Аркадий Адамов - Инспектор Лосев

Лена многозначительно смотрит на меня. Я усмехаюсь и киваю головой.

– О да. Он за нее пойдет в огонь и в воду. Можешь не сомневаться.

– А я и не сомневаюсь. И тогда будет большая драка. Галя ее подстроит. Тот ее парень, оказывается, умеет здорово драться. Галя уже проверила. А я, представь, и не знала.

На этот раз Лена смотрит на меня с негодованием.

– Да, он кое-что умеет, – смущенно бормочу я.

– Он еще умеет лгать, этот парень, – отчеканивает Лена.

– Он обо всем доложил Стасю, – оправдываюсь я.

– Ладно, ладно. Я это запомню, – с угрозой говорит Лена и продолжает: – Так вот. Будет драка. И Галя позаботится, чтобы оба попали в милицию. Ее парню дадут не больше десяти суток. Он вполне порядочный, – тон у Лены в этот момент до невозможности язвителен. – А за тем человеком тянется хвост. И он сядет надолго. Неплохо придумано, а?

– М-да, – соглашаюсь я. – Неплохо.

– Вот тут Инга с ней и поссорилась, – продолжает Лена. – Сказала, что это подлость по отношению к тому парню. Ну и все остальное, конечно, тоже. И она не желает в этом участвовать. Ты теперь представляешь, что готовится сегодня вечером?

Некоторое время мы идем молча. Потом я говорю:

– А ты знаешь, Галя, очевидно, выводит меня не на Зуриха. Он в драки не лезет. И сам кофточки не возит. Это кто-то другой. А на Зуриха меня выводит Теляш.

И я рассказываю о своем разговоре с этим типом.

– …Правда, он что-то, мне кажется, недоговорил. Или даже что-то соврал, – заключаю я. – Он такой. Поручиться за него нельзя. И куда он еще приведет, до конца не ясно.

– Это, конечно, верно, – соглашается Лена. – Тем важнее для нас линия Гали. Но я очень боюсь твоего сегодняшнего свидания. Если что-нибудь случится, синяками ты не отделаешься.

– Да, пожалуй…

Всю остальную часть пути до гостиницы мы обсуждаем план на сегодняшний вечер. И пытаемся все предусмотреть.

Из гостиницы я звоню Стасю.

Уже смеркается, когда я подхожу к домику, где живет Галина Кочерга. Все-таки мне удается внимательно рассмотреть низенький палисадник, калитку, небольшой двор, заросший кустарником, два толстенных раскидистых каштана и за ними неказистый одноэтажный домик с застекленной верандой и слегка покосившейся телевизионной антенной на крыше.

Улица, где он находится, тиха и безлюдна. Тротуары здесь словно тоннели, огромные старые акации раскинулись над ними. В трещинах асфальта растет трава. Еле видная между деревьями мостовая замощена булыжником. Да, здесь, сколько ни вглядывайся, ничего и никого не заметишь.

Я толкаю калитку. Она оказывается запертой. Без особого труда я перегибаюсь через штакетник и нашариваю рукой длинный крючок, он легко откидывается.

К дому ведет выложенная плоскими камнями дорожка.

Но я не успеваю сделать по ней и нескольких шагов, как передо мной вырастает довольно крупный лохматый пес. Странно, что Галя не предупредила меня о нем. Пес злобно лает, но почему-то не кидается на меня. Я миролюбиво говорю:

– Ладно тебе, старина. Не сердись. Я пришел в гости, понимаешь?

Но собака продолжает угрожающе рычать. Тогда я медленно и решительно делаю шаг вперед. Пес рычит еще злобнее, но отступает. Я делаю еще шаг, потом еще. Так мы добираемся до крыльца. И тут я наклоняюсь, протягиваю руку и треплю пса по густой гриве. Рычанье сменяется тихим довольным урчанием. Собака меня признала.

Сам не знаю почему, но собаки вообще со мной дружат, любые. Наверное, чувствуют, что я их не боюсь и люблю. Не было случая, даже в детстве, чтобы какая-нибудь из них меня укусила.

