Женя Л. - Дело №2 [СИ]

Вечер я было начала коротать у телевизора, но мысли о деле не давали мне покоя, и я осторожно сползла с кровати, чтобы не потревожить уже устроившегося на ночь кота, натянула халат и пошла в кабинет. Итак, что у я имела в конце первого дня расследования?

Софья Креченская, несомненно, убита — ей сделан внутримышечный укол (ввели препарат, порошок которого обнаружен в гараже; на баночке нет отпечатков пальцев).

Письмо о том, что Володя Креченский планомерно травил свою жену, написано, похоже, не Софьей, поскольку ни на письме, ни на конверте ее отпечатков пальцев не обнаружено. Но письмо напечатано на домашнем принтере Креченских, файл есть в их компьютере, да и подписано оно самой Софьей. Мало вероятно, чтобы Володя, отпечатков которого на письме тоже не обнаружено, накатал на себя же такой донос в полицию. Зачем? К тому же, если бы не письмо, то смерть Креченской подозрений у патологоанатомов не вызвала бы. Анна? Для нее это, пожалуй, слишком сложная комбинация, хотя, физически она могла бы сделать укол и даже подобрать подходящий препарат для убийства. Но писать письмо ей резона не было никакого. Разве что она выдумала, что, если Софья умрет, а Володю обвинят в убийстве, то все имущество Креченских перейдет к ней и ее сыну? Кто его знает, что варилось в голове у Анны? В конце концов, у меня составился список вопросов, на которые в ближайшие дни надо было найти ответы, а именно:

— где и как можно раздобыть препарат, которым убили Креченскую;

— каким языком было написано письмо в полицию (ведь все трое — Софья, Володя и Анна были иммигрантами, причем, только Софья приехала в Америку девочкой и должна была более менее хорошо и грамотно писать по-английски);

— насколько вероятно, что сын Анны и Володи может претендовать на имущество Володи в случае, если последнего признают виновным в убийстве жены;

— не вносила ли Софья изменения в завещание, если оно у нее было, и не предпринимала ли какие-нибудь действия, чтобы, в случае ее смерти или их развода, Володе не достались ее деньги и имущество.

Записав все вопросы в тетрадь, я выключила свет и пошла спать с чувством хоть и не до конца, но выполненного долга.

Первым дело после того, как я встала, разбуженная котом, и выпустила животное на волю, где его ждал накрытый Аликом табурет, мне пришла в голову еще одна дельная мысль: поговорить с врачем, который осматривал Софью накануне ее смерти. Фамилию врача, я была уверена, знал инспектор Норман.

После завтрака я посидела немного в лавке, заворачивая подарочные наборы, в то время как Алик, по моему настоянию, развешивал на стене свои новые фотографии, которые мы довольно успешно продавали, и доход от которых почти полностью шел на оплату учебы Алика. Ко времени открытия лавки наборы были оформлены, фотографии, как обычно, преобразившие лавку, были развешаны, а ненадолго сытый кот дремал на пне около прилавка. Я попросила Алика начать торговлю без меня и пошла в кабинет звонить инспектору Норману. Инспектор был в очень хорошем расположении духа. Оказалось, что накануне полиция не только успела допросить Анну, но и провести опознание. Соседка из дома напротив, которая, по словам инспектора, целыми днями сидит в кресле-качалке и смотрит на улицу, опознала Анну.

— Она около трех часов дня подъехала на своей машине к дому Креченских со стороны 18-й улицы, припарковала ее и вошла в дом, — объяснил мне инспектор.

— И долго она там была?

— Этого старушка сказать не может, поскольку ей пора было принимать лекарство, а перед этим ей нужно было что-нибудь съесть, и она спустилась на кухню, откуда дома Креченских не видно.

— Это точно в четверг было?

— Абсолютно. Старушка накануне вернулась домой. Она навещала дочь в Аризоне.

— Вы выяснили, где Анна взяла препарат?

— Выясняем, — ответил инспектор, извинился, сказал, что он опаздывает на совещание, поблагодарил, как мне показалось, без насмешки за сотрудничество и положил трубку.

Я включила компьютер, так как предстояло покопаться на фармацевтических сайтах и найти как можно больше информации о препарате, от передозировки которого умерла Софья. Я намеренно не привожу здесь название препарата, во-первых, потому, что это довольно длинное и трудно произносимое слово, а, во-вторых, кто его знает, кому и когда такие сведения покажутся небесполезными. Ничего особо интересного я в интернете не нашла — препарат появился недавно, у него была куча противопоказаний, особой строкой было указано, что при передозировке возможен отек легких. Выпускается в виде таблеток, порошков и ампул, в аптеках, разумеется, без рецепта не продается.

«Узнать, насколько Анна преуспела в учебе в колледже и был ли у нее доступ к лекарствам,» — записала я себе в блокнот и снова набрала номер инспектора Нормана, поскольку мне хотелось узнать, не известны ли полиции, ответы на вопросы, составленные мною накануне, и адрес врача неотложки, который делал уколы Софье. Инспектор не ответил. Наверное, совещание еще не закончилось, решила я и пошла в лавку помогать Алику.

Покупателей было не много.

— Идите работайте, — предложил мне заботливый Алик. — Я сам справлюсь.

Легко сказать «работайте». Без инспектора мое следствие не очень то имело шансы продвинуться. Впрочем, одна мысль мне все-таки в голову пришла. Я позвонила Люсе узнать, где училась Анна. Люся была на работе, но вкратце рассказала мне о том, что произошло в их доме после прихода полиции.

— Ты не представляешь, все обыскали. Абсолютно все. Борис был в ярости.

— Люся, ты знаешь, что Анна была в четверг у Креченских в доме, который открыла своим ключом?

— Да знаю я все, — устало ответила Люся. — Я уже не знаю, что и думать. Может, это и вправду она.

— Не уверена. Уж больно мудрено. Если бы не письмо, никто бы и не заподозрил убийство. Так удачно все совпало: сильная простуда, отек легких. Все естественно. И вдруг приходит это письмо.

— А может его действительно Сонька накатала? — предположила Люся.

— И не оставила ни одного отпечатка пальцев?

— Да, странно. Ладно, Джен, мне работать надо.

Она сказала, в каком колледже училась Анна, но никого из ее преподавателей Люся не знала.

— Я вообще-то сомневаюсь, что она могла что-то там с лекарствами изобрести. Она же только один год отучилась, — закончила Люся.

Я понимала, что в колледже или уже побывала полиция, или они как раз занимались допросом преподавателей и сокурсников Анны. Но у полицейских свой подход, у меня — свой, и я отправилась в колледж. Машину, которую я накануне поленилась поставить на крытую стоянку, завалило снегом. Наверное, с полчаса я потратила на то, чтобы отскоблить лед со стекол и сбросить снег с крыши. И это для того, чтобы минут за десять доехать до колледжа. Вполне можно было пройтись пешком, тем более, что ветер стих и было довольно тепло.