Аркадий Адамов - Инспектор Лосев

Я почти машинально переворачиваю этот клочок бумаги и замечаю две неровные строчки, написанные шариковой ручкой: «Вечером приходи обязательно, а то узнаешь».

Вот в чем дело! А ведь ночью Варвара была в таком состоянии, что наверняка кто-то довез или довел ее до дому. Конечно, тот самый человек. И я его не увидел. Какая досада! Какой промах. Мне надо было стоять у входа в подворотню. Именно там. А я… Но теперь поздно себя казнить. Теперь надо попытаться хоть что-то узнать. И прежде всего, кто этот человек? Я аккуратно прячу обрывок квитанции в свою записную книжку и закуриваю – впервые, кажется, без разрешения хозяйки.

Из кухни кричит Варвара:

– Виталий, идите! Все готово!

И вот мы сидим с ней и пьем чай. Нет, Варвара держится совсем не так свободно, как мне это показалось вначале. Она явно чем-то смущена и испугана. Собственно, понятно чем – вчерашним свиданием.

– Вы плохо выглядите, – говорю я напрямик.

– Спала плохо, – неохотно отвечает она.

Некоторое время мы молчим. Потом я спрашиваю:

– Вы ничего не хотите мне рассказать?

Она бросает на меня настороженный взгляд.

– С чего это вы взяли?

– Да так. Показалось.

– Нечего мне рассказывать, – отрезает она.

– Жаль…

И тут Варвара неожиданно взрывается:

– Чего вам надо?! Чего вы вынюхиваете?.. Ну, чего?

Она резко отодвигает от себя чашку и со злостью смотрит на меня, недопитый чай выплескивается на клеенку. Я медлю с ответом.

А Варвара вдруг опускает глаза и говорит тихо:

– Простите…

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, я все-таки вам скажу, чего я хочу и чего вынюхиваю. Я хочу, чтобы вы видели во мне друга, это прежде всего. Я хочу вам помочь. А уж потом, если вы захотите, то поможете мне. Это уж как захотите. А вынюхиваю…

– Да я не так сказала, – досадливо, даже раздраженно перебивает Варвара, не решаясь поднять на меня глаза. – Ну, чего к словам привязываетесь?

– Дело не в словах. Так вот, вынюхиваю я того человека, который…

Но тут она вдруг поднимает голову, и я вижу в ее глазах слезы, и губы у нее дрожат, она вся дрожит, я это просто физически чувствую.

– Что с вами, Варя? – спрашиваю я.

Она, не отвечая, секунду смотрит на меня и вдруг, уронив голову на руки, плачет, громко и тяжело всхлипывая. Я пытаюсь ее успокоить, провожу рукой по ее спутанным волосам. Но Варвара резко отстраняется и, вскочив, убегает из кухни. Я остаюсь один.

Вот так история! Кто же довел ее до такого состояния? Уж не Мушанский ли? Неужели этот тип появился в Москве и опередил меня? Я встаю и направляюсь в комнату.

Варвара лежит на кровати, зарывшись лицом в подушку, и плачет. Я останавливаюсь в дверях.

Она улавливает мои шаги и затихает.

– Варя, – говорю я строго, – так нельзя. Успокойтесь, и давайте поговорим.

Собственное спокойствие дается мне, однако, нелегко. У меня тоже нервы на пределе.

Варвара молчит, уткнувшись в подушку.

– Варя, вы меня слышите? – все так же строго спрашиваю я.

И тут она вдруг резко приподымается. Лицо ее залито слезами, волосы растрепаны. Она спускает ноги с кровати, халат при этом задирается, и видно розовое трикотажное белье. Но Варвара всего этого не замечает. Она сейчас смотрит только на меня, смотрит почти с ненавистью. И молчит. Как будто подбирает самые злые слова, чтобы кинуть в меня.

– С кем вы вчера были? – спрашиваю я. – Кто вас напоил?

– А-а, шпионите, значит? – криво усмехается она, откидывая со лба волосы. – За мной шпионите?

– Отвечайте, Варя.

