Женя Л. - Дело №1 [СИ]

— Только не говори мне, что он это сделал, — начала я.

— Что и кто сделал? — Алик смотрел на меня с удивлением.

— Кот. Кит.

Он разулыбался:

— Нет. Он молодец. Это я так, пыль вытираю.

— Тогда — молодец и спасибо.

Покупателей в лавке не было. Наверное, весь Су-Фолс рванул на распродажи в мол. Я предложила Алику закрыть лавку и съездить в Pet Smart за всякими кошачьими принадлежностями.

— Ему надо купить несколько подушек, миски, расческу, а там посмотрим. Собирайтесь, — заключила я.

Алик собрался довольно быстро, а вот кота мы было начали будить — он спал на полке с книгами, опасно свесив задние ноги, но потом бросили, решив, что он ничего не потеряет, если останется в лавке.

Остаток дня прошел в разных хозяйственных хлопотах и поездках по магазинам. Алик предложил закупить продуктов на всю неделю и вызвался готовить ужины, потом надо было еще купить кое-какие инструменты, поскольку Алик задумал отремонтировать пару стеллажей и повесить постеры на стены.

— Какие постеры? — удивилась я.

— Ну, я подумал и решил, что кое-что можно изменить в оформлении лавки, — стал оправдываться Алик.

Я ответила, что мне, похоже, повезло и что я не буду вмешиваться.

— Пока. Потом посмотрим, — заключила я.

Меня все больше и больше беспокоила смерть Тома. Навряд ли она была случайной. Но тогда получается, что убийство Джины и ее сына стало вдруг кому-то необходимым. Почему и кому? Хорошо, если инспектор Норман сдержит слово и устроит мне свидание с Грегом. Я бы очень хотела знать, откуда у Джины двадцать тысяч долларов на пластическую операцию, а у их сына Тома деньги на покупку дома. Я так и не решила, стоило ли тащиться в воскресенье в Брукингс. В газете не упоминалось имя невесты Тома, и я не была уверена, что в местном полицейском участке меня к ней проводят или, хотя бы, скажут, где она живет. Впрочем, я вдруг вспомнила, что не проверила всех телефонных звонков Джины. Мне могло повезти и одним из них мог оказаться звонок на домашний телефон Тома. Я нашла список, который переслал мне Грег и стала набирать все номера подряд, за исключением тех, которые я уже знала — Грега, парикмахерской, доктора Джонсона. Узнать по номеру Брукингс было невозможно, поскольку все они начинались с кода штата — 605. Два номера не ответили, третий предложил мне оставить сообщение, не назвавшись, еще один был «недоступен» (возможно телефон Тома), и, наконец, мне повезло:

— Алло, — услышала я знакомый голос. Это была, без сомнения, Эми — жена доктора Джонсона.

— Здравствуйте, Эми, — начала я. — Простите, что беспокою Вас в субботу, но у меня к Вам вопрос, который я не хотела бы Вам задавать в присутствии доктора Джонсона. Зачем Вам звонила Джина?

— Она мне не звонила, — она старалась говорить твердо, но явно была напугана.

— Эми, давайте не будем терять времени. Я знаю, что Вы с ней разговаривали в прошлое воскресенье и, по-моему, встречались. Будьте добры, расскажите мне об этом или я буду читать полицейские протоколы Вашего допроса, — безжалостно закончила я.

— Нет, пожалуйста. Не могли бы мы с Вами встретиться?

— Сейчас? — я посмотрела на часы — было уже почти семь.

— Нет, сейчас я не могу. Мы…, ну понимаете. Давайте завтра часов в одиннадцать.

— Хорошо. Кафе у водопадов подойдет?

— Да, конечно. Простите, мне нужно идти, — совсем тихо сказала она и положила трубку.

Итак, Эми. В блокноте, на странице, где у меня был список подозреваемых, появилась заметка «Эми разговаривала с Дж.» Мотив — ревность. Хороший мотив, вполне древний.

Больше я делами не занималась, а, прихватив кота, уже вымытого каким-то новым сухим кошачьим шампунем и расчесанным, улеглась смотреть телевизор и чуть было не забыла поставить лавку на охрану. После того, как Алик поселился в соседней комнате, мне стало немного спокойнее, но лучше уж перестраховаться и я включила сигнализацию. Надо сказать, что сигнализация была старой делал ее сам Старик. Никакого выхода ни на какой пульт она не имела, просто при нарушении контура раздавался рев сирены, отпугивающий грабителя. Однажды Старик рассказал мне, что много лет назад у него завелись крысы и перегрызли провод ночью, после чего ему пришлось сменить ревун на более слабый, так как звук прежнего разбудил весь квартал и переполошил завсегдатаев двух баров. Кто-то вызвал полицию и Старику предписали «поменять оборудование на менее громкое». Этой сигнализацией, включать и выключать которую можно было прямо в спальне, я и пользовалась. Посмотрев еще немного телевизор, я уснула. Мне снилось что-то снежное и русское, а потом вдруг откуда-то из-за угла появилась под звон бубенцов чья-то повозка, запряженная тремя огромными рыжими лошадьми. Проезжая мимо, повозка зацепила меня за рукав. Я проснулась. Звон бубенцов не исчез, и вообще это были не бубенцы, а сигнализация. Я соскочила с кровати, накинула халат и стала искать сумку, в которой был газовый пистолет. Сумки, конечно, в комнате не оказалось. Я вспомнила, что оставила ее в машине. «Дура!» — в очередной раз похвалила я себя. В дверь постучали. Это был Алик, полуодетый со спутанными длинными волосами.

