Эрл Гарднер - Отведи удар

— Другие газеты в городе есть?

— Нет, теперь нет. В восемнадцатом году была еще одна газета, но в двадцать третьем ее закрыли.

— Как насчет проторенной дорожки? — спросил я.

— Вы уже на ней, — улыбнулась девушка.

Человек за перегородкой снова кашлянул — на этот раз, как мне показалось, предостерегающе.

— Я хотел бы посмотреть подшивки за семнадцатый, восемнадцатый и девятнадцатый годы.

Она принесла газеты, и я провел остаток дня, выбирая из колонки светской хроники имена людей, которые бывали на тех же вечеринках и собраниях, что и мистер и миссис Линтиг. Чтобы понять, в каких кругах вращались Линтиги, я выписал все фамилии, которые повторялись достаточно часто.

Девушка за конторкой то сидела на стуле, поглядывая на меня, то уходила за перегородку, и оттуда доносился стук пишущей машинки. Мужского голоса я больше не слышал, но, помня о предостерегающем кашле, больше не пытался заговорить с девушкой. На квитанции я прочел ее имя — Мариан Дантон.

Часам к пяти я вернулся в гостиницу, принял душ и вышел в холл. Девушка появилась около шести часов.

— Коктейль-бар здесь приличный? — спросил я.

— Очень хороший.

— Как вы считаете, коктейли улучшат нам аппетит перед ужином?

— Думаю, да.

Мы взяли два «Мартини», потом я предложил повторить.

— Вы что, хотите споить меня? — спросила Мариан.

— Двумя коктейлями?

— Я знаю по опыту, что это только начало.

— А зачем мне вар спаивать?

— Не знаю, — засмеялась она. — Так как может девушка, работающая в редакции газеты в Оуквью, заработать еще немного денег?

— Пока точно не знаю, — ответил я. — Все зависит от проторенной дорожки.

— Как именно зависит?

— Важно, как далеко проложена дорожка и кто ее проложил.

— О! — сказала девушка.

Я показал бармену на пустые бокалы, и он начал смешивать второй коктейль.

— Я слушаю.

— Это превосходный жест, — сказала девушка. — Постараюсь его запомнить.

— Вы когда-нибудь зарабатывали на поисках информации? — спросил я.

— Нет, — ответила Мариан. И, немного помолчав, спросила: — А вы?

— Случалось.

— И вы думаете, что у меня получится?

— Нет. По-моему, вы больше заработаете в газете. Как это случилось, что вы — единственная красивая девушка б этом городе?

— Спасибо. А вы в этом разбираетесь?

— Просто у меня есть глаза.

— Да, это я уже заметила. Бармен наполнил бокалы.

— Одна моя знакомая работает в картинной галерее. Она рассказывала, что приезжие моряки всегда спрашивают, почему она единственная красивая девушка в Оуквью. Похоже, у городских это единственный способ знакомиться.

— Я над этим не задумывался, — сказал я. — Просто я не встречал здесь других красивых девушек.

— Почему бы вам не поискать еще?

— Попробую, — ответил я. — В девятнадцатом году в вашем городке процветал специалист по ухо-горлу-носу. А сейчас, похоже, он бы здесь разорился.

— Вы правы.

— А что случилось?

— Много всякого, — ответила девушка. — Мы никогда не рассказываем обо всем сразу. Для приезжих это звучит слишком мрачно.

— Вы можете рассказать мне первую серию.

— Что же, слушайте. Когда-то здесь были железнодорожные мастерские, — начала Мариан. — Но потом правление дороги решило перенести их, и в двадцать первом году начался кризис.

— Какова политическая ориентация «Блейд»?

— Наш редактор ориентируется на местные власти. Вы, наверное, заметили, что мы почти не пишем о политике. Давайте лучше допьем коктейли и переберемся в кафе, пока местные таланты еще не съели все самое вкусное.

В кафе я взял в руки меню и спросил Мариан:

— Что будем есть?

— Так, — деловито начала девушка. — Вы не хотите рубленую солонину. Я не беру цыплячьи ножки, потому что цыплят они получили в среду. Есть пирог с телятиной, но это остатки с четверга. Ростбиф сравнительно безопасен. И они отлично готовят печеную картошку.

— Печеная картошка, хорошо сдобренная маслом, прекрасно заменит все остальное. Как это получилось, что вы пошли со мной ужинать?

Ее глаза округлились.

— Но вы же меня пригласили!

— Как это я догадался вас пригласить?

— А как вы думаете?

— Наверное, потому, что вы об этом заговорили.

— Я заговорила?

— Не прямо. Вы заговорили об этом после того, как человек, который хотел у меня что-то выпытать, шепнул вам за перегородкой, что вам стоило бы со мной поужинать.

Ее глаза стали еще больше, и она сказала:

— Ох, бабушка, какие у тебя большие уши!

— Он хочет, чтобы вы у меня что-то выпытали. И мне он намекнул, что расскажет все, что меня интересует, в обмен на мою информацию.

— В самом деле?

— Вы это знаете не хуже меня.

— К сожалению, я не умею читать мысли.

Подошла официантка и приняла наш заказ. Я заметил, что Мариан осматривает зал.

— Волнуетесь? — спросил я.

— О чем?

— Что Чарли увидит, как вы ужинаете со мной, прежде чем вы успеете предупредить его, что это только деловое задание, которое дал вам босс.

— Какой еще Чарли?

— Жених.

— Чей жених?

— Ваш.

— Не знаю я никакого Чарли.

— Конечно. Но я и не рассчитываю, что вы мне о нем расскажете, поэтому будем называть его Чарли. Это сэкономит время и упростит разговор.

— Понятно, — сказала она. — Нет, Чарли меня не беспокоит, он очень великодушный и терпимый парень.

— Значит, стрельбы не будет?

— Нет, Чарли уже почти полгода ни в кого не стрелял. А в последний раз он всего лишь ранил обидчика в плечо. Тот и шести недель не пролежал в больнице.

— Поразительная сдержанность! А я побаивался, что Чарли — парень горячий.

— О, нет! Он очень спокойный и любит животных.

— Чем он занимается? — спросил я. — Я имею в виду, где работает.

— Он работает здесь.

— Хоть не в гостинице?

— Нет-нет, я имею в виду, что он работает в городе.

— Ему здесь нравится?

Веселье в глазах девушки погасло.

— Да, — ответила она, втыкая вилку в ростбиф.

— Я рад за него.

Пару минут мы оба молчали.

В кафе было довольно много народу. Я не ожидал, что кафе при гостинице пользуется такой популярностью. Похоже, что здесь собирались в основном завсегдатаи. Некоторые из них проявляли явный интерес к Мариан Дантон и ее спутнику. Было ясно, что девушку здесь хорошо знают. Я задал ей еще несколько вопросов о городе и получил короткие, точные ответы. Мариан больше не пыталась подшучивать надо мной. Настроение у нее явно испортилось. Я пытался понять, не стал ли причиной этого кто-то из тех, кто только что пришел в кафе. Если так, то можно было заподозрить двух пожилых мужчин, всецело поглощенных едой и своей беседой, или небольшую семью, по виду автотуристов — пожилого мужчину с лысой головой и выцветшими серыми глазами, с которым сидели коренастая женщина, девочка лет девяти и мальчик лет семи.