Патриция Вентворт - Дело закрыто. Опасная тропа

Хилари стояла не шевелясь в пустом коридоре. Страшно ощутить такое прикосновение в полной тишине. Ей понадобилось некоторое усилие, чтобы вернуться к себе в комнату и зажечь свет. Дверь в спальню Мэрион осталась приоткрыта, но внутри было темно. Она взяла свечу, неслышно открыла дверь и заглянула в комнату. Мэрион лежала в постели, завернувшись в одеяло, и только черные волосы разметались по подушке.

Хилари захлопнула дверь и вернулась к себе, дрожа от холода. Согревшись, она сразу же уснула, а уснув, увидела сон. Ей приснилось, что она разговаривает с миссис Мерсер в вагоне поезда, только это был необычный вагон с прилавком посередине. Миссис Мерсер стояла за прилавком, измеряя что-то специальной линейкой, которой пользуются в магазинах мануфактурных товаров. Хилари находилась с другой стороны прилавка и пыталась понять, чем она занимается. Все остальные предметы во сне выглядели вполне отчетливо, но то, что находилось в руках миссис Мерсер, постоянно выскальзывало, сверкало и изменяло свои очертания, поэтому Хилари никак не могла разглядеть это. Наконец она решилась спросить и испугалась собственного голоса, который прозвенел, как колокол:

– Что вы измеряете?

Миссис Мерсер, продолжая держать в руках нечто скользкое и мерцающее, ответила:

– Свои показания, мисс Хилари Кэрью.

Во сне Хилари спросила:

– Вы торгуете показаниями? Не знала, что это позволено.

А миссис Мерсер ответила:

– Я уже их продала.

Тогда Хилари задала следующий вопрос:

– Зачем вы это сделали?

Миссис Мерсер пояснила:

– Ради того, чего мне хотелось больше всего на свете.

А потом она начала вздыхать и плакать:

– Не нужно, не нужно мне было этого делать, мисс Хилари Кэрью. Оно того не стоило.

В эту минуту вошел Альфред Мерсер в форме билетного контролера, но каким-то образом оказался и дежурным администратором магазина. Он вытащил кухонный нож из кармана брюк и произнес тихим свирепым голосом:

– Проданный товар возврату не подлежит.

Хилари так испугалась при виде ножа, что выскочила из поезда и побежала по Фулем-роуд. А когда добралась до магазина Генри, на нее наехал автомобиль, и она проснулась.

Генри позвонил в четверть девятого, когда Мэрион наверняка уже должна была уйти на работу. Хилари бросила заправлять постель, сняла трубку и поднесла к уху.

– Хилари, – произнес Генри на другом конце линии.

– Слава богу, это ты, – ответила Хилари.

– А кто же еще? Ты ожидала звонка от другого мужчины?

Хилари засмеялась:

– Дорогой, ты не представляешь, как я рада слышать твой голос. Я хочу сказать, мужской голос. Сюда звонят одни женщины, а сегодня утром был просто шквал звонков.

– И кто же звонил?

– Сначала позвонила Элиза, прислуга тетушки Эммелин, и сообщила, что та слегла в постель с простудой. Тетушка Эммелин, разумеется, а не Элиза. Элиза никогда не болеет простудой. А она должна была участвовать в благотворительном мероприятии для Общества защиты детей или что-то в этом роде сегодня днем. Я говорю о тетушке Эммелин, поскольку Элиза не занимается обществами защиты детей или благотворительными распродажами…

– Хилари, о чем ты говоришь?

– Дорогой, это было ужасно! Тетушка Эммелин хотела, чтобы я – я, Генри, – поехала вместо нее и помогла организаторам этой благотворительной ярмарки! Я сказала Элизе: «Элиза, как женщина женщине, признайтесь, вы бы согласились на такое?» А она кашлянула и ответила, что мисс Кэрью прекрасно известно: она в благотворительных распродажах не участвует. Тогда я сказала: «Ничего не попишешь» – и повесила трубку. А спустя минуту позвонила секретарь Общества защиты детей и сказала, что мисс Кэрью любезно подтвердила им мое участие в распродаже вместо нее. А еще через две минуты какая-то девушка важно сообщила, будто мы будем вместе торговать корзинами…

– Хилари, замолчи! Мне нужно с тобой поговорить.

– Я сказала, что не буду участвовать, но, похоже, им все равно. Люди, торгующие на ярмарках, часто так поступают: они никогда не позволяют своей жертве сорваться с крючка. Я бы тоже хотела поговорить с тобой, дорогой. Что именно ты хочешь мне сообщить?

– Я хочу, чтобы ты немедленно приехала по адресу Монтегю-Мэншнс, 16, Уэст-Лиам-стрит.

– Если это адрес распродажи, я не буду с тобой больше разговаривать.

– Нет. Не глупи! Я встречу тебя там. Будет лучше, если ты возьмешь такси. Я заплачу.

Хилари почувствовала себя заинтригованной. Она не часто ездила в такси, хотя это ей нравилось. Она любила наблюдать, как юрко они ныряют и выныривают из потока уличного движения, срезая углы, будто их вовсе не существует. Выглянув из окна, она убедилась, что на улице замечательная погода. Солнце съело туман, остатки которого клочьями повисли на кирпичных и оштукатуренных стенах зданий, придав им неуловимое очарование, которое так любил изображать Тернер. Великолепный день для встречи с Генри. Прекрасно пуститься в приключение, не зная, куда оно тебя приведет. Адрес Монтегю-Мэншнс ей ничего не говорил. В голову пришла внезапная мысль: если бы все это происходило в романе, а не в реальной жизни, в телефонной трубке прозвучал бы голос другого мужчины, а в квартире 16 ее ждали бы злодеи, чтобы связать, заткнуть рот кляпом и сделать инъекцию снотворного. Она немедленно решила, что не станет входить ни в один дом или квартиру без Генри. Ей всегда казалось неприятным сидеть с кляпом во рту. Поэтому, если Генри не будет ждать ее у входа, она никуда не пойдет. Уж лучше оказаться на благотворительной распродаже Общества защиты детей, чем в логове злодеев, готовых накачать тебя смертельной дозой лекарства. Кроме того, Генри обещал заплатить за такси.

Генри ждал ее у входа. Они стали подниматься в квартиру 16 на лифте, говоря одновременно, поскольку Генри пытался объяснить, кто такая мисс Мод Сильвер, а Хилари воображала, как бы она поступила, будь это логово убийц.

– Я не хотел обращаться к женщине, но Чарлз Морей сказал…

– Я все тщательно продумала…

– В ней есть что-то удивительное. Она обнаружила…

– Если бы это оказался не ты…

– Что Мерсеры не были женаты…

– А кто-то с похожим голосом…

– И поженились только на следующий день после смерти Джеймса Эвертона.

Громкий голос Генри заглушил все остальные звуки.

Хилари крепко схватила его за руку и спросила:

– Что?

– Если бы ты слушала, вместо того чтобы болтать…

– Генри, довольно! Ты все время говоришь, я даже слова вставить не могу!

– Тогда почему ты меня не слушала?

– Я слушала.

– Тогда зачем переспрашиваешь?

– Но, дорогой, что же ты хочешь? Ведь ты упомянул миссис Мерсер! Повтори, пожалуйста!

– Мерсеры поженились на следующий день после смерти Джеймса Эвертона.