Эрл Гарднер - Отведи удар

— Точно не знаю. Я могу снять объявление в газете?

— Уже поздно. Вот ваша почта. — Мариан протянула мне мешочек с письмами, перевязанный прочной веревкой.

— О Господи! Похоже, все местные жители сочли своим долгом мне написать.

— Здесь всего тридцать семь писем, — возразила Мариан. — Не так уж это и много. Теперь вы понимаете, что объявления в «Блейд» приносят хороший результат?

— Мне нужна секретарша, — сказал я. — Лет двадцати двух — двадцати трех, с карими глазами и каштановыми волосами, с приятной, искренней улыбкой.

— И конечно, она должна быть верна своему боссу?

— Да, разумеется.

— Среди тех, кто ищет работу, я не знаю ни одной, соответствующей вашим требованиям, — улыбнулась Мариан. — А впрочем, я буду иметь это в виду.

— А вы могли бы взять меня на работу на пару часов?

— А чем вы хотите заняться?

— Взять интервью для «Блейд».

— Мы могли бы использовать мужчину лет двадцати шести — двадцати семи, ростом пять футов пять дюймов, с волнистыми темными волосами, умными темными глазами и синяком под глазом. Но он должен будет работать на газету, а не на себя.

— Вы ведь родственница редактора газеты?

— Да, он мой дядя.

— Скажите ему, что вы наняли репортера, — сказал я, направляясь к двери.

— Смотрите не подведите нас, Дональд.

— Не сомневайтесь.

— Вы хотите пойти к миссис Линтиг?

— Да.

— И представитесь ей как репортер «Блейд»?

— Как раз это я и собираюсь сделать.

— Могут быть осложнения, Дональд, — серьезно сказала она. — И я боюсь, что дяде это не понравится.

— Это будет ужасно. Мне придется занести вашего дядю вместе с Чарли в список местных врагов.

— Вы не хотите забрать свою почту? — спросила она.

— Не сейчас. Я зайду к вам позже. Скажите, а человек, которого я описал, не может оказаться помощником шерифа?

— Нет. Они все носят большие сомбреро. И вообще, это очень приличные люди.

— У этого человека манеры столичного жителя, — сказал я и направился к двери.

— Если вы возьмете меня в долю, — сказала она мне в спину, — я готова с вами работать.

— Боюсь, что не смогу взять вас в долю. Я же говорил, что пробовал это сделать, но ничего не вышло.

Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение.

— Ладно, — сказала она, — по крайней мере вы не скажете, что я вам этого не предлагала.

Я кивнул и закрыл за собой дверь.

Когда я вернулся в гостиницу, миссис Линтиг в холле не было. Клерк предложил позвонить ей в номер.

Система телефонной связи была гордостью гостиницы. Ее установили недавно, чтобы «полностью модернизировать» здание. В холле аршинными буквами было написано: «ДОМОФОН». Под этой надписью на убогом столике стоял один телефонный аппарат. Я взял трубку, и дежурный соединил меня с номером миссис Линтиг.

— Алло. — Ее голос звучал глухо и осторожно.

— Вас беспокоит мистер Лэм из «Блейд». Я хотел бы взять у вас интервью.

— О чем? — спросила она.

— Нашим читателям интересно будет узнать, как вы нашли Оуквью после долгого отсутствия.

— И ничего о… о моих личных делах?

— Ни слова. Я сейчас поднимусь, если вы не возражаете.

Она явно колебалась, но я уже положил трубку и двинулся к лестнице. Миссис Линтиг ожидала меня у двери своего номера.

Она была довольно массивной, волосы ее поседели, глаза были темными и мрачными. Лицо миссис Линтиг было напряженным, в глазах светилось тревожное ожидание. Чувствовалось, что она хочет остаться одна и вовсе не расположена принимать посетителей.

— Это вы мне звонили? — спросила миссис Линтиг.

— Да.

— Как вас зовут?

— Лэм.

— И вы работаете в одной из газет?

— Да, у нас всего одна газета.

— Как, вы сказали, она называется?

— «Блейд».

— Ах да. Но я не хочу давать интервью.

— Мне кажется, я вас понимаю, миссис Линтиг. Вас, естественно, возмущает мысль о том, что газета может вмешаться в ваши личные дела. Но мы только просим вас поделиться впечатлениями о городе. Ведь вы здесь так долго не были.

— Двадцать один год.

— Как вам понравился город?

— Забытый Богом провинциальный городишко. Страшно подумать, что я прожила здесь столько лет. Если бы можно было вернуться в прошлое, я не стала бы терять здесь время. Если бы я только могла… — Она замолчала и посмотрела мне в глаза. — Наверное, об этом не стоит говорить?

— Да, пожалуй.

— Я тоже считаю, что это лишнее. Так что я должна сказать?

— Что город до сих пор сохранил свою неповторимую индивидуальность. Может быть, другие города быстрее развивались, но при этом стали безликими. А Оуквью смог сохранить свою особую прелесть.

Близоруко прищурившись, она внимательно разглядывала меня.

— Я вижу, вы сами знаете все ответы, — сказала она. — Перейдите, пожалуйста, к свету, здесь я буду вас лучше видеть.

Я подошел к лампе.

— Вы выглядите слишком молодо для репортера.

— Да, пожалуй.

— Я не могу разглядеть вас как следует. Эта гостиница заслуживает звания самой ужасной уже потому, что мальчик-посыльный разбил мои очки через пятнадцать минут после того, как я сюда въехала. Он уронил чемодан прямо на них, и очки разлетелись вдребезги.

— Это ужасно, — сказал я. — У вас это была единственная пара?

— Да. Мне пришлось послать за запасными. Сегодня их должны доставить.

— Откуда их пришлют? — поинтересовался я.

Ее глаза сверкнули, и она внимательно посмотрела на меня.

— От моего окулиста.

— Из Сан-Франциско?

— Мой окулист, — твердо сказала миссис Линтиг, — отправил их по почте.

— Значит, вы заметили, — я поспешил сменить тему, — как изменился наш город?

— Еще бы!

— Конечно, это уже не то место, которое вы помнили. Оуквью, наверное, кажется вам теперь гораздо меньше.

— У меня такое впечатление, что я рассматриваю город через бинокль, повернутый обратной стороной. Не понимаю, что удерживает здесь людей.

— Климат, — ответил я. — Когда-то я плохо его переносил, и мне даже пришлось уехать. А потом вернулся сюда и прекрасно себя чувствую.

— А что с вами было? — озадаченно спросила она.

— О, много всякого.

— Вы выглядите немного хрупким, но вполне здоровым человеком.

— Я действительно теперь здоров. Вы, наверное, смотрите сейчас на Оуквью, как человек, повидавший мир. Когда вы уезжали, то видели наш город как бы изнутри. А теперь вы стали гражданином мира. Скажите мне, миссис Линтиг, как вы находите Оуквью по сравнению с Лондоном?

Она легко преодолела это препятствие.

— Он поменьше, — сказала она и, чуть помолчав, добавила: — А кто вам сказал, что я была в Лондоне?

Я улыбнулся самой обаятельной улыбкой, но она не подействовала на миссис Линтиг — видимо, потому, что она была без очков.