Эрл Гарднер - Дело испуганной машинистки

— Я перетряхнула все лучше, чем дюжина уборщиц. Я копалась даже в контейнере для мокрых бумажных полотенец, ну, знаешь, такая большая металлическая коробка с подвижной крышкой, которую можно сдвигать вперед-назад и с обоих сторон вталкивать использованные полотенца.

— Да, знаю. Ты что-нибудь нашла?

— Кто-то бросил в контейнер любовные письма и, должно быть, очень спешил. Эта девушка не сделала ничего, чтобы спрятать письма от чьих-нибудь любопытных глаз. Даже не порвала их.

— Покажи, — вдруг заинтересовался Мейсон.

— Они были в одной пачке и я взяла все. Мне удалось, потому что оживление кончилось, все разошлись. Представляешь, как глупо я бы себя чувствовала, если бы кто-нибудь вошел и застал меня за тем, что я копаюсь в грязных полотенцах!

— Хм, — буркнул Мейсон, занятый просмотром писем.

— Какие ты сделал выводы? — деланно безразличным тоном спросила Делла.

— Выводы… — задумчиво повторил адвокат. — Либо, как ты и предполагаешь, женщина, которая оставила их, чертовски спешила, либо они подложены специально, потому что кто-то хотел иметь гарантию того, что они будут найдены. Другими словами, мне это все кажется очень странным. Ведь трудно поверить в то, что девушка, решившая избавиться от писем, настолько неосторожна, что бросает их в контейнер для грязных бумажных полотенец… Конечно, они могли быть положены с какой-нибудь другой целью.

— А может быть мужчина? — спросила Делла Стрит. — Письма адресованы мужчине и…

— И найдены в дамском туалете.

— Да, верно.

Мейсон минуту помолчал, занятый чтением одного из писем.

— Знаешь, Делла, это очень странная переписка. А стилизация просто удивительная. Послушай только:

~«Мой самый дорогой Принц из сказки!

Когда ты вчера уезжал на своем рысаке, я хотела сказать тебе многое, но подумала об этом только тогда, когда ты уже уехал.

Сверкающее оружие и великолепный шлем приводят мне на память одного из рыцарей Круглого Стола, и я ощутила себя существом удаленным от тебя, как существо из другого, худшего мира… Наверное ты этого не знаешь, мой принц из сказки, но ты выглядел очень красиво, сидя на коне с поднятым забралом. Бока коня были покрыты потом и он тяжело дышал после усилий, когда он нес тебя на помощь молодой даме, находящейся в опасности. Солнце, отраженное в твоем сверкающем оружии…»

~Мейсон прервал чтение и, посмотрев на Деллу Стрит, рассмеялся:

— Что это может означать, черт возьми?

— Посмотри на подпись, шеф.

Он перевернул две страницы и несколько секунд смотрел на подпись «Твоя верная и преданная Мэй».

Мейсон нахмурил брови и мрачно сказал:

— Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы оказаться в окончательно неприятном положении.

— Это еще почему?

— Сокрытие вещественных доказательств от полиции.

— Ты ведь не собираешься сказать им о Мэй Уоллис?

Адвокат отрицательно покачал головой.

— У меня нет смелости, Делла. Они даже и не старались бы мне поверить. Ты понимаешь, в каком положении я оказался бы? Я пытался бы объяснить, что в то время, как полицейские искали по всему зданию женщину, которая вломилась в «Южноафриканскую Компанию», я сидел невинно в кабинете и мне даже в голову не пришло, что я должен сообщить им о машинистке, которая как с неба свалилась в критический для нас момент, производила впечатление испуганной и была якобы прислана из агентства миссис Мошер, хотя уже тогда я знал, что в агентстве о ней и понятия не имели.

— Да, — иронически усмехнулась Делла. — Принимая во внимание твои связи и репутацию, я не удивилась бы вовсе, если бы полиция отнеслась к этому несколько скептически.

— Очень скептически, — подтвердил с ехидным блеском в глазах Мейсон. — А так как скептицизм для полицейских вреден, то мы должны постараться, чтобы не оказаться в неудобном положении.

Спустя три дня, открыв двери в свой кабинет, Мейсон застал Деллу Стрит ожидающей его у стола, на котором в идеальном порядке лежала целая груда почты.

— Шеф, — приветствовала она его от самого порога напряженным голосом, — я всюду искала тебя. Садись и выслушай меня, прежде чем кот-нибудь узнает, что ты уже пришел.

Мейсон повесил в шкаф шляпу, сел за стол и, внимательно посмотрев на Деллу, мягко сказал:

— Ты взволнована? Что еще случилось?

— Ну… Теперь у нас есть и убийство!

— Что значит, «есть убийство»?

— Помнишь, что ты сказал, когда смотрел на бриллианты? Что нам не хватает только убийства для полного комплекта.

Мейсон резко выпрямился в кресле.

— Что случилось, Делла? Давай факты.

— Никто точно не знает, в чем дело, но Дэвид Джефферсон из «Южноафриканской Компании» арестован по обвинению в убийстве. Уолтер Ирвинг, другой работник этой фирмы, ждет тебя в приемной. Пришла телеграмма из их центрального бюро в Южной Африке с уведомлением о том, что они дали распоряжение местному представительству выплатить тебе, шеф, две тысячи долларов в виде гонорара. Они хотят, чтобы ты представлял Джефферсона.

— Убийство? — воскликнул возбужденный Мейсон. — Черт возьми! А кто убит?

— Не знаю. Вообще, кроме этих двух фактов я ничего не знаю. Тебе пришла телеграмма, это первый факт, а второй, это то, что Уолтер Ирвинг был у нас уже три раза, потому что хочет с тобой проконсультироваться. Вначале он просил, чтобы я сообщила ему тотчас же, как ты появишься, но потом решил, что будет надежнее, если он подождет в приемной. Он сказал, что должен увидеться с тобой без отлагательств.

— Пригласи его, Делла. Может быть, мы узнаем, наконец, в чем дело. Где эта металлическая коробочка?

— В сейфе.

— А где теперь стоит стол, за которым работала Мэй Уоллис?

— Я велела его поставить обратно в библиотеку.

— Кто это сделал?

— Портье с помощником.

— У тебя есть жевательная резинка?

— Есть, а что?

— Пожуй кусочек и прилепи комок с бриллиантами под столом точно в том месте, в котором ты его нашла.

— Не забудь о разнице в консистенции, шеф. Та резинка уже сухая и твердая, а моя будет влажной и…

— И высохнет, если полежит немного на воздухе, — перебил Мейсон.

— А сколько у нас для этого времени?

— Это зависит только от везения, — пожал плечами адвокат. — Пригласи Уолтера Ирвинга, Делла. Может мы узнаем, наконец, в чем дело.

Делла энергичным шагом направилась к дверям.

— И сразу же прилепи резинку, — напомнил ей Мейсон.

— Сейчас? Когда Ирвинг будет у тебя?

Мейсон кивнул головой. Через минуту Делла ввела в кабинет Уолтера Ирвинга. Это был представительный, хорошо одетый мужчина, в возрасте сорока пяти лет. Очевидно перед встречей с адвокатом он побывал у парикмахера, потому что его свежевымытые волосы, блестящие ногти и гладкое, белорозовое лицо имели вид, который дает только бритье и массаж. Карие глаза не выражали никаких чувств, а манера поведения была характерна для человека, которого ничто не может вывести из себя.