Роберт Гулик - Монастырь с привидениями

— Кто-то ударил меня сзади, — сказал он, поморщившись. — Госпожа Дин, вам об этом что-нибудь известно?

Та присела на край кровати. Спокойным тоном она поведала:

— Я услышала глухой удар в дверь. Открыв ее, я обнаружила, что вы лежите без сознания на полу, головой к двери. Я решила, что вы, очевидно, намеревались нанести мне визит, втащила вас в комнату и уложила на кровать. К счастью, у меня хватило на это сил — смею вас заверить, сделать это было совсем нелегко. Я смачивала вам виски холодной водой, пока вы не пришли в себя. Вот и все, что мне известно.

Судья Ди, нахмурившись, резко спросил:

— А кого вы видели в коридоре?

— Абсолютно НИКОГО.

— А вы слышали шум шагов?

— Нет.

— Покажите мне ваш мешочек с духами!

Госпожа Дин послушно достала из пояса маленькую парчовую сумочку и протянула ее судье. Он понюхал ее — сладковатый аромат духов совершенно не походил на тот приторный запах, который он ощутил, прежде чем на него было совершено нападение.

— Сколько времени я оставался без сознания?

— Приблизительно около двух часов. Сейчас уже почти полночь. — Потом, надув губки, она добавила: — Вы меня в чем-то подозреваете?

Судья Ди слабо улыбнулся.

— Извините меня, — сказал он. — Я немного растерялся. Вы так добры ко мне, госпожа Дин! Если бы не вы, то оглушивший меня негодяй, несомненно, меня бы и прикончил.

— Вас спасла повязка под шапкой, — заметила госпожа Дин. — Вам, должно быть, нанесли сокрушительный удар каким-то острым предметом, и не будь у вас на голове плотной повязки с апельсиновыми корками, вам раскроили бы череп.

— Я должен поблагодарить своих жен! — пробормотал судья Ди. — Это они настояли, чтобы я надел повязку. Но прежде я должен выяснить, кто же совершил это подлое нападение. — Он хотел встать с постели, но внезапный приступ головокружения вынудил его лечь снова.

— Не надо так спешить, правитель! Вам сильно досталось. Я помогу вам подняться и пересесть вон в то кресло.

Судья расположился у шаткого столика, а госпожа Дин окунула тряпицу в латунную лохань с водой.

— Давайте, я снова повяжу ее вам на голову, — предложила она, — вы скоро придете в себя.

Отхлебнув чай, судья Ди задумчиво смотрел на ее миловидное открытое лицо. Госпожа

Дин не была особенной красавицей, но обладала определенной привлекательностью. Он прикинул, что ей, скорее всего, лет двадцать пять. Прямое платье из черного шелка с широким красным поясом подчеркивало тонкую талию и маленькую крепкую грудь. Гибкое тренированное тело выдавало опытную акробатку.

После того, как она закрепила повязку на голове, а сверху водрузила шапку, судья сказал:

— Присядьте, поговорим немного, прежде чем я откланяюсь. Скажите мне, почему такая хорошенькая способная девушка, как вы, выбрала столь необычную профессию? Поймите, я вовсе не считаю ваше занятие позорным, но мне кажется, что девушка с вашими способностями без труда могла бы найти в жизни лучшее место.

Госпожа Дин пожала плечами. Наливая судье вторую чашку чая, она ответила:

— Боюсь, что у меня довольно капризный и своевольный характер. У моего отца в столице небольшая лавка лекарств, но, на его беду, у него еще пять дочерей! Я самая старшая, и отец замыслил продать меня в наложницы оптовому торговцу лекарствами, которому он был немало должен. А этот мерзкий старикашка меня не устраивал, оставалось лишь поступить в публичный дом, что меня тоже не прельщало. Я всегда была достаточно сильной и любила гимнастику, и поэтому с согласия отца поступила в труппу Куаня. Куань дал отцу в качестве аванса необходимую сумму денег. Вскоре я научилась выступать на сцене, а также исполнять акробатические танцы и жонглировать. Через год Куань вернул потраченные деньги с избытком. Куань — порядочный человек. Он никогда ко мне не приставал и не заставлял меня платить благосклонностью нашим покровителям. Поэтому я осталась с ним. — Она наморщила носик и продолжала: — Я знаю, что всех актеров принято считать проходимцами, а всех актрис — продажными женщинами, но смею вас заверить, что Куань безупречен и порядочен. Сама же я, хотя и не претендую на то, чтобы считаться святошей, никогда не торговала своим телом и ни за что этого не сделаю.

Судья Ди спросил:

— Вы говорите, Куань к вам никогда не приставал, а как насчет Мо Модэ?

— Вначале он попытался за мной ухаживать, скорее из-за того, что считал это делом мужской чести, а не потому, что ему этого действительно хотелось. Мне сразу стало это ясно. Однако мой отказ его взбесил: его нелепая гордыня была уязвлена. И с той поры он всегда со мной груб, о чем мне нередко приходится сожалеть, потому что он великолепный фехтовальщик и выступать с ним на сцене — одно удовольствие.

— Мне не понравилось, что во время представления он запугивал госпожу Оуян, — заметил судья. — Как вы считаете, человек, подобный Мо, способен испытывать наслаждение, причиняя боль женщине?

— О нет! У него неистовый нрав, но в нем нет ни подлости, ни злобы. Могу за это поручиться, я немного знаю мужчин.

— А что, госпожа Оуян тоже его отвергла?

Дин заколебалась, помедлила с ответом.

— Дело в том, что госпожа Оуян только недавно поступила в нашу труппу и...

Не закончив фразу, она поспешно допила свой чай. Потом взяла со стола палочку для еды, подбросила блюдце в воздух и поймала его на кончик палочки столь искусно, что блюдце продолжало вращаться.

— Прекратите это занятие! — раздраженно произнес судья. — У меня снова начинает кружиться голова!

Она ловко подхватила блюдце и поставила его на стол. Судья продолжал настаивать:

— Ответьте на мой вопрос! Оуян отвергла Мо Модэ?

— Не нужно наменя кричать! — решительно заявила госпожа Дин. — Я как раз собиралась вам это рассказать... Дело в том, что госпожа Оуян несколько неравнодушна ко мне. Но подобные вещи не в моем вкусе, поэтому я держу ее на расстоянии. А Мо убежден, что между нами что-то есть. Поэтому-то он ревнует и ненавидит ее.

— Ясно. Сколько времени Мо пробыл в составе труппы?

— Около года. Но мне кажется, что на самом деле он никакой не актер, а бродяга: странствует по всей империи, зарабатывая на жизнь разными способами. Во всяком случае, я уверена, что Мо — не настоящее его имя. Однажды я видела на его куртке иероглиф Лю, но он сказал, будто купил ее у старьевщика. А кроме того, он, должно быть, уже бывал раньше в этом монастыре.

— Откуда вам это известно? — сразу спросил судья.

— Уже в первый день по прибытии сюда он мог довольно хорошо ориентироваться. Все мы считаем, что этот монастырь довольно противное место, и стараемся по возможности не покидать своих комнат, но Мо большую часть времени где-то бродит в полном одиночестве и совершенно не боится потеряться в этом странном лабиринте.