Итак, я уже спокойно поднимаюсь на крыльцо и стучу. Дверь быстро распахивается, словно кто-то следил за мной из окна. Это, конечно, Галя. На ней открытое нарядное платье, подведенные глаза блестят, на обнаженной руке красивый браслет, а на шее таинственно переливаются гранатовые бусы. Высокая грудь ее порывисто вздымается, словно Галя бежала или очень взволнована. Она хватает меня за руку.

– Ой, я забыла предупредить тебя о Шалуне.

– Хорош шалун, – ворчу я. – Это же бандит.

– Ай, оставь. Он своих не кусает, – Галя улыбается. – Он только лает. И я зараз знаю, что до меня пришел гость.

Мы проходим в комнату, заставленную всевозможной мебелью, среди которой бросается в глаза широкая горка, набитая сверх всякой меры хрусталем и фарфором. С потолка свисает над круглым столом замысловатая бронзовая люстра, утыканная белыми лампочками-свечками и обвешанная хрусталиками, как льдышками. Чудо, а не люстра, наверное, в полтонны весом. Вслед за Галей я пробираюсь к дивану.

– Мама сегодня ночует у знакомых, – игриво сообщает она. – Мы будем одни. Ты не возражаешь?

– Я в восторге.

Голос мой звучит вполне искренне, и Галя, кажется, довольна.

– Сейчас будем ужинать, – оживленно говорит она. – Бо я никого больше не жду.

Это означает, что мы никуда сегодня не пойдем. Значит, задуманная операция откладывается. А сегодня, надо полагать, будет вечер обольщения и «привязывания», чтобы потом, ошалев от любви, я кинулся за нее в любую схватку. И получил бы свои десять суток как «порядочный». Все это не бог весть как оригинально.

Галя поднимается с дивана, собираясь, видимо, накрыть на стол, но я удерживаю ее за руку. Галя, улыбаясь, уступает.

– Какое красивое кольцо, – говорю я, рассматривая три бриллиантика, схваченные золотой веткой, на ее пальце.

– Это подарок, – грустно вздыхает Галя.

– От того человека?

– Конечно…

Она даже не краснеет.

– Кто же его убил, ты знаешь?

Галя наклоняется ко мне и почти шепчет:

– Я тебе покажу, кто это сделал, – она зябко поводит плечами. – Он здесь, в Одессе. Он теперь приехал до меня…

– Почему же ты не заявишь в милицию?

– Что ты! Я… боюсь. Или ты не понимаешь?

– Глупости.

– Да, да. Он таки может убить. Сам увидишь.

– А где я его увижу?

– Потом, – Галя вскакивает с дивана. – Я тебе за него все скажу. Но потом. Или мы ужинаем, или что?

– Или что, – смеюсь я.

Галя шутливо грозит мне пальцем.

– Ты очень быстрый мальчик. Но мы таки да, поужинаем. А потом поговорим за это дело.

Итак, во всяком случае сегодня меня не ожидают какие-либо неприятности. И эта бабочка не такая уж дура, чтобы в первую же минуту окунуть меня в свои темные дела. На сегодня запланирована, видимо, только психологическая подготовка.

Галя между тем торопливо накрывает на стол. Главное место на нем занимает солидный графин с водкой и бутылка коньяка. Легкие напитки программой не предусмотрены. Среди прочих закусок появляется и целое блюдо великолепной жареной скумбрии. Дирекция, очевидно, не останавливается перед расходами.

Потчует меня Галя с увлечением и энергично подливает водку. Я на ее глазах старательно и очень постепенно хмелею. Так же старательно я демонстрирую и свою растущую влюбленность. Но от слишком горячих излияний Галя, слава богу, вынуждена уклоняться. Как-никак, но она совсем недавно потеряла любимого человека. Это обстоятельство, о котором ей волей-неволей приходится все время помнить, заставляет ее быть хоть отчасти сдержанной. И я уважаю ее чувства.