглой медсестры

— А историю Дарвина Керби Бергер предал огласке?

— Нет, конечно. Дарвина Керби он засекретил. У Бергера в руках все козыри. Никому, кроме него, эта история не известна. Отличный повод надувать щеки от важности. И готовить тебе бомбу с юридической начинкой.

— Это для меня не новость.

— Насколько ты уязвим, Перри?

— Это зависит от многих обстоятельств, — ответил Мейсон. — От поведения свидетелей, от перекрестного допроса. Взять, к примеру, эту женщину, миссис Коулбрук. Она и впрямь повстречала меня в вестибюле. Со мной тогда была Делла Стрит. А миссис Коулбрук со всей определенностью заявляет, что миссис Малден. Какой механизм работает в данном случае? Между Стефани Малден и Деллой Стрит есть легкое сходство. Миссис Коулбрук засмотрелась на меня. Позже она внушила себе, будто обратила внимание и на женщину, но в первый момент миссис Коулбрук мою спутницу проигнорировала. Потом ею завладело любопытство. Она припомнила, кто я такой. И тотчас ей стало интересно, кто эта женщина.

— Так или иначе, она теперь твердо стоит на своем, и с места ее не сдвинешь, — заметил Дрейк.

— Идентификации придают в Судах огромное значение, — невесело заметил Мейсон, — а ведь это зачастую дезинформация. Стопроцентно искренний свидетель говорит: «Кажется, это был он». Тут же несчастного засыпают вопросами, сомнениями, насмешками. И присяжные отвергают его показания. От него ведь ждали истину в последней инстанции. Главное, чего хочет свидетель неискренний — произвести впечатление на публику. Будучи человеком пристрастным, предубежденным, он не ведает сомнений. И присяжные верят ему безоговорочно.

— Моя машина — там, — сказал Дрейк.

— Значит, миссис Малден разговорилась? — спросил Мейсон.

— Еще как! Она сильно разволновалась из-за сейфа. Она без устали твердила, что ты забрал ее деньги, а потому должен был, ну просто вынужден был ее защищать. А потом… потом до нее дошло, что она совершила глупость и она замолчала. Теперь из нее и слова не вытянешь.

— И много она успела наговорить, прежде чем ее осенило?

— Порядком. Деталей не знаю, но мне известно, что ее стенографировали и записывали на пленку.

— Намерен Бергер выйти на Большое Жюри?

— Пока — нет, — ответил Дрейк. — Возбудив повторный иск, он боится рисковать. Так что можешь рассчитывать на повторные предварительные слушания.

— Отлично, Пол. Заготовь повестку, обязывающую Дарвина Керби дать показания Суду. Подстереги самолет, на котором прилетят Бергер и Керби. Бергер подведет Керби под присягу разве что в самом крайнем случае.

— Ты хочешь спровоцировать такой случай?

— Я хочу обратить Керби в свидетеля защиты, едва самолет коснется земли.

— Об этом нельзя даже мечтать, Перри, — покачал головой Дрейк. — Бергер выставит на аэродроме полицейский кордон, готовый стереть в порошок любого, кто окажется хотя бы в миле от Керби.

— Среди твоих оперативников есть фотограф. Пускай он смешается с фоторепортерами и, улучив момент, вручит Керби повестку.

— Как свидетелю защиты?

— Как свидетелю защиты.

— А ты не боишься делать его свидетелем защиты? Ведь в этом случае его показания свяжут тебя по рукам и ногам.

— Какая разница?! На повторных слушаниях дело все равно обернется против миссис Малден. А из Керби я извлеку максимум полезной информации, относящейся к гибели доктора Малдена. По меньшей мере, попытаюсь извлечь.

— На сей раз они не сдадутся так просто, Перри.

— Не сомневаюсь, — беспечно согласился Мейсон. — У меня, надеюсь, найдется, что им ответить. Важно то, что подсудимая имеет право на быстрое рассмотрение вопроса в первой инстанции. Моя задача — отстоять это ее право.

— Перри, скажи мне правду, — после продолжительной паузы попросил Дрейк.

— О чем?

— Ты взял эти сто тысяч?

Мейсон резко повернулся к нему и хотел что-то сказать, но сдержался.

— Не сердись, — миролюбиво попросил Дрейк. — Просто версия миссис Малден прозвучала очень уж убедительно.

— И ты поверил ее версии?!

— Извини, Перри… — Дрейк махнул рукой, — забудем об этом.

— Когда возвращается Гамильтон Бергер? — поинтересовался Мейсон. — Есть у кого-нибудь информация на сей счет?

— Ничего определенного. Он пока в Денвере.

— Набивает себе цену, — усмехнулся Мейсон. — Разница во времени помешала ему поспеть к утренним газетам. Он прибудет в удобный момент и под вспышки камер начнет раздавать интервью.

— Ты его за это осуждаешь? — усмехнулся Дрейк.

— Да нет же, — возразил Мейсон. — Мы перехватим у него инициативу, а стало быть, и спектакль.

— С помощью повестки?

Мейсон кивнул и сказал:

— Поутру я отправлю Джексона в Суд с требованием назначить вторичные слушания в наикратчайший срок, после чего мы разошлем повестки и будем, поплевывая, наблюдать за развитием событий.

— Бергер упадет в обморок.

— Это нас не касается, — улыбнулся Мейсон. — Он наверняка успел снабдить прессу своими прогнозами, еще сидя в Денвере. На что он подвигнет газетчиков по возвращении? Разве что на пересказы, да на снимки. А тут вдруг свежая информация. Журналисты сразу же вцепятся в нее и вытащат в заголовки.

— То есть, ты надеешься на свежую информацию? — спросил Дрейк.

— Конечно, — ответил Мейсон.

— Да. Я сумела втереться в доверие к администратору из местного регистрационного бюро.

— Что ты выяснила?

— Глэдис Фосс сбыла свою машину перекупщику в Вентуре.

— Еще что-нибудь узнала?

— Конечно. В тот же день торговый агент из Санта-Барбары устроил новый автомобиль Глэдис Амбой, жительнице Сакраменто.

— Не может быть! — воскликнул Мейсон.

— Но это так, шеф. Я поинтересовалась, есть ли у Глэдис Амбой водительские права. Оказывается, есть. Оформлены полтора года назад.

— Да ну? — воскликнул Мейсон.

— Я сравнила отпечаток большого пальца с отпечатками на правах. Вне всяких сомнений, это Глэдис Фосс.

— Что еще тебе удалось узнать? — спросил Мейсон.

— О своих открытиях я рассказала здешнему партнеру Пола Дрейка, он в навел справки и установил, что Глэдис Фосс вот уже полгода проживает по адресу, записанному в водительских правах.

— В Сакраменто?

— Да, шеф, в Сакраменто.

— Постоянно?

— Выходит, что так. И этого я не понимаю.

— Надо подумать. Здесь я впрямь какая-то ошибка. Как она могла обитать там, работая в клинике доктора Малдена?

— Тем не менее она здесь жила и живет.

— Ерунда какая-то! Не может ведь она находиться одновременно в двух местах!