Дэшил Хэммет - Игра в бары

– Я желаю только того, – заявил Хафф, – что принадлежит мне…

– Возможно, я облек свое предложение в неудачную словесную форму, – согласился Ирби. – Я мог неверно понять природу вашей заинтересованности в деле. Мы бы выглядели глупо рядом с этими людьми без уверенности в том, что вы и мистер Гудвин соглашаетесь подтвердить подлинность…

– Тогда не приходите! – фыркнул Вульф.

Хафф извлек из кармана конверт и помахал им в воздухе.

– Здесь лежит документ, подписанный моей женой и засвидетельствованный Маргарет Казелли. Я присутствовал при его составлении. С тех пор он всегда при мне. Нет никаких сомнений в его подлинности. Мы только просим помочь нам добиться справедливости.

Он был абсолютно убежден в своей правоте, вероятно, не меньше, чем в августе 1946 года, когда подбил Присциллу на сочинение бумаги. Его призыв к справедливости не заставил увлажниться мои глаза.

И глаза Вульфа тоже. Он сухо заметил:

– Ни о какой гарантии, джентльмены, не может быть и речи. Так же, как и о согласии на договоренность. До вечера я буду занят. Приглашаю вас к девяти часам на предложенных мною условиях.

На этом все и закончилось. Хафф еще пытался уломать Вульфа взглянуть на его ценный документ, а Ирби упорно твердил свое, но все было кончено.

Я вышел с ними в холл и снова испытал разочарование, когда Хафф, который был моложе, выше и сильнее, чем Ирби, настоял на том, что чемодан и сумку понесет по-прежнему сам. Я выискивал в нем отрицательные черты, а он продолжал меня надувать.

Я отправился на кухню сказать Фрицу, что вместо семерых гостей ожидается девять.

Но дела повернулись так, что последнее число оказалось не окончательным. Спустя четыре часа, когда я менял в своей комнате рубашку и галстук, в дверь позвонили, а еще через минуту Фриц сообщил, что на ступеньках стоит человек, не называющий своего имени и требующий меня.

Я закончил с одеванием и спустился вниз. Фриц приник к двери, не сводя глаз с цепочки.

На ступеньках, хорошо видный сквозь прозрачное с одной стороны стекло, околачивался Энди Фомоз, сердито поглядывающий на зафиксированную щель. Его поза указывала на то, что он уже применял мускульные усилия.

– Он сюда рвался, – сообщил Фриц.

Я приблизился и произнес в отверстие:

– Дверь тебе никак не одолеть, сынок. Чего ты хочешь?

– Я плохо вас слышу. – Его голос стал еще более сердитым и низким, чем тогда, когда он находился внутри, а я, между прочим, снаружи. – Я хочу войти.

– Я тоже хотел, и что из этого получилось? Что вам нужно? Спрашиваю во второй раз, в запасе остался еще один. Вы интересовались трижды.

– Хорошо бы вам шею свернуть, Гудвин!

– Ну тогда вы вообще не войдете: своей шеей я дорожу. Повторяю: чего вы хотите? Вот теперь мы сравнялись.

Из глубины холла до меня донеслось:

– Зачем же гак паниковать?

Появившийся из кабинета Вульф зашагал к нам. Он шел, подчиняясь отнюдь не порыву, как могло показаться. Время близилось к обеду, и ему в любом случае предстояло подвигаться. Фриц мелкой рысцой потрусил на кухню, где, похоже, достигали своей кульминации какие-то блюда.

Я объяснил Вульфу:

– Это Энди Фомоз, тот самый, что вчера вечером испортил мне туфлю. – Потом я обратился к щели: – Через десять секунд мы захлопнем дверь навсегда, и не обольщайтесь на этот счет.

– Что вы мне говорили вчера? – прорычал он.

– О чем? А, припоминаю: вы имеете в виду сообщение о том, что Присцилла Идз собиралась сделать вашу жену одним из директоров «Софтдауна»?

– Естественно. Никак не мог успокоиться и даже позвонил миссис Джеффи. Она почти ничего не рассказала, но объяснила, кто вы такой и посоветовала с вами повидаться. Если мисс Идз планировала назначить мою жену директором, у нее наверняка были на это причины, и вы должны объяснить, какие именно. Возможно, она в чем-то зависела от моей жены, и я обязан выяснить, в чем. А вы, по-моему, в курсе, иначе, зачем вы ко мне приходили?

Я повернулся к Вульфу.

– Посылая меня за каким-то предметом, вы его получаете, верно? Этот человек дополняет общую картину, Он вам требуется?

Вульф пристально рассматривал посетителя сквозь стекло. Одетый Фомоз являл собою не столь впечатляющую картину, как Фомоз в шортах, но все же за дверью маячила личность. Вульф проворчал:

– А вечером он сможет держать себя в руках?

– Сможет, если я вооружусь, а вооружусь я непременно.

– Пригласи его.

Я опять обратился к щели:

– Слушай, малыш. В девять часов сюда придут люди кое о чем потолковать, и, возможно, мы побеседуем по интересующему тебя вопросу, впрочем, не гарантирую. Если ты пообещаешь хорошо себя вести, милости просим. В противном случае долго ты у нас не задержишься!

– Я не собираюсь ждать! Я хочу…

– Ох, ради бога! Ты все понял? Мы как раз садимся обедать, и мысль о том, что ты разбил лагерь под нашей дверью, плохо повлияет на наш аппетит. Если ты успеешь спуститься на тротуар прежде, чем я сосчитаю до десяти, тебя впустят в девять часов. Если нет – то не взыщи. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Он повиновался. Вульф направился в столовую. А я пошел в кухню и сказал Фрицу:

– Еще один. Всего ожидается десять гостей. Считая Вульфа и меня – получится дюжина. С тобой тринадцать.

– Тогда без меня, – твердо проговорил он.

Я испытывал к Натаниелу Паркеру чувство, похожее на раздражение. Мы уславливались о том, что он с миссис Джеффи явится на пятнадцать-двадцать минут раньше остальных, дабы обсудить организационные вопросы, а они притащились последними, на десять минут позже всех. Похоже, они вместе обедали, что совсем не запрещалось законом. А судя по поведению Паркера, он не считал предварительное обсуждение необходимым: мол, Вульф и без него обойдется. Однако их опоздание осложнило мое собственное положение. Я не получил помощи от Вульфа, поскольку он имеет привычку в ожидании гостей оставаться на кухне до тех пор, пока все не соберутся.

К моменту появления Паркера и Сары Джеффи атмосфера основательно накалилась. Софтдаунский укрупненный квинтет пришел к нам отнюдь не сомкнутым строем, но таковой немедленно сформировался. Все они сгрудились на диване и тотчас завязали оживленный разговор вполголоса. После представления им Эрика Хаффа и его адвоката Ирби, рукопожатий я не зафиксировал. Впрочем, софтдаунцы были слишком потрясены. Я никак не объяснил им присутствие Ирби и Хаффа, и никто не поинтересовался деталями.

Притащившийся потом Энди Фомоз немедленно смешал себе порядочную порцию белого вина с содовой, отошел в сторону и замер там, потягивая свой напиток и озирая собравшихся взбешенными глазами, точно решая, кому первому свернуть шею. Воспрепятствовать ему мог только я и, возможно, Хафф. Что до меня, то, пообещав Вульфу вооружиться, я действительно вооружился: курносым «фаргером» на боку и кастетом в кармане пиджака.