Эрл Гарднер - Дело очаровательной попрошайки

— Именно это я и собираюсь сделать!

— Это ваше право. Поспешите, я буду в суде и отвечу на все ваши притязания. Это все, что вы хотели мне сказать?

Дарвин Мелроз, не отвечая, бросил трубку. Мейсон подмигнул Полу Дрейку.

— Этот Дарвин Мелроз — настоящая черепаха и тугодум, разве ему по плечу такое скользкое дело!

— Я понял из вашего разговора, что ты быстренько воспользовался его ошибкой?

— На то и щука в море, чтобы карась не дремал… Дарвин Мелроз из тех адвокатов, которые любят оригинальничать и строят из себя умников. Если бы ему пришлось описывать лошадь с левой передней ногой белого цвета, то он бы описал ее как лошадь с одной левой ногой, передней, белого цвета. Разумеется, он точно выяснил, сколько денег на счете у Гораса Шелби, ну и соответственно составил распоряжение — именно эту сумму перевести на счет опекуна. Ему и в голову не пришло, что после этого на счет Шелби могли поступать новые деньги.

— А кто-то их перевел? — заинтересовалась Делла.

— Да, перевел.

— Вы имеете отношение к этой истории?

— Некоторое, — признался Мейсон, ухмыльнувшись. — Мы просто частично исполнили желание Гораса Шелби, ну а теперь, Пол, благодаря полученным тобой сведениям, возможно, нам удастся вообще довести дело до победного конца.

— Ты, наверное, посодействовал тому, чтобы твоя клиентка не осталась на бобах?

— Да, сейчас она кое-что получила.

— А тебе не кажется, что она излишне наивна? — спросил Дрейк.

— Что ты имеешь в виду?

— Для девушки, которая занималась всеми финансовыми делами своего дядюшки, вела деловую корреспонденцию, в конечном счете имела отношение к многотысячным сделкам, она представляется ненатурально бескорыстной.

Мейсон внимательно посмотрел на детектива:

— Знаешь, Пол, я думал то же самое. Меня брало сомнение, не скрывается ли за этим милым детским личиком расчетливый и трезвый ум. Но, учти, банк имеет с ней дело на протяжении многих лет. Они великолепно знают о характере ее взаимоотношений с Горасом Шелби и стоят за нее горой.

— Может, она и впрямь никого не надувает, но все равно меня берет сомнение… Как думаешь, может, она знала о своем происхождении и просто скрывала это от мистера Шелби, а он не догадывался о ее осведомленности?

Мейсон покачал головой:

— Провалиться мне на этом месте, если я знаю, Пол… Но… а что думает по этому поводу Делла?

Делла погрозила пальцем:

— Своего мнения я вам не скажу.

— А у тебя таковое имеется?

— Да.

— Почему же ты не хочешь высказать его вслух?

— Потому что я не имею достаточных оснований. Это всего лишь женская интуиция.

— Как знаешь… Мы, во всяком случае, изо всех сил стараемся помочь ей. Конечно, ей еще придется попереживать, но, я считаю, все кончится благополучно. Скажи, Пол, какого врача назначил суд?

— Этого я еще не выяснил, но как только…

Ему не дал договорить телефонный звонок. Делла подняла трубку:

— Это тебя, Пол. Звонят из твоей конторы.

Пол взял трубку, послушал и попросил:

— Повторите-ка мне еще раз это имя. Понятно. Спасибо.

Он положил на место трубку и повернулся к адвокату:

— О’кей, Перри, теперь я могу ответить: суд назначил в качестве эксперта доктора Грантланда Олма.

Делла Стрит немедленно принялась листать телефонную книжку и через минуту уже смогла сообщить дополнительные сведения:

— Его адрес: Центральное здание, 602, а телефон — Лейвин 3681.

— И, — сказал Мейсон, — любая попытка на него повлиять разъярит почтенного доктора, но я не вижу препятствий к тому, чтобы мне как адвокату не повидаться с Горасом Шелби прежде врача.

— У тебя нет ни малейшего шанса, — покачал головой Пол Дрейк.

Мейсон подмигнул.

— Если они его держат взаперти решительно от всех друзей, про это тоже полезно узнать. — Он посмотрел на часы: — Почти наверняка доктор у себя в конторе. Вряд ли он захочет осматривать Шелби раньше завтрашнего утра. Позвони-ка его старшей сестре, Делла.

— Старшей сестре?

— Ну да. У врачей вместо секретарш бывают старшие сестры.

Делла Стрит поколдовала над телефоном и кивнула адвокату.

— Алло, это Перри Мейсон, адвокат, я очень хотел бы поговорить с доктором Олмом. Если это невозможно, тогда я бы просто хотел задать ему вопрос, на который ему легко будет ответить. Дело крайне срочное.

Женский голос на другом конце провода сказал:

— Я его старшая сестра. Может быть, вы соблаговолите задать этот вопрос мне, поскольку доктор очень занят и освободится не скоро?

— Я ведь не ошибаюсь, доктору Олму поручено судом осмотреть Гораса Шелби до начала судебного заседания, которое должно состояться…

— Я уверена, что доктор не станет разговаривать ни с вами, ни с кем другим по этому вопросу!

— Я этого и не хочу. Меня просто интересует, не нарушу ли я планов доктора, если сейчас поеду навестить мистера Шелби в санаторий «Гудвилл»?

— Вне всякого сомнения, он не будет против. Но при условии, что вы ничем не расстроите и не встревожите больного. Вы ведь один из адвокатов по делу?

— Да.

— Постарайтесь не волновать его, он легковозбудим.

— Благодарю вас, вы очень внимательны… Кстати, в какой палате он находится?

— По-моему, он лежит в изоляторе. Сейчас посмотрю… Совершенно верно, бокс 17.

— Еще раз большое спасибо.

— Не за что.

— Не забудьте передать доктору, что я звонил.

— Непременно.

Мейсон повесил трубку улыбаясь:

— Если тебе нужны сведения, то самое правильное действовать открыто.

Дрейк расхохотался:

— Хороший частный детектив раздобыл бы тебе информацию через двое суток при оплате пятьдесят долларов в день… Мне поехать с тобой, Перри?

— Нет, мне думается, лучше ехать одному.

— Знаешь, в таких местах служащие не отличаются любезностью.

— В определенных ситуациях и я не ягненок, — хмыкнул Перри Мейсон.

Санаторий «Гудвилл» и дом отдыха в Эль-Мираре представляли собой сочетание бывшего мотеля и старинного трехэтажного особняка с большим участком.

Теперь они были окружены деревянным забором, причем на окнах мотеля и на первом этаже большого здания имелись либо замысловатые железные украшения-решетки, либо самые обычные набитые крест-накрест доски.

Перри Мейсон оглядел все это, немного подумал, затем, не таясь, прошел сквозь ворота по широкой подъездной дороге к парадной двери, над которой красовалась надпись: «Администрация».

Объявление сбоку было менее импозантным: «Требуется молодая особа с покладистым характером для общих работ». Мейсон несколько удивился подобной формулировке, потом решил, что это писала не женщина. Аналогичное объявление было приклеено сбоку на оконном стекле. Написаны они оба были от руки, и Мейсон сообразил, что в данном учреждении кадры поломоек и уборщиц не задерживаются, а найти замену нелегко.