Эрл Гарднер - Сорвать банк

— Конечно, конечно. — И я повесил трубку.

Лейтенант в это-время рассказывал:

— Она говорит про него, что это шашка динамита размером в пол-литровую бутылку, что у него выдержка боксера, а удар, — Клейншмидт ухмыльнулся, — не смахнет и мух с банки варенья, но подраться он всегда готов.

Хозяин казино испустил вздох, казалось, из глубины души.

— Ладно, Лэм, вам сколько?

— За что?

— За все. Полная расплата.

— Я не могу устанавливать цену.

— Вы что, свихнулись? Не понимаете, о чем я говорю? Вероятно, вы работаете за десять долларов в день.

Пятьдесят долларов уладит дело?

— Вы слышали, что Берта сказала обо мне полицейскому?

— Пусть будет сотня, для ровного счета.

Я стал разглаживать складки на своем костюме. Пиджак обвис под тяжестью медяков в боковых карманах.

— Как вас зовут? — спросил я хозяина казино.

— Харви Брекенридж… Я хочу, чтобы вы поняли, Лэм: в том, что случилось с вами здесь, нет ничего лично против вас. Когда заправляешь таким заведением, нередко приходится прибегать к крутым мерам.

Я протянул ему правую руку.

— Ладно, мистер Брекенридж, побоку обиды… В конце концов, это деловой вопрос. Мой адвокат свяжется с вашим.

— Послушайте меня, Лэм. Будьте благоразумны. По всей стране шляются пройдохи, которые жульничают с игральными автоматами. Мы теряем из-за них тысячи долларов ежегодно. Мы продолжаем устраивать засады, но их чертовски трудно подловить. Луи, мой помощник, пришел ко мне в поисках работы неделю назад.

Он утверждал, что знает все мошеннические шайки, которые сосут игровой бизнес. Луи был чемпионом по боксу на флоте и, случается, слишком рьяно пускает в ход кулаки… А тут он нарвался, по-моему, обалдел от удара, вот и все. Послушайте, почему бы вам не проявить благоразумие и…

— Я-то благоразумен, — сказал я. — А вы — нет. Я был выставлен на посмешище. Я был унижен. Ладно бы еще это, но вы связались с моей начальницей и вынудили меня к объяснению.

— О, черт, забирайте пятьсот долларов наличными, напишите расписку, и разойдемся с миром.

Я повторил:

— Никаких обид, Брекенридж. Это просто деловой вопрос.

И направился к двери. Подойдя, обернулся:

— Поймите, Брекенридж, не занимайся я здесь очень важным делом, я бы так не беспокоился. Но вы спросили, и мне пришлось объявить свое имя перед всей публикой… Я же следил именно за той девушкой. Теперь мне понадобится чертова уйма времени, чтоб как-то с ней разобраться.

Заявление имело успех. Брекенридж крякнул с таким раздражением, какого я не слышал с тех пор, как республиканцы проиграли выборы.

— Вернитесь и присядьте, Лэм.

Я вернулся и сел. Лейтенант Клейншмидт уставился на меня. Я заметил Брекенриджу:

— Страж порядка тоже… оказался неблагоразумным.

— Черта с два, — сказал Клейншмидт, — я не заплачу вам ни цента.

— Вы замешаны в деле, — сказал я.

— Я выполнял распоряжения.

— Чьи?

— Его. — Кивком Клейншмидт указал на Брекенриджа.

— Так сколько, Лэм? — гнул свое Брекенридж.

— Десять тысяч или ничего. Но я предпочел бы второе.

Оба смотрели на меня. Я сказал:

— Мне, может быть, придется пробыть здесь некоторое время. Мне может понадобиться сотрудничество. Вы в самом начале создали для меня трудности.

Брекенридж выслушал меня с бесстрастным выражением лица.

— Вы нас дурачите?

— Нет, честная сделка.

Брекенридж отодвинул стул, выставил над столом свою руку:

— Чертовски правильно, Лэм. Пожми.

Мы пожали друг другу руки. Брекенридж отпустил мою ладонь, и я увидел перед собой лапу Клейншмидта. Я пожал и ее. Она была влажной и горячей, а по сосредоточенной в ней силе, похоже, предназначалась для дробления костей.

— Конкретно, что вам нужно? — поинтересовался Брекенридж.

— Прежде всего я хочу потолковать с Луи. Что он знает о девушке, которая играла на автоматах.

Брекенридж заметил:

— Между нами, Лэм, я думаю, Луи малость чокнутый. Он перебрался сюда из Сан-Франциско, без конца мне рассказывал, как работал на курортах, как узнавал шайки, которые жульничали с игральными автоматами.

Видно, на флоте он был хорош, в боксерских перчатках.

На боксе он и свихнулся. Драка для него как для иного пьяницы алкоголь.

Я потер свою опухшую физиономию:

— Удар у него впечатляющий, м-м-м…

Они рассмеялись.

Пока хозяин казино по внутреннему телефону вызывал Луи, Клейншмидт пожаловался, что ребята моей профессии обычно не желают сотрудничать с полицией.

— Ну, и мы с ними особо не церемонимся. Ты — другой. Все, что захочешь, постараюсь сделать, только попроси.

Вошел Луи.

Брекенридж сказал:

— Луи, этот парень — свой. Сообщи ему все, что его интересует. Будто служишь у него, понял? Все напитки за счет казино.

Искорки удивления, мелькнувшие в его глазах, Луи и не скрывал. Глянул мимо меня на Брекенриджа:

— На самом деле… все-все?

— Все. И по первому требованию, — ответил Брекенридж.

Луи покосился на меня.

— Пошли, — сказал я ему. — Хочу взглянуть на внутренность игрального автомата, понять, как он устроен.

Луи почувствовал себя уверенней.

— Я могу показать вам всю эту кухню. На всем Западе нет никого, кто бы знал об автоматах больше, чем я.

Мне известны все жульнические шайки, и ни одна из них не сумеет ускользнуть от меня. Ну, а коли я замечаю, как они жульничают с машиной, я… навешиваю им пару хороших плюх. Прежде чем они попытаются избавиться от улик, и тогда…

Брекенридж кашлянул. Эдакое сухое многозначительное саркастическое покашливание.

Луи тут же сник.

— Ну, пошли, — сказал я и направился к двери. Оглянувшись, увидел, как Брекенридж мне подмигнул, а потом приставил палец к виску и покрутил.

— Есть машина, с которой можно поиграть без свидетелей? — спросил я у Луи. — Я хочу разобрать всю игру на части. Сейчас пять пятнадцать. У меня в запасе полчаса.

— Внизу в подвале, — лаконично ответил Луи.

— Отлично, двинули в подвал.

Мы прошли по лестнице в зал, прошли через него к задней двери, спустились в холодный подвал. Луи включил свет.

— Что вам нужно в первую очередь?

— Хочу понять, как с ними мудрят.

— Способов масса. Сверлят вот здесь дырочку и вставляют туда кусочек струны от пианино. В результате машина не отключается после каждой ставки: дергай ручку, пока не выдоишь досуха… Еще способ: просверлили, вставили струнку и — оттянуть собачку, ту, что высвобождает золотую призовую комбинацию…

Или они умеют чашечку пропихнуть незаметно вверх по денежному желобку. Выигрыш — это когда начинают работать внутренние рычажки. Выигрыш выпал, рычажок — снова стоп. А тут их заклинивает, рычажки удерживаются в открытом положении, и можно выдоить все деньги, которые находятся в трубке, прямо через прорезь для выплаты.