Патриция Вентворт - Дело закрыто. Опасная тропа

– Наверное, это покажется странным, – кивнул Космо, – но в жизни иногда случаются удивительные вещи, дорогая. Я расскажу тебе, как было дело. Месяц или два назад я рылся в старом сундуке, который хранится у меня с тех пор, как мне исполнился год. Так вот, я нашел там стопку писем, которые писала твоя мама моей. Они были близкими подругами. Я уже собирался бросить их в огонь – зачем нужны старые письма? – и вдруг увидел собственное имя. Меня разобрало любопытство. Я решил узнать, что тетя Эмили обо мне написала, и прочел следующее: «У нас гостит маленький сын мистера Брента. Все называют его Санни, что, на мой взгляд, совершенно неправильно. Прозвище наверняка прилепится к мальчику. Его настоящее имя Гейл, необычное и красивое. Он ровесник твоего Космо и примерно такого же роста, как он». Ну, дорогая, теперь ты убедилась?

– Ты сохранил это письмо?

Космо покачал головой:

– К сожалению, нет, но я пересказал тебе его содержание. Можешь не сомневаться: этот парень, Гейл Брэндон, и есть Гейл Брент. Няня клянется, что это он.

– Няня? – в полном изумлении воскликнула Рейчел.

– Он заходил к ней пару раз: спрашивал, когда ты придешь и сколько времени пробудешь в гостях. Она уверяет, что узнала его. Во всяком случае, это легко доказать. По ее словам, отец Санни Брента сделал своему сыну татуировку – то ли имя, то ли инициалы, точно не скажу – где-то на предплечье.

Рейчел откинулась на спинку кресла.

– Я вижу, вы с няней подробно обсудили эту тему, – заметила она.

– Ну вот, ты сердишься, – печально констатировал Космо. – Впрочем, не важно. Можешь сердиться сколько хочешь, дорогая. Только твои обвинения напрасны: я узнал все это совершенно случайно, когда беседовал с няней. Ты же знаешь, какая она болтушка. Я хотел сообщить тебе о Гейле, а потом передумал. Ведь, в конце концов, это не мое дело. Но теперь, дорогая, когда твоей жизни угрожает опасность, я просто обязан тебе все рассказать, а ты обязана меня выслушать. Твой отец поссорился со Стерлингом Брентом, а потом разбогател, сколотив целое состояние на предприятии, в котором раньше они были партнерами. Человек, не получивший своей доли богатства, вполне мог жестоко обидеться и передать эту обиду сыну. Ты чувствовала чью-то ненависть. Гейл Брент наверняка ненавидит тебя, если думает, что твой отец разорил его отца.

– Он не испытывает ко мне ненависти, – возразила Рейчел.

– Это он тебе так сказал? И ты ему веришь? Послушай, дорогая, кто знал о том, что ты собираешься к няне? Кто знал, в котором часу ты пойдешь обратно? И кто оказался там, на скальной тропе, когда ты упала с обрыва?

Рейчел сверкнула глазами.

– Гейл Брэндон. Так, значит, это он меня столкнул? Ладно, допустим. Но зачем же тогда он меня вытащил из пропасти?

Космо осуждающе поднял руку.

– Ох, дорогая, неужели ты сама не понимаешь? Ведь это так просто. Ты упала со скалы, но не разбилась. Ты была жива и представляла для него угрозу. Пытаясь довести дело до конца, он сбросил камень – обломок парапета, но было темно, и он не видел, где ты находишься. А потом, вероятно, его что-то напугало – шаги или свет. А может, он заметил фонарь Луизы. Она говорит, что какое-то время стояла в начале тропы и высматривала тебя. Он мог ее увидеть. Конечно, это всего лишь мои предположения, но к нему мог вернуться разум. Ведь ненависть – это безумие. Она выводит человека из равновесия, и он совершает дикие поступки. Вероятно, свет фонаря Луизы привел его в чувство. Он осознал, что натворил, и задумался. Любой мог видеть его машину возле коттеджа. Если ты останешься жива и скажешь, что тебя столкнули, он попадет под подозрение. Что же делать? И он сообразил: сделал вид, будто шел по тропе и первым нашел тебя, а потом разыграл героя-спасителя, тем самым отведя от себя все подозрения.

Рейчел застыла, скованная ледяным ужасом. У нее в голове роилось множество страшных мыслей, с которыми она по-своему свыклась, но эта новая мысль оказалась гораздо страшней всех остальных. Чьи-то невидимые пальцы больно сдавили ее сердце.

Увидев, как она побледнела, Космо Фрит встревоженно подошел к ее креслу, нагнулся и положил руку ей на плечо, потом опустился на колени.

– Успокойся, моя дорогая Рейчел! Ты расстроилась, узнав о нем правду? Неужели он так много для тебя значит? Ты знакома с ним всего несколько недель, а я люблю тебя всю жизнь. Я часто говорил тебе о своей любви… возможно, даже слишком часто. Такова участь преданного воздыхателя: он всегда рядом, и к нему все привыкают. Но теперь, дорогая, у меня наконец-то появилась возможность тебе помочь. Ты мне это позволишь? Доверься мне, и я избавлю тебя ото всех забот. Мы будем вместе заниматься делами, ездить по свету. Забудь, что я твой двоюродный брат, которого ты знаешь всю жизнь. Помни лишь о том, как давно я тебя люблю. Я буду любить тебя всегда, и ты меня тоже полюбишь, обязательно полюбишь. Только не отвергай меня, моя дорогая!

Рейчел была тронута до глубины души. Это был не тот Космо, с которым она по-родственному общалась всю жизнь. Она впервые видела в нем столько тепла и нежности. И пусть их пробудила нависшая над ней опасность, они всколыхнули в ее сердце ответное тепло и ответную нежность. Она так долго испытывала напряжение, страх перед неминуемой бедой и холодок неизбежного подозрения, что теперь это чувство родства, доброты и защищенности казалось ей поразительно приятным. Не будь в ее жизни Гейла Брэндона, она бы поддалась на уговоры Космо, исполнив его давние мечты. Еще двадцать четыре часа назад у него был шанс, но за последние сутки утекло слишком много воды…

Рейчел всего на мгновение оперлась на его протянутую руку, потом отпрянула и сказала как можно мягче:

– Ох, Космо, милый, я и не знала, что ты испытываешь ко мне такие глубокие чувства. Но… – Она почувствовала, как дернулась его рука.

– Рейчел!

– Космо, милый, я не могу. У нас с тобой ничего не получится. Ты мне как брат, я всегда относилась к тебе только по-родственному, и с этим уже ничего не поделаешь.

Он подался назад, встал и отошел от ее кресла.

– Это твое последнее слово?

– Боюсь, что да.

Повисла жуткая пауза, которую разорвал спасительный телефонный звонок. Не помня себя от радости, Рейчел подошла к письменному столу и взяла трубку. Космо на секунду приблизился, тронул ее за руку и прошептал:

– Не волнуйся, дорогая, все в порядке.

Коснувшись губами ее запястья, он быстро вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Со смешанным чувством грусти и облегчения Рейчел приготовилась слушать своего банковского управляющего.

Мисс Сильвер вышла из своей комнаты, сделала несколько шагов по коридору и остановилась у двери Кэролайн Понсонби. Женщина-детектив бесшумно повернула ручку. Как и следовало ожидать, в комнате было тихо и сумрачно – очевидно, окна зашторили. Она еще немного приоткрыла дверь и прислушалась, пытаясь уловить звуки размеренного дыхания. Однако тишину вдруг нарушил иной звук – голос Ричарда Трехерна. Пожилая дама крепко сжала дверную ручку.