Эрл Гарднер - Дело об искривленной свече

— Да.

— Где именно?

— В ресторане, известном как «Хижина Доба», если не ошибаюсь, между Лос-Анджелесом и Кальбасом.

— Кто присутствовал при разговоре?

— Мистер Роджер Бербенк, один из обвиняемых, и Джон Эйвон из лос-анджелесской полиции.

— Что было сказано?

— Обвиняемая Кэрол Бербенк заявила, что ее отец присутствовал на политическом совещании, что при сложившихся обстоятельствах он больше не должен держать это в тайне, ему следует сообщить, где он был и что там происходило.

— Сказала ли она, что это совещание состоялось в мотеле «Санрайз»?

— Ну-у, она дала это понять.

— Вы можете припомнить в точности ее слова?

— К сожалению, не могу. В то время я больше интересовался Роджером Бербенком.

— Сделал ли Роджер Бербенк какие-то заявления в этой связи?

— Он сунул руку в карман и вытащил из него ключ от коттеджа номер четырнадцать в мотеле «Санрайз».

— Утверждал ли он, что останавливался там?

— Во всяком случае, дал понять.

— Поскольку это заключение самого свидетеля, — сказал Мейсон, — его следует вычеркнуть из протокола.

— Согласен, — подтвердил судья, — этот офицер — сотрудник полиции. Давая свидетельские показания, он обязан передать точно, что было сказано обвиняемым.

Трэгг усмехнулся:

— Он молча извлек из кармана ключ от коттеджа номер четырнадцать в этом мотеле и протянул его мне.

— А после этого обвиняемый Роджер Бербенк отправился вместе с вами в мотель «Санрайз» и опознал свою бритву, которая там находилась?

— Да.

— Можете приступать к перекрестному допросу, — заявил Бюргер.

Мейсон вежливо улыбнулся:

— Кэрол Бербенк сообщила вам, что там находится бритва ее отца?

— Да.

— А говорила ли она о том, что ее отец там находился?

— Ну, я не могу припомнить, сообщила ли она мне это именно в таких выражениях, но она дала это понять.

— То есть вы сделали подобное заключение из того факта, что там находилась бритва мистера Бербенка?

— Ну, отчасти да, если вам угодно это так сформулировать.

Мейсон опять улыбнулся:

— Совершенно верно, мне угодно это сформулировать именно так… Сказала ли мисс Бербенк вам, что бритва ее отца находится в этом коттедже?

— Да.

— Вот именно! — воскликнул Мейсон. — Мистер Бербенк сказал вам, что там находится его бритва, его дочь сказала то же самое. Вы обнаружили там бритву и не предприняли ни, — чего, чтобы проверить, так ли это на самом деле?

— Бритва и помазок были туда подброшены.

— Оставьте при себе свои догадки, лейтенант… Итак, предприняли ли вы какие-либо шаги, чтобы установить, была ли это в действительности бритва моего подзащитного Роджера Бербенка?

— Не-ет, я решил, что это его бритва. Мейсон опять улыбнулся:

— Итак, Кэрол Бербенк сказала вам, что бритва ее отца находится в мотеле, а Роджер Бербенк признал, что его бритва может быть там, вы повезли его туда и нашли там бритву. После этого вы принялись запугивать его, требуя сознаться, что он там был. Он же это отрицал, не так ли?

— Отрицал без всякого энтузиазма, по этой причине я решил, что он лжет. И я вовсе не пытался его запугивать.

— Но он это отрицал?

— Не слишком уверенно, да.

— «Не слишком уверенно», «без особого энтузиазма», «вообще без всякого энтузиазма», какая разница? Отрицал он это?

— Да.

— Я полагаю, — Мейсон обратился к судье, — что степень «энтузиазма», с которым человек сделал свое заявление, является личным моментом. Мы не можем это учитывать. Важно то, что человек заявил.

Судья Ньюарк кивнул, глаза у него задорно поблескивали.

— Продолжайте, мистер Мейсон. Суд все учитывает. Мейсон вновь обратился к лейтенанту Трэгту:

— И мой подзащитный, Роджер Бербенк, сказал вам, что, если вы спросите его публично, находился ли он в мотеле «Санрайз» накануне вечером, он будет вынужден это отрицать. Это верно?

— Вообще-то верно, но сказал он это так, что я воспринял его слова как признание того, что он там был.

— Понятно, — протянул Мейсон, — это было вашей собственной интерпретацией сказанных им слов?

— Я именно так понял его слова.

— К счастью, лейтенант, мы должны судить о человеке на основании сказанных им слов, а не на основании того, как они были вами поняты.

— Но его дочь, Кэрол Бербенк, в ресторане определенно заявила, что ее отец был там.

— Извините меня, — покачал головой адвокат, — в это время я тоже присутствовал там. Разве Кэрол не просто высказала предположение, что политическое совещание могло проходить в мотеле «Санрайз» накануне вечером? А потом она обратилась к отцу со словами, что ему пора заговорить и сообщить вам точно, где он был, вместо того чтобы стараться защитить политическую карьеру шишек из Сакраменто? Не так ли? И разве мой подзащитный после этого не полез в карман своего пиджака и не вытащил ключ, который положил перед собой? Вы тут же схватили этот ключ и увидели, что он от коттеджа номер четырнадцать в мотеле «Санрайз»?

— Ну да…

— Мой же подзащитный Роджер Бербенк не говорил, что он там был, верно?

— Но ключ-то он предъявил?

— После чего, уже вручив вам ключ, он посмотрел вам в глаза и заявил, что, если вы спросите у него, был ли он накануне вечером в мотеле «Санрайз», он станет это отрицать. Не так ли?

— Я в точности не помню, как это происходило.

— И разве Кэрол Бербенк не сказала: «Но, папа, твоя бритва находится там на полочке». Или какие-то другие слова такого содержания?

— Ну да.

— И вы расценили эти слова как признание Кэрол Бербенк, что ее отец находился там?

— Но ведь его бритва была там! — воскликнул Трэгт.

— Точно. Его бритва была там. Полагаю, лейтенант, вы согласитесь с тем, что человеку не возбраняется класть свою бритву куда ему вздумается?

— Но в связи со всеми остальными обстоятельствами, — заупрямился Трэгг, — вывод напрашивался сам собой.

— Вы можете сделать такой вывод, какой желаете, — сказал Мейсон, — но я-то уверен, что суд предпочтет дело решить на основании фактов. И если вы надумаете обвинить кого-то в даче ложных показаний, вам придется доказать их ложность. И не так, как в данном случае, когда обвиняемый сделал правдивое заявление, а полиции показалось, что это ложь. В счет идут лишь конфиденциальные заявления, к тому же лжесвидетельством считается то, что сообщается под присягой с целью ввести суд в заблуждение.

— Они хотели, чтобы Лэссинг лжесвидетельствовал! — огрызнулся Трэгг.

Мейсон удивленно поднял брови:

— Разве кто-то просил его сделать ложное заявление?

— Мы уже об этом говорили! — нахмурился Трэгг.

— Правильно, говорили, — улыбнулся Мейсон. — Пойдем дальше. Лейтенант, вас вызвали на яхту Роджера Бербенка утром в субботу, когда было обнаружено тело?