Женя Л. - Дело №1 [СИ]

— Это в Ларчвуде, на восток от Су-Фолса. Адреса я не помню, но городок небольшой. Сара живет в розовом двухэтажном доме, а напротив стоит большой пустующий дом, на котором висит куча разноцветных ленточек.

— Причем здесь ленточки? — не поняла я.

— Говорят, что если загадать желание и привязать цветную ленточку к дому, то желание обязательно исполнится. В этом доме давно уже никто не живет.

Я спросила, откуда ей известно, где живет Миссис Крик.

— Она — не Крик, а Андерсон, — пояснила мне Эми.

— Но она мать Крика, доктора Крика? — уточнила я.

— Да, конечно. Но отношения у них не очень. Когда Олсен в прошлом году должен был куда-то уехать, то он поручил Дарсену готовить юбилей Сары. Она любит развлечения и гостей. Славная женщина, только чуть не в себе, — заключила Эми.

— А Дарсон пригласил Вас с мужем?

— Да. Мы хорошо провели время.

— Эми, а почему у Крика и его матери разные фамилии?

— Не знаю, — ответила та.

Еще я поинтересовалась, с кем живет Миссис Андерсон, Эми ответила, что с сиделкой или компаньонкой — она точно не знала. Я поблагодарила и положила трубку. Куда-то запропастилась Дженифер, но я не хотела звонить ей. В конечном счете, это она со мной связалась и предложила вместе работать и делиться информацией. Теперь, вполне возможно, выяснив у меня все, что можно, она решила больше меня не впутывать, а довести расследование до конца самостоятельно. Впрочем, ей даже не надо было выяснять, кто преступник, просто доказать, что Грег не убивал или, что следствие не довело расследование до конца, или, что улик у обвинения не достаточно. В общем, задачи у нас с ней были разные. Я не была на нее в обиде, просто, хотелось бы знать, что ей удалось выяснить. «Попробую позвонить ей попозже», — решила я и стала собираться в Ларчвуд.

Одевшись потеплее, я сказала Алику, что еду за город и пошла на стоянку. Выпавший накануне снег уже растаял, а залетевшее на ночь с юга тепло высушило улицы и подворотни. И снова все ждали холода и снега — редкие прохожие, опустевшие улицы, пыльные тротуары. Небо было низким и хмурым, яростный ветер последних дней сдул с деревьев последние листья, и теперь все как-бы замерло в ожидании зимы. Даже ветер утих. Я завела машину и поехала на заправку.

Езды до Ларчвуда было минут тридцать, но я, задумавшись, пропустила нужный поворот и мне пришлось сделать круг, так что до розового дома я добралась минут за сорок.

Дом, действительно, был розовым, а крыша серой. На небольшой лужайке со стороны улицы стояло какое-то сооружение типа беседки, тоже розовое. Сам дом был не очень большим, но двухэтажным, с выдающейся верандой на ножках. Из открытых окон веранды свисали разноцветные самодельные одеяла, которые, почему-то, очень популярны в Дакоте. Их можно купить везде — от Уол-Марта и Таргета до Мэйсис и Янкерсов. Я припарковала машину около пустующего дома с ленточками и пошла знакомиться с Сарой Андерсон. Мне пришлось довольно долго стучать, пока я не заметила небольшой шнурок, наверное от колокольчика. Я, как в известной сказке, дернула за шнурок и почти сразу же услышала шарканье чьих-то ног. Дверь, наконец, открылась, и я увидела невысокую седую женщину с выразительными серыми глазами в длинном сиреневом вязанном платье с оборками. Она смотрела на меня и улыбалась, ничего не спрашивая.

— Здравствуйте, — прервала я молчание. — Меня зовут Дженни. Я хотела бы поговорить с Миссис Андерсон.

— С Сарой? — спросила женщина. И сама же себе ответила:

— Это я.

Голос у нее был звонкий. Она пригласила меня войти.

— Ида уехала по делам. Ей нужно в парикмахерскую, потом в прачечную, купить мне лекарств, ну и все прочее. Я думаю, что у нее еще свидание, — Сара хихикнула. — Я без Идочки ничего не разберу. Вы, наверное, хотите чаю — устали с дороги. Я покажу Вам кухню, а Вы сделаете чаю себе и мне.

