Найо Марш - Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

Майор Бэрримор допил утренний кофе и отставил чашку слегка дрожащей рукой. Его свежевыбритые щеки горели багрянцем, зато глаза глядели тускло.

– Быстро они, – скривился он, кивнув на свежий номер «Сан». – Газетчики времени даром не теряют. Всего пара дней прошла. – Он бросил взгляд на жену. – Ты что, не читала?

– Так, просмотрела по диагонали.

– Не знаю, что на тебя нашло. Почему ты так взъелась на этого Джойса? Для репортера он вполне приличный парень.

– Да, наверное.

– Мы станем известны, станет приезжать больше народу. Да люди сюда валом повалят, к гадалке не ходи. И нам что-нибудь перепадет.

Она промолчала, и он вдруг сорвался на крик:

– Черт побери, Маргарет, дохлая рыба веселее тебя! Можно подумать, на острове кто-то умер, а не исцелился. Видит бог, лишние клиенты нам не помешают!

– Да, я знаю. Извини, Кит.

Майор перелистнул газету на страницу с результатами скачек.

– Где этот твой сынок? – поинтересовался он некоторое время спустя.

– Хотел отправиться на лодке с Дженни Уильямс в южную бухту, как обычно.

– Они здорово сблизились, да?

– Тревожиться не о чем. Она хорошая девушка.

– Если бы еще не ее акцент…

– Не такой уж он сильный, тебе не кажется?

– Ну, может, и нет. Вообще, кобылка она что надо. Ноги просто загляденье. А ему разве не следует заниматься?

– Про учебу он не забывает.

– Вечно ты его выгораживаешь.

Майор зажег сигарету и вернулся к скачкам. Зазвонил телефон.

– Я возьму, – сказала жена.

Она подняла трубку.

– «Мальчик с омаром». Да. Да.

В трубке громко трещало.

– Из Лондона, – повернулась к мужу миссис Бэрримор.

– Если это миссис Уинтерботтом, – откликнулся тот, подразумевая арендодательницу, – то меня нет дома.

Через секунду-другую связь установилась.

– Да? – проговорила миссис Бэрримор. – Разумеется. Да, можно. Номер на одного? Как ваше имя?

В тот день ей пришлось ответить еще на два междугородних звонка. К концу недели все пять комнат в «Мальчике с омаром» были заняты.

В редакцию «Сан» посыпались письма о чудесных исцелениях и лечении силой веры. К пятнице ситуацией заинтересовались на телевидении.

В школе тем временем начались каникулы, и учительство Дженни Уильямс на Порткарроу подошло к концу.

Пока за завтраком статью обсуждала чета Бэрриморов, та же тема занимала и священника с женой. Тон их разговора, правда, был иным.

– Вот оно! – произнес мистер Карстерс, хлопнув по газете, лежавшей рядом с его тарелкой. – Все-таки тиснул! Бессовестный писака!

– Да, я видала. Так насчет мясника… – Миссис Карстерс больше волновали ежемесячные счета.

– Нет, Далси, каково? Я просто слов не нахожу. Я в бешенстве. – Тон священника, однако, стал неуверенным.

– Правда? Почему? Конечно, вульгарность… Но вот что имел в виду Нанкивелл под «двумя фунтами [1] Около 900 грамм. лучшей вырезки»? – вернулась миссис Карстерс к более насущным проблемам. – С ума он сошел? Мы в жизни не брали у него вырезку, да еще лучшую. Максимум мясо для тушения.

– Дело не только в вульгарности, Далси, но и в том, как это повлияет на деревню.

– Повлияет? И цифры у него не сходятся. Вообще ничего не понимаю.

– Конечно, я рад за мальчика. Искренне рад и не устаю возносить благодарственные молитвы Господу.

– Разумеется, – поддакнула жена.

– Вот о чем я говорю. Нужно быть благодарными, а не делать скоропалительные выводы.

– Непременно выясню у Нанкивелла. Каких выводов?

– Какой-то осел, – сердито проговорил преподобный, – вбил Трехернам в голову, что это было… О Боже! Что это было…

– Чудо?

– Нельзя разбрасываться такими словами! А ведь они сейчас именно этим и заняты.

– Просто ужас, сколько мы платим Нанкивеллу за его дрянной товар, – вздохнула миссис Карстерс, переходя к следующему счету. – Да, дорогой, ты совершенно прав. И все же случай правда поразительный.

– Как и другие исцеления. Все они – свидетельства милости Божьей, любовь моя.

– Трехерны, надо думать, были пьяны?

– О да. В стельку. Католики лучше нас разбираются в таких вещах, не зря они придумали «адвоката дьявола». Еще немного, и нам он понадобится.

– Не стоит так переживать, – проговорила миссис Карстерс. – Думаю, все скоро успокоится.

– Что-то мне сомнительно, – мрачно возразил ей муж. – Да, Далси, именно так – что-то мне сомнительно.

– А остров большой? – спросила Дженни, перевернувшись на живот и подставив солнцу спину.

– Нет, крохотный. Не больше четырнадцати акров.

– У него есть владелец?

– Одна пожилая леди – миссис Фэнни Уинтерботтом. Ее муж сделал состояние на шпильках для волос. В нужный момент переключился на заколки и стал миллионером. Купить остров – это, можно сказать, была его причуда.

– А паб и прочее?

– Тоже все ее. У мамы, правда, в пабе есть доля. Она взялась за это дело, когда отчима уволили из армии.

– Здесь хорошо. Красиво, но не слишком. Бухта прямо как у нас в Новой Зеландии. Жаль будет отсюда уезжать.

– Скучаешь по дому, Дженни?

– Иногда. По горам, по образу мыслей. Хотя настроиться на чужую жизнь тоже было интересно. Сперва, конечно, я ко всему относилась с предубеждением, как бы смотрела со своей колокольни. Меня буквально выворачивало от того, как некоторые, вроде Трехернов, здесь живут, от их косности и ограниченности и так далее. Но теперь… – Она покосилась на Патрика. – Забавно, что эта дрянная статейка трогает меня куда больше, чем тебя, и не только из-за Уолли. Мне она кажется каким-то оскорблением острова.

– Ну, мне она тоже не очень по душе.

– Британская сдержанность в выражениях. Типичный пример.

Он слегка шлепнул ее пониже спины.

– Стоит мне вспомнить, – голос Дженни зазвенел от ярости, – как гнусный репортер вытянул из Трехернов то школьное фото, а до этого нагло пытался обвести вокруг пальца меня саму…

– «Дженнифер Уильямс заявила, что бородавки выглядели просто ужасно», – процитировал статью Патрик.

– Как он вообще посмел!

– Кстати, зря он назвал твои волосы «огненно-рыжими». На солнце они отливают медью. Скорее, даже золотом.

– Не трожь мои волосы.

– Надо говорить «не трогай».

– Ох, да отстань ты.

– Ты сама просила поправлять тебя.

– Ладно, ладно. Патрик…

– Что?

– Ты не думаешь, что остров ждет кошмарное нашествие страждущих, покрытых бородавками и задыхающихся от астмы?

– Экскурсии…

– Магазины сувениров…

– Проволочная ограда вокруг источника…

– Вход – шиллинг.

– Да, пугающая перспектива, – признал Патрик. Он поднял камешек и швырнул в пролив. – Зато выгодная, – пробормотал он себе под нос.

Дженни повернулась к нему и села.