– Не отвечу!.. – кричит она, подавшись вперед, словно готовая соскочить с кровати и кинуться на меня. – Не заставите!.. Понятно вам?! Он меня убьет!.. Убьет!.. Убьет!.. Он сказал!.. Убьет!..

Мне кажется, у нее начинается истерика. И тут мои нервы тоже не выдерживают.

– Тихо! – кричу я. – Тихо!..

Это для нее так неожиданно, что она мгновенно замолкает и, пораженная, смотрит на меня. Я тоже молчу. Мой окрик для меня самого неожидан.

Потом Варвара уже тихо, с каким-то непоколебимым убеждением произносит:

– Он и правда убьет. Я знаю.

От этого тона я сразу прихожу в себя.

– Кто?

Я уже догадываюсь, кто это, я почти уверен в своей догадке. Но мне надо, чтобы Варвара подтвердила ее.

– Он, – упрямо повторяет Варвара.

– Значит, надо схватить его как можно раньше, – подчеркнуто спокойно говорю я. – И мы это сделаем.

– Ну и делайте!.. – она снова начинает волноваться. – А я не буду!.. Слышите?!. Не буду!..

– Как он вам передал записку?

Варвара настораживается:

– Какую еще записку?

– Вот эту самую.

Я достаю клочок квитанции и издали показываю ей.

– Ах, эту, – она досадливо машет рукой. – В обед подошел к фабрике. Вызвал меня. Сунул в руку и пошел себе как ни в чем не бывало. Будто и не узнал.

Мне сейчас некогда выяснять детали: как вызвал, через кого, почему на квитанции написал. Неважно даже, где они встретились, и он ли довез ее домой. Важно другое. И я торопливо спрашиваю:

– Когда вы теперь должны встретиться с… Михаилом Семеновичем?

– Почем я знаю? – зло отвечает Варвара. – По мне бы, провалился он. Все бы вы провалились.

По щекам у нее снова катятся слезы, и она, как ребенок, втягивает их ртом.

– Боюсь… Так боюсь… Ой, господи!..

Она опять зарывается лицом в подушку.

Мне становится не по себе.

– Варя, – говорю я. – Ну почему вы не хотите избавиться от него?

– Это я-то не хочу? – она поднимает голову и с упреком смотрит на меня. – Да я бы полжизни отдала, только…

– Полжизни не требуется, – как можно спокойнее говорю я.

И действительно начинаю довольно спокойно соображать, как поступить дальше.

Варвара утихла на своей постели. А я по-прежнему стою в дверях, подпирая плечом косяк. Очень хочется курить, но я почему-то не решаюсь вытащить сигареты.

– Вот что, Варя, – наконец говорю я и смотрю на часы. – Сейчас половина одиннадцатого. Вам на работу к четырем, так? Я вас прошу, до двенадцати никуда из дома не выходите. И на звонки в дверь не открывайте. Я сейчас уеду и скоро вернусь. Позвоню три раза: два коротких и один длинный звонок. И тогда мы все решим. Согласны? Я вас очень прошу, Варя.

– Ладно… Идите уж… – глухо отвечает она, не отрывая лица от подушки.

Я мчусь к себе в отдел. Я везу важнейшее сообщение: появился Мушанский. Надо принимать меры, срочные меры. Надо действовать.

По дороге, в метро, а потом в троллейбусе, я пытаюсь составить план дальнейших действий. Но мысли прыгают с одного на другое, и я никак не могу сосредоточиться. Я представляю себе, какое впечатление произведет моя новость на Кузьмича, на Игоря, на всех. И еще меня бьет лихорадка по поводу того, что я оставил Варвару одну. Мало ли что может случиться за эти полтора часа. И я невольно начинаю думать, что может случиться с Варварой. Словом, в голове полнейший сумбур. Не говоря уже о том, что я то и дело смотрю на часы и считаю потерянные минуты. Это просто немыслимо, сколько времени занимает езда по Москве! Троллейбус тащится как похоронные дроги, каждую минуту вдобавок замирая перед светофором. А тут еще остановки. Не успеет троллейбус разогнаться, как ему уже надо тормозить. Кроме того, я начинаю опасаться, что не застану на месте Кузьмича. И придется ждать, потому что без него ничего не решишь.