Эрл Гарднер - Дело о двойнике пожилой дамы

— Между нами есть некоторая разница в служебном положении, — прервал ее Кэмпбелл, — а также в нашей значимости для компании. Льщу себя надеждой, что, в отличие от вас, я незаменим. Теперь продолжайте.

Во-первых, — начала Сью, — ваш сын принес в офис коробку из-под обуви, наполненную пачками стодолларовых банкнотов, и сказал, что это сокровища его папы и что он получил их от вас в обмен на свои.

— Что? — не веря своим ушам, спросил Кэмпбелл.

— Обувная коробка с кучей стодолларовых банкнотов внутри. Она выглядит основательно набитой.

— Вы не пересчитывали деньги?

— Нет.

— И не предполагаете, сколько их там?

— Тысячи, должно быть.

— Вы говорите, что коробка была в руках у Карлтона?

— Да.

— Вы с ума сошли!

— Прекрасно. Значит, я сумасшедшая, — сказала Сью. — Но эту коробку принес ваш сын и сказал, что она принадлежит вам. Это все, что мне об этом известно.

— Где сейчас эта коробка?

— Я поставила ее в сейф.

— Сьюзен, я ничего не понимаю… У меня нет никаких сокровищ. Я ничего не знаю насчет обувной коробки с банкнотами. В чем дело? Чего вы хотите добиться? Мой сын никогда не давал вам никакой коробки, наполненной деньгами. Это невозможно! Полный абсурд!

— Прекрасно, значит, я еще и лгунья.

— Я совсем не утверждаю этого, но вы явно не в себе. Здесь что-то не так. Вы говорите, что поставили коробку с деньгами в сейф?

— Да.

— Хорошо, пусть она там полежит, пока мы не выясним, в чем дело. Я действительно дал сыну поиграть с коробкой, в которой лежала пара моих выходных туфель. Но было бы безумием полагать, что в ней находились какие-то деньги. Это единственная причина, почему вы искали меня? Какая-то дикая история о моем сыне и обувной коробке, набитой…

— Амелия Корнинг прилетела сегодня утром и продержала меня целый день в конторе. Она сказала, что ждет вас ровно в двадцать сорок пять, и просила объяснить вам, что, когда она говорит — двадцать сорок пять — это значит…

— Что-о?! — заорал в трубку Кэмпбелл.

— Прилетела Амелия Корнинг, — повторила Сьюзен.

— Ее не может быть здесь.

— Прекрасно, выходит, я опять солгала, и если уж я такая лгунья, мне ничего больше не остается, как попрощаться с вами.

Она раздраженно бросила трубку.

На мгновение Сью задумалась, затем достала телефонную книгу и нашла номер телефона адвоката Перри Мейсона.

В справочнике значился адрес его офиса и номер с примечанием: «По ночам звонить в Детективное агентство Дрейка».

Сьюзен набрала номер агентства Дрейка.

Когда телефонистка сказала: «Детективное агентство Дрейка», Сьюзен, заметно волнуясь, разразилась потоком слов:

— Мне необходимо видеть мистера Мейсона. Я немедленно должна встретиться с ним. Дело очень важное. Говорит Сьюзен Фишер, я взяла этот номер из телефонной книги. Он обозначен как ночной телефон мистера Мейсона и…

— Минуточку, — наконец удалось вставить дежурной, — я соединю вас с самим мистером Дрейком. Он как раз находится сейчас у себя.

Через несколько секунд спокойный и собранный мужской голос произнес:

— Говорит Пол Дрейк. В чем проблема?

Сьюзен Фишер обрушила и на него целый поток слов.

Дрейк начал задавать вопросы, и, прежде чем Сью это заметила, спокойная деловитость его голоса успокоила ее нервное состояние и позволила вполне связно изложить события дня.

— Где вы сейчас? — спросил Дрейк.

Сью объяснила.

— Хорошо, я попробую связаться с мистером Мейсоном и перезвоню вам. Ждите моего звонка.

Сью положила трубку, метнулась в ванную комнату, припудрила лицо, коснулась его румянами и едва взяла в руки помаду, как опять раздался телефонный звонок.

Подбежав к телефону, она схватила трубку:

— Да?!

В трубке послышался голос Эндикотта Кэмпбелла:

— Сьюзен, какого дьявола? Я вам звоню, а у вас занято. Я хочу понять все до конца. Где сейчас мисс Корнинг?

— В своем номере, в отеле «Артениум».

— Он был заказан на понедельник.

— Знаю, однако он оказался свободен, поэтому она в нем сразу поселилась.

— Вы сказали, что она просматривала документы компании?

— Она держала меня в офисе целый день.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже, — согласилась Сью Фишер. — Она ждет вас в отеле ровно в двадцать сорок пять.

— Хорошо, я жду вас в отеле ровно в двадцать часов.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что я целый день работала и… у меня назначена встреча.

— Хорошо, я буду ждать вас в холле «Артениума» не позже половины девятого. Даю вам эти полчаса на улаживание личных дел и отмену свидания. Ваше отсутствие будет равносильно заявлению об увольнении.

Не попрощавшись, он бросил трубку. Вскоре телефон снова ожил. На этот раз в трубке прозвучал другой голос.

— Говорит Пол Дрейк, — произнес детектив своим прозаично-суховатым тоном. — Мистер Мейсон и его личный секретарь Делла Стрит обедают в кафе «Канделябра». Они собираются закончить обед к восьми часам. Мистер Мейсон сказал, что если у вас дело большой важности, то он готов встретиться с вами там в двадцать часов.

— Но ведь это же совсем рядом с «Артениумом»! — воскликнула Сьюзен Фишер.

— Совершенно верно.

— О, я непременно буду там. Я так вам признательна… Я… Передайте; пожалуйста, мистеру Мейсону, что не знаю, как его и благодарить.

Делла Стрит, посматривая поверх кромки поднятой кофейной чашечки, тихо сказала:

— Если мне не изменяет моя способность судить о людях по выражению их лица, только что вошедшая молодая женщина — та самая, что звонила Полу Дрейку и так обеспокоена нечестным ведением дел управляющим компанией, где она работает.

Сидевший спиной к двери Мейсон попросил:

— Опишите мне ее, Делла. Доставьте мне удовольствие узнать, как одна женщина судит о другой.

— Она неплохо смотрится с мужской точки зрения, — начала Делла. — Хорошая фигура — округлости там, где положено; на вид серьезная и скромная.

— Не надо с мужской точки зрения, — прервал ее Мейсон. — Мужские наблюдения обычно ошибочны. Оцените ее с женской точки зрения, Делла.

— Не знаю, сколько она получает, — сказала Делла, — но, имея представление о секретарской зарплате, я бы предположила, что, судя по внешнему виду, она живет обособленно. Ей не приходится поддерживать мать, отца или младших братьев. Она также умеет носить одежду, следит за собой, то есть, что называется, ухоженная.

— Цвет волос?

— Темные, но не угольно-черные. Скорее, темно-каштановые.

— Натуральные?

— Бог его знает, не различишь — особенно на таком расстоянии. Вы, вероятнее всего, вообще не сможете определить.

— Глаза?

— Довольно темные. Цвет опять же отсюда не разобрать. Или черные, или темно-карие. Она — настоящая маленькая леди. Нервничает, но старается держать себя в руках, говорит с метрдотелем… Они идут сюда.