Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают

— Не знаю. — Пожал плечами Фишер.

— Зато я знаю. Он наводил справки о вас, о вашем финансовом положении. Они хотят запустить в вас когти и выясняют, насколько глубоко они их могут запустить.

— Они? — спросил Фишер.

— Конечно, — ответил я. — Этот человек и Лоис, несомненно, работают вместе.

— О, нет! Вы ошибаетесь! Лоис очень милая девушка и… Но есть одна причина, мистер Лэм, из-за которой я чувствую себя таким подлецом во всей этой истории.

— Что вы имеете в виду?

— Я уверен, что понравился Лоис по-настоящему. Ее влекло ко мне. Мужчина всегда чувствует, когда действительно нравится женщине. Но я не сказал ей, что женат.

— То есть вы сказали ей, что не женаты?

Фишер заерзал в кресле и наконец выдавил:

— Я уже сказал вам, мистер Лэм, что не могу припомнить всего, что случилось в ту ночь.

— Хорошо. Итак, у вас есть выбор: или платить, или драться. Заплатив, получите передышку до следующей попытки шантажа. Они будут сжимать челюсти до тех пор, пока вы будете терпеть. Вступая же с ними в борьбу, рискуете, что эта история вылезет наружу. Что вы предпочитаете?

— Ничего, мистер Лэм. Мне не хочется ни платить, ни драться. О Боже, зачем только я поехал в Сан-Франциско! Как я мог себе позволить так надраться! Я…

— Забудьте об этом! — попросил я. — Сделанного не воротишь. Итак, вы женаты. Расскажите о вашей жене.

— Минерва — самая замечательная женщина в мире.

— Великодушная, с широкими взглядами?

— Она — замечательная женщина!

— Тогда идите домой и расскажите ей обо всем: что во время вечеринки какая-то крошка напоила вас шампанским, что больше ничего не было, но теперь, оказывается, вас шантажируют. Так вы сэкономите пятьсот долларов.

Берта Кул сердито сверкнула глазами. Баркли Фишер снова нервно заерзал в кресле.

— Ну, что еще? — нетерпеливо спросил я.

— Вы не знаете Минерву, — произнес он упавшим голосом. — Она замечательная, отзывчивая, чуткая. Словом, лучшая женщина в мире. Это известно всем. Но она никогда не простит неверности.

— Но ведь не было никакой неверности!

Фишер подавленно молчал.

— Или была? — допытывался я.

— Я не помню всего и ни в чем не могу быть уверен…

Насколько я понимаю, мистер Лэм, вы не женаты?

— Совершенно верно.

— Я так и думал.

— Как поступит ваша жена, если узнает эту историю?

— Она… она уйдет от меня и заберет с собой ребенка.

— Сколько лет ребенку? — спросил я.

— Полтора года.

— Как давно вы женаты?

— Около года.

— Что?! — удивился я. — Подождите, или вы перепутали даты, или мой календарь врет?

— Нет-нет, — сказал он. — Это длинная история.

Видите ли, это ребенок сводной сестры Минервы. Моя жена взяла его на воспитание. Одна из замечательных черт Минервы — она всегда готова прийти на помощь людям. Муж ее сводной сестры умер до рождения ребенка. Когда на свет появилась девочка, сестра поняла, что и она долго не проживет. Она написала Минерве, и после ее смерти моя жена поехала в Аризону и увезла ребенка.

— Это произошло до вашего брака?

— Через два месяца после того, как мы поженились.

— Предположим, произойдет худшее, и Минерва потребует развода. Что будет с собственностью? Она у вас раздельная или общая?

— По этому поводу я должен посоветоваться с адвокатом. Я вложил деньги жены в дело. Она выплачивает мне жалованье и процент с доходов, но это деньги, доставшиеся ей в наследство от сестры. Та имела капиталовложения в техасские нефтяные разработки.

Минерва обратила все акции в деньги и получила тридцать тысяч наличными. Она передала их мне, чтобы я вложил в дело. С тех пор цены выросли. Мои собственные деньги помещены удачно, а ее капитал перевалил за двести пятьдесят тысяч долларов.

— После уплаты налогов?

— Нет, но в любом случае сумма приличная. Я вложил деньги в разработку урановой руды, и похоже, что эти шахты тоже принесут немалый доход.

— Какое жалованье выплачивает вам жена?

— Размер жалованья, разумеется, постоянно увеличивается, поскольку постоянно растет ее собственное состояние. На сегодняшний день я получаю от нее десять тысяч долларов в год и десять процентов от дохода.

— Мне надо поехать в Сан-Франциско, — предложил я. — Мы должны первыми нанести удар. Не знаю, что меня ждет. Возможно, понадобятся деньги. Боюсь, нам не избежать сотрудничества с полицией.

— Только никакой огласки! — заволновался Фишер. — Помните, я не могу позволить себе ни малейшего шума, ни тени скандала. Минерва не должна ничего знать.

— Дело обойдется вам в круглую сумму, и я заранее предупреждаю, что ничего не могу гарантировать, — ответил я.

— Сколько это будет стоить? — поинтересовался он.

— Трудно точно сказать, но если мне удастся устроить все так, чтобы вас больше не беспокоили, это пробьет большую брешь в вашем бюджете.

— Я готов к этому, мистер Лэм. — Фишер некоторое время молчал, подбирая слова. — А вам не кажется, что вам обоим стоит поехать? Участие женщины, миссис Кул…

Берта решительно покачала головой:

— Вы недооцениваете Дональда. У него хорошие мозги, и он умеет работать. Если и есть человек, который вытащит вас из неприятностей, так это он. Но за это вам придется заплатить.

— Я так и предполагал, — кивнул Фишер.

Берта взглянула на меня и расплылась в улыбке:

— Я напишу расписку, а тебе, Дональд, лучше поспешить с заказом билета на самолет до Сан-Франциско.

Я позвонил своему другу, работавшему в министерстве автомобильного транспорта, и он обещал к моему приезду в Сан-Франциско раздобыть информацию о Лоис Марлоу.

Позвонив ему из аэропорта, я выяснил, что Лоис Марлоу имеет водительские права, что ей двадцать семь лет и живет она в «Вистерия Апартментс».

«Вистерия Апартментс» оказался типичным для Сан-Франциско многоквартирным пятиэтажным домом с узким фасадом и рядом кнопок около запертого парадного.

Я выяснил, что Лоис Марлоу живет в квартире 329, нажал кнопку звонка и стал ждать.

Через несколько секунд зуммер возвестил, что дверь открыта и я могу войти.

Судя по всему, дом Лоис был открыт для всех. Ее не интересовала личность гостя. Вы нажимали звонок, она в ответ нажимала кнопку, отпирающую входную дверь.

Пятнадцативаттной лампочки было явно недостаточно, чтобы осветить недавно обновленный интерьер кабины лифта — алый плюш и позолота. Я нажал на кнопку, лифт словно нехотя пришел в движение и доставил меня на третий этаж.

Квартиру 329 я нашел почти сразу и не мешкая нажал перламутровую кнопку звонка от двери.

Женщина, открывшая дверь, была хороша собой и прекрасно знала это — блондинка со свежим цветом лица, характерным для уроженок Сан-Франциско, и с большими серыми глазами.