Я не возражала, просто шла за ней по коридору и слушала ее болтовню. Пока мы добрались до кухни, я узнала, что у нее слуховой аппарат, высокое давление, кролики поели все деревья, а в доме напротив водятся привидения. Кухня была в другом конце дома. Окна смотрели на большой внутренний двор, усаженный деревьями и кустами, по-моему, роз. Сара достала откуда-то большую коробку с чаем, показала мне на чайник и воду, и куда-то ушла. Пока я наливала воду и возилась с навороченной плитой (чайник был не электрическим), она пришаркала обратно с подносом, на котором стояли две чашки и стеклянный кофейник. Одна чашка была явно старинного фарфора, фигуристая и с затейливой ручкой, другая — простая, с нарисованным зайчиком на боку.

— Ида, наверное, еще и чашки купит, — сказала Сара и пояснила:

— Я перебила все, что могла.

Она забралась на высокий стул около кухонной стойки и, болтая ногами в воздухе, стала рассказывать мне какую-то историю про соседей, у которых недавно белка забралась в дом и разгромила всю кухню. Я заварила чай в кофейнике, разлила его по чашкам, нашла сахар в сахарнице, сливки в холодильнике и поставила все это на стойку перед Сарой. Она было попросила печенья, потом вспомнила, что печенье Ида тоже должна купить и вопросительно на меня уставилась.

— Сара, скажите, — осторожно начала я. — Вы помните Джину Петерс?

— Кто такая?

— Джину, она была знакомой Вашего сына в Сиэтле.

— А-а-а, в Сиэтле. Но мы не жили в Сиэтле. Мы жили в Портленде. Потом мой муж куда-то пропал, — она всхлипнула.

— А Джина? Джина тоже была в Портленде? — настаивала я, чтобы отвлечь ее от неприятных воспоминаний о муже.

— Не помню я никакой Джины, — рассердилась она и бухнула еще одну ложку сахара в чай.

— Простите, Сара. Расскажите мне о Кене.

Она снова разулыбалась и стала рассказывать, каким славным малышом был ее Кен, как он хорошо учился и всегда ее слушался. Говорила она довольно долго, и я не знала, стоит ли ее перебивать, да и вообще слушать. Сара, очевидно, была не совсем в себе. Она звонко смеялась, когда вспоминала что-нибудь забавное, всхлипывала, когда упоминала про мужа, снова смеялась. Вдруг ее лицо приобрело свирепое выражение — она начала рассказ о том, как ее Кен переменился, когда к ним в дом подбросили котенка. Как он забыл про нее, а все время проводил с котенком.

— Лучше бы мы собаку завели, — она сжала губы и замолчала.

— А что было потом, — спросила я, чтобы заставить ее говорить дальше, хотя я уже не надеялась услышать что-нибудь значащее или интересное.

— Потом я попала в больницу, — ответила она.

— А что стало с котенком? — безо всякого интереса спросила я.

— У кошки, как водится, появился свой котенок. Ненавижу кошек, — заявила Сара и сползла со стула. — Мне пора отдыхать.

— Вам помочь?

— Уходите.

Она вышла из кухни, не попрощавшись. Я пошла в выходу. Замок в двери был захлопывающимся, так что я просто плотно закрыла дверь. Пока меня не было на мою машину нападали ветки и сучья, наверное из-за снова подувшего ветра, на сей раз западного. Я смахнула их, потом залезла в багажник, с трудом оторвала кусок от старой красной футболки и пошла к дому, по словам Сары, с привидениями. Дом был деревянным и в стены были вбиты большие и маленькие гвоздики, к которым были привязаны ленточки. Из щелей торчали кусочки сложенной бумаги. «Наверное, записки», — подумала я и привязала свою ленточку к обломку оконной рамы. Потом сообразила, что нужно было прежде загадать желание, но ленточка была уже привязана. Я решила, что пусть дом сам выберет, какое из моих желаний должно исполниться и вернулась к машине.