Агата Кристи - Долгое прощание

– Что вы хотели сказать своим последним замечанием? – вдруг спросила Эйлин. – Что он сам нашел место для лечения, не так ли?

– Я просто сказал не подумав. Вы убрали револьвер, о котором я в прошлый раз говорил вам? Помните, утром, после того как он наверху разыграл эту сцену?

– Убрала револьвер? – нахмурившись, повторила она. – Нет, я его не убирала. А почему вы меня спрашиваете?

– И вы сегодня утром забыли взять ключ от дома?

– Да, я вам уже говорила.

– Но ключа от гаража вы не забыли. Обычно все ключи держат в одной связке.

– Мне совсем не нужен ключ от гаража, – резко ответила Эйлин. – Гараж запирается на щеколду. Около входной двери есть кнопка, которая приводит в действие реле, открывающее щеколду. Другой кнопкой у гаража реле запирает щеколду. И мы часто оставляем гараж незапертым. Или Канди выходит и запирает его.

– Ага.

– У вас какие-то странные замечания и вопросы, – резко сказала она.

– Я видел в этом доме довольно странные события. Ночью раздается выстрел из револьвера, пьяный лежит в саду, приходит врач, который ничего не хочет делать. Красивая женщина обнимает меня и говорит со мной, словно принимает меня за кого-то другого, мексиканец-слуга бросает нож. С револьвером дело плохо. И вы в действительности не любите своего мужа, не так ли? Я один раз уже говорил вам об этом.

Эйлин медленно встала, совершенно спокойная, но глаза ее уже не казались такими фиалково-голубыми и нежными. Затем ее губы задрожали.

– Что… там с ним… что-то случилось? – очень медленно спросила она и посмотрела в сторону кабинета.

Не успел я ответить, как она побежала туда. В один момент она была у двери, распахнула ее и ворвалась в кабинет. Я ожидал услышать дикий крик, но ошибся. Я вообще ничего не услышал. Вел я себя омерзительно. Мне нужно было подготовить ее и постепенно провести эту глупую процедуру: плохое известие, держите себя в руках, присядьте, боюсь, что произошло самое худшее… тяф, тяф, тяф, тяф. Но часто от этого бывает только хуже.

Я встал и пошел вслед за ней в кабинет. Эйлин склонилась над кушеткой, прижала его голову к своей груди и выпачкалась в его крови. Она не произнесла ни звука. Глаза ее были закрыты, она покачивалась из стороны в сторону, стоя на коленях.

Я вышел, нашел телефонную книгу и позвонил в ближайший, по моему мнению, полицейский участок. Он оказался не ближайшим, но оттуда передали сообщение по радио. Потом я пошел в кухню, открыл водяной вентиль, вынул из кармана клочки желтой бумаги и бросил их в пасть электрической мусородробилки. За секунду бумага исчезла. Я закрыл воду и остановил мотор, затем прошел к входной двери, открыл ее и стал ждать.

Должно быть, полицейский находился где-то поблизости, так как через шесть минут он уже прибыл. Когда я проводил его в кабинет, Эйлин все еще стояла на коленях возле кушетки.

Полицейский тотчас подошел к ней.

– Мне очень жаль, миссис. Я понимаю, как вам тяжело, но вы ничего не должны здесь трогать.

Эйлин обернулась и возмущенно ответила:

– Это мой муж, он застрелен.

Полицейский снял фуражку, положил ее на стол и взялся за телефон.

– Его зовут Роджер Эд, – сказала Эйлин высоким ломким голосом. – Он известный писатель.

– Я знаю, кто он, миссис, – ответил полицейский, набирая номер.

Эйлин посмотрела на свою блузку.

– Можно мне выйти и переодеться? – спросила она.

– Конечно, – кивнул полицейский.

Поговорив по телефону, он положил трубку и повернулся.

– Вы сказали, что он застрелен. Это означает, что кто-то застрелил его?

– Думаю, что его убил этот человек, – ответила Эйлин, не глядя на меня, и вышла из кабинета.

Полицейский посмотрел на меня, вынул блокнот и что-то записал.

– Мне бы хотелось знать ваше имя, – спокойно сказал он, – и ваш адрес. Вы тот, кто нам звонил?

– Да.

Я назвал свое имя и дал адрес.

– Подождите здесь, пока не прибудет капитан Олс.

– Берни Олс?

– Да.

– Вы знакомы с ним?

– Конечно. Мы давно знакомы. Он ведь служит в окружной прокуратуре?

– Теперь не там, – сказал полицейский. – Он временно исполняет обязанности начальника отдела по расследованию убийств в полицейском управлении. Вы будете другом семьи, мистер Марлоу?

– Судя по тому, что заявила миссис Эд, такого вывода сделать нельзя.

Он пожал плечами и слегка улыбнулся.

– Подождите, посидите спокойно, мистер Марлоу. У вас есть при себе оружие?

– Сегодня нет.

– Я должен проверить.

Он сделал это, затем взглянул на кушетку.

– В такой ситуации трудно ожидать, что жена может здраво мыслить. Давайте лучше подождем в другой комнате.

Олс был среднего роста, крепкого сложения, с коротко подстриженными светлыми волосами и голубыми глазами. У него были торчащие белые брови, и он носил обычно такую шляпу, что все удивлялись, когда он снимал ее, – голова его оказывалась намного больше, чем думали. Он был суровый полицейский с мрачными взглядами па жизнь, но в глубине души очень порядочный человек. Еще несколько лет назад он должен был стать капитаном. Раз шесть он был кандидатом на это звание, но начальник полицейского управления недолюбливал его, и это чувство было взаимным.

Почесывая подбородок, он спустился по лестнице. В кабинете Роджера вспыхивало множество фотовспышек, люди входили и выходили. Я сидел в гостиной и ждал вместе с криминалистом в штатском.

Олс сел на край стула, держа во рту незажженную сигарету. Он задумчиво посмотрел на меня.

– Вы знаете, что в прежние времена в Айдл-Валлей были караульные у ворот и частные охранные отряды?

Я кивнул и добавил:

– А также азартные игры.

– Конечно. Это не запрещалось. Вся эта местность до сих пор частная собственность. Как прежде Арроухед или Эмеральд-Бей. Давно уже мне не приходилось вести дела, при котором нет репортеров. Наверно, начальник полицейского управления шепнул кому-то на ухо, чтобы это не передавалось по телеграфу.

– Поистине очень предупредительно с их стороны, – заметил я. – Что поделывает миссис Эд?

– Она спокойна, наверно, проглотила несколько таблеток. Там наверху их много сортов, даже димедрол есть. Это скверное средство. В последнее время вашим друзьям не очень-то везет, не правда ли? Все они протягивают ноги.

Мне нечего было на это сказать.

– Самоубийства с помощью огнестрельного оружия всегда меня занимали, – как бы между прочим произнес Олс. – Уж больно легко их инсценировать. Жена сказала, что его убили вы. Как она могла прийти к такому заключению?

– Я думаю, она сказала это в переносном смысле.

– Больше здесь никого не было. Вы говорили, что знали, где лежит револьвер, знали, что он заряжен, знали, что парень недавно выстрелил из него, когда жена боролась с ним и отняла оружие. В тот вечер вы тоже были здесь. Видимо, помощи от вас было немного.