— Где она выключается?

— Здесь, — и я нажала на переключатель. — Ты проверил?

— Да, там никого нет.

Мы пошли в лавку. Дверь была вскрыта, но у меня с некоторых пор появилась привычка запирать дверь на цепочку — она-то и не дала убийце проникнуть внутрь. Думать о том, что я могла забыть про цепочку или, понадеявшись на присутствие Алика, вообще не ставить лавку на эту самодельную сигнализацию, мне не хотелось. Было два часа ночи. Сон пропал, и мы пошли на кухню.

— Что с Вами? — спросил Алик, показывая на мою руку. Я ахнула — из двух параллельных царапин на руке сочилась кровь.

— Где он? — спросила я.

— Не знаю. У Вас бинт или пластырь есть?

— Зачем? Так заживет.

Я смыла кровь водой и, промокнув бумажным полотенцем, пошла искать кота. С помощью Алика минут через десять мы обнаружили его под диваном в гостиной. Когда Алик протянул руку, чтобы извлечь животное, раздалось утробное рычание, затем шипение и снова рычание.

— Стресс у него, похоже, — заключил Алик. — Будем доставать?

— Нет, пусть успокоится. Пойдем, чай, наверное, уже готов.

Мы сели пить чай.

— Вы сильно испугались?

— Сильно.

— Может, полицию вызвать?

— Не надо. Что толку? Прости, что я тебя в это втянула.

— Во что «это»? И вообще, кто это мог быть? Кто-то из дела, над которым Вы сейчас работаете?

— Может быть. Иди спать. Две ночи подряд не спать вредно, особенно для йогов, — пошутила я.

Алик сделал обход лавки, проверил дверь, включил сигнализацию и лег досыпать на кушетке в небольшом коридорчике, соединяющем лавку с квартирой. Я попробовала возразить, но он заявил, что так надежнее и тут же уснул. Я вернулась к себе в комнату, легла и открыла блокнот. У того, кто открыл дверь лавки, должен был быть набор инструментов, позволяющих это сделать. Круг подозреваемых не сильно сузился — при желании научиться пользоваться отмычками не так уж сложно. Я, например, купила бы в магазине несколько замков и тренировалась бы на них. Однако, чем было вызвано желание проникнуть в лавку? Чтобы убить меня? Но преступник, если он не дурак, должен же был понаблюдать за лавкой прежде, чем вломиться, а, значит, узнать, что здесь живет Алик. Неужели он планировал убить нас обоих? Тогда это означало, что я в своем расследовании уже вплотную приблизилась к убийце, и он считает себя разоблаченным или почти разоблаченным. Я уставилась на свой список. Теперь еще нужно проверять алиби всех шестерых на время убийства в Брукингсе. И еще под номером седьмым я записала подружку Тома Лойсли. Теоретически, она могла убить Джину и медсестру, а позже, когда Том узнал об смерти матери из сообщения, оставленном Грегом, и заподозрил свою подружку, она и его зарезала, сымитировав ограбление. Кстати, на Джину тоже напали на стоянке. По-моему, это называется почерком преступника. У этой подружки был доступ к ключам от квартиры Грега и Джины, если Том хранил ключи от родительской квартиры. Узнать о том, что Грег отправился в гостиницу, она могла просто, проследив за ним. Но зачем вламываться ко мне? Я ведь даже не знала ее имени. И с мотивом пока было не совсем ясно, но, когда речь заходит о покупке дома, может и мотив нарисоваться. Эми? Накануне она, очевидно, испугалась моего вопроса об их разговоре с Джиной. Пробраться в лавку, чтобы убрать меня как свидетеля ее более близкого, чем кто бы то ни было предполагал, знакомства с Джиной? Тогда она могла и не знать об Алике, действуя без подготовки. Неужели, это Эми? Хорошо, что договорились встретиться в людном месте. Я нарисовала напротив ее имени жирную точку. «Попробую завтра позвонить доктору Джонсону около одиннадцати и выяснить, где была Эми вечером в среду,» — подумала я и сделала пометку в блокноте. Взломщиком мог оказаться и любой другой из моего списка кроме, пожалуй, Линн, которая знала о сигнализации. Утром, выпуская ее, я попросила подождать пока отключу «систему охраны» — так я кажется выразилась. За дверью послышался шорох, я напряглась. Потом раздалось капризное мяуканье и я услышала как кот бесцеремонно царапает дверь. Пришлось встать и впустить его. Он прошмыгнул в комнату, потерся о мою ногу и запрыгнул на кровать. Я завела будильник — было уже почти пять утра — и легла спать.