Парэк О'Доннелл - Дом в Вечерних песках

– За что? – спросил Гидеон.

Илокопатель раскрыл черную от грязи ладонь, в которой тускло поблескивала покореженная монета.

– За кривой шестипенсовик, сэр. Вам ведь нужен символ.

Мисс Таттон подняла ко рту согнутую в запястье руку, но смех сдержала.

– Символ? – повторил Гидеон в полнейшем замешательстве. – Символ чего?

С непостижимым выражением на чумазом сморщенном лице мальчишка посмотрел на каждого из них по очереди.

– Разве вы не даете друг другу обещания? Вы и молодая леди? Зачем еще вы стояли бы здесь в своих нарядах для ухаживаний?

– В нарядах для ухаживаний? – тупо произнес Гидеон.

– Он вообще нормальный, а? – обратился мальчишка к мисс Таттон. – Скажите ему, что он должен это купить в любом случае. Таков был уговор.

– Да, хорошо. – Гидеон шагнул вперед, стремясь поскорее положить конец очередному конфузу. – Сколько ты хочешь?

– Шесть пенсов, – ответил илокопатель. – Продаю по своей цене. Столько они стоят, когда в хорошем состоянии. Все по-честному, лишнего не прошу. А вещь красивая.

– Шесть пенсов? – оторопел Гидеон. Выбор у него был небольшой: выставить себя либо дураком, либо скаредой. Он положил на парапет новенькую блестящую монету, и мальчишка в мгновение око поменял ее на свою находку.

– Честь имею, господин. – Мальчишка тронул обвисшие поля своей бесформенной шляпы. – Хотите тратьте, хотите – нет, если вам интересно мое мнение. Она хорошенькая, лучше не найдете. Вы будете счастливы.

С этими словами мальчишка помчался прочь. Гидеон схватил гнутую монету, но двигал им неосознанный порыв поскорее убрать ее с глаз долой. Вряд ли это был похвальный способ довести дело до конца, но он не видел иного пути, который избавил бы его от еще большего унижения. Молча он возвратился к мисс Таттон. Все еще сжимая в руке монету, облокотился на парапет, меланхолично глядя на блекнущие краски вечера.

С невероятной нежностью кончиками пальцев она коснулась его ладони.

– Поздно уже, молодой господин.

Он медленно повернулся к ней. Она не сразу подняла к нему лицо, которое было одновременно задорным и серьезным. Поколебавшись, он развернул свою руку под ее ладонью, с большой осторожностью разгибая пальцы.

– Когда же вы, наконец, станете звать меня по имени? И мне позволите обращаться к вам по имени?

Мисс Таттон на мгновение плотно сжала губы.

– Значит, вы так и не поняли, да?

– Простите, что я должен понять?

– Господи помилуй! Вы должны подарить это мне.

– Шестипенсовик? Да ведь он гнутый, к тому же грязный. Ценности в нем никакой.

– Не спорю, шести пенсов он не стоит. И чему вас только учат в вашем Кембридже, молодой господин?! Это же символ. То, что люди дарят… когда у них нет денег на кольцо.

– О. – Гидеон заморгал, грудь опалил жар. – Да, конечно. Боюсь, я не совсем…

– Вижу. – Мисс Таттон очертила круг на его ладони, все еще не притрагиваясь к тому, что в ней лежало. – Итак, мистер Гидеон Блисс? Как вы хотите меня называть?

Она смотрела ему в глаза, и он больше не мог притворяться, что не понимает. Он надеялся, что скоро станет состоятельным человеком и положит весь мир к ее ногам. Но пока он не мог дать тот ответ, что она ждала.

– Анджела вам не нравится? – Он ощущал во рту кислый вкус стыда, затруднявшего его речь. – Angela mea . Что значит «мой ангел». На латыни.

По-прежнему не сводя с него твердого испытующего взгляда, мисс Таттон едва заметно улыбнулась.

– Смешной вы, – сказала она. – То из вас слова не вытянешь, а то разом выкладываете все. И в то же время ничего.

Гидеон снова покраснел, промычав что-то нечленораздельное.

– Я не в обиде, – добавила она. – Звучит красиво. Но все зовут меня Энджи. Энджи Таттон в ленточках атласных. Так ма… Меня так в детстве называли.

– Значит, Энджи, – произнес Гидеон. – Можно я буду звать вас Энджи?

– Ну, – протянула она, кончиком пальца выводя завертывающуюся спираль на его горячей ладони. – Почему бы и нет?

Площадь Сохо-сквер находилась не очень далеко от Уордур-стрит, однако ехали они, казалось, целую вечность. Экипаж с трудом, в темпе черепашьего шага, катил по утопающим в вязкой жиже улицам. Снег валил гуще, погружая город в необычайное безмолвие, и в этой пепельной сонной тишине жизнь замедлялась и почти замирала.

Но стоило им наконец добраться до больницы, Гидеоном овладела неуемная энергия, словно его освободили из темницы. Извозчик еще не выдвинул подножку, а он уже выпрыгнул из кеба. Поскользнулся в слякотной грязи у обочины, но быстро обрел равновесие и ринулся к крыльцу. Не удосужившись убедиться, что Каттер идет за ним, он представился привратнику и решительно заявил о цели их визита, попросив, чтобы его и инспектора немедленно провели к мисс Таттон.

Коротая время в ожидании, Гидеон беспокойно мерил шагами вестибюль. Инспектор же, степенно войдя за ним следом, уступил ему ведущую роль, а сам, устроившись в кресле привратника, стал преспокойно читать газету. Именно Гидеон первым поприветствовал дежурного врача, когда тот появился. Именно Гидеон потребовал, чтобы они как можно скорее поднялись в отделение, где лежала больная.

Доктор, бледный, худой и несколько растрепанный, снял очки и, повертев их в руках, вновь нацепил на переносицу.

– Вы должны простить меня, – произнес он. – Привратник не назвал мне ваших имен.

– Инспектор Каттер из Скотленд-Ярда, – представился Каттер, поднявшись со своего места. – Со мной сержант Блисс. Обычно он – само воплощение вежливости, но сейчас пребывает в растрепанных чувствах.

– Ашер. Доктор Сэмюэл Ашер. – Врач быстро пожал протянутую Каттером руку.

– Простите за столь поздний визит, доктор, – сказал Гидеон, машинально обмениваясь рукопожатием с врачом. – Мы полагаем, что здесь на вашем попечении находится одна девушка. Ее помощь необходима в одном полицейском расследовании. Дело очень срочное.

– Вот как? – промолвил доктор Ашер. – К сожалению, полностью избежать таких случаев мы не можем. Двери больницы открыты для всех страждущих. Скажите, кто она, и я велю сейчас же ее привести. Разумеется, она потеряет право на место здесь.

– Вы все не так поняли, – урезонил врача Каттер. – Эта девушка нужна нам не как преступница. Напротив, она сама стала жертвой злодеяния. Фамилия ее Таттон. Зовут Анджела, Энджи. Ее доставил сюда преподобный Каск из прихода Святой Анны.

– Мисс Таттон? – Моргая, Ашер переводил взгляд с одного посетителя на другого. – И вы рассчитываете, что она поможет вам?

– Есть причина думать иначе? – спросил Каттер.

Устало вздохнув, доктор Ашер с минуту молча смотрел на них. В полумраке вестибюля половину его лица скрывала тень.