Роберт Гулик - Монастырь с привидениями

— Ловко они это сделали! — пробормотал Дао Гань, не скрывая невольного восхищения.

Цзун Ли закрыл лицо руками. Он содрогался от рыданий.

Судья крикнул ему:

— Поди сюда! Придержи ее за голову и плечи!

Цзун Ли обнял девушку за плечи и крепко держал ее обмякшее тело, в то время как судья Ди помог Дао Ганю справиться с последним креплением на правом предплечье несчастной. Втроем они подняли ее с валуна и уложили на циновки. Судья снял шарф и обернул им ее бедра. Цзун Ли присел на корточки возле девушки, поглаживая ее щеки и нашептывая слова ободрения. Но девушка пребывала в глубоком обмороке.

Судья Ди и Дао Гань вытащили из лап двух зеленых демонов, стоявших поодаль, два копья и положили их рядом на пол. Дао Гань снял свою накидку и, привязав ее к древкам копий, соорудил некое подобие носилок. Положив на них девушку, Дао Гань с Цзун Ли понесли ее.

— Давайте в комнату к госпоже Дин! — распорядился судья.

Судье Ди пришлось стучать довольно долго, прежде чем госпожа Дин отворила дверь. На ней была только ночная рубашка. Уставившись на судью заспанными глазами, она проговорила:

— Вы вторгаетесь ко мне в любое время, словно вы мой муж!

— Помолчи и позволь нам пройти! — сурово произнес судья.

Она пропустила его, ошарашенно наблюдая, как двое его спутников вносят в комнату бесчувственную девушку. Пока они укладывали ее на постель госпожи Дин, судья приказал:

— Раздуй угли в жаровне, чтобы согреть комнату. Потом вскипяти воду и завари в большом чайнике чай, и пусть она выпьет, сколько сможет. Она провела много часов раздетая в холодной и сырой галерее, и, хотя гипс частично ее защищал, все же она могла серьезно простудиться. Потом смочишь гипс теплой водой и удалишь при помощи полотенца. И будь осторожна: рана на груди у нее неглубока, но повреждения на руках и ногах могут быть серьезнее, чем кажутся на первый взгляд. И не забудь проверить, все ли у нее в порядке со спиной. Ты же, как акробатка, должна уметь справляться с растяжением мышц и вправлять позвонки и суставы?

Госпожа Дин утвердительно кивнула. Она бросила сочувственный взгляд на неподвижную девушку.

— Сейчас я принесу кое-какие лекарства и мази, — добавил судья. — А эти двое останутся на страже снаружи. Принимайся задело!

Не задавая вопросов, госпожа Дин сразу же начала раздувать бамбуковым веером угли в жаровне. Судья Ди вывел Дао Ганя и Цзун Ли из комнаты и сказал:

— Приведите сюда господина Кана. А если вам попадется Мо, арестуйте его. И не слишком с ним церемоньтесь!

Он заторопился вверх по лестнице, направляясь к себе на третий этаж.

Судье пришлось разбудить служанок. Когда те отворили дверь, он прямиком прошел в спальню, освещенную двумя догорающими свечами. Сквозь занавес балдахина он увидел, что три его жены мирно спят под расшитым стеганым одеялом, тесно прижавшись друг к другу.

Судья на цыпочках прошел к ящику с лекарствами и долго рылся в разных его отделениях, пока наконец не отыскал коробочку с пропитанными маслом повязками и несколько баночек с мазями и порошками. Обернувшись, он увидел, что Первая госпожа проснулась. Она сидела в постели, запахнувшись в ночное платье, и наблюдала за ним заспанными глазами.

Судья Ди успокаивающе ей улыбнулся и вышел вон.

Когда он снова добрался до дверей госпожи Дин, Дао Гань сообщил ему, что в комнате Кан Идэ никого нет: ни его самого, ни медведя.

— Отправляйся к госпоже Бао и приведи ее сюда, — велел судья.

— Какой же негодяй так издевался над ней, ваша честь? — едва владея собой, спросил Цзун Ли.

— Скоро мы это узнаем! — кратко ответил судья.

Вернулся Дао Гань. Дверь в комнату госпожи Бао была заперта, ему удалось открыть ее с помощью отмычки, но там никого не оказалось. Он нашел только узел с одеждой Белой Розы. Вещи госпожи Бао исчезли, и ни одна из двух постелей не была разобрана.

Судья Ди молча выслушал его. Заложив руки за спину, он начал прохаживаться взад-вперед по коридору.

Наконец госпожа Дин открыла дверь и поманила к себе судью.

— Ждите, я позову вас, когда будет надо, — предупредил Ди своих спутников и последовал за госпожой Дин.

Он подошел к кровати. Госпожа Дин откинула покрывало и поднесла свечу поближе. Судья Ди внимательно осмотрел девушку. Она по-прежнему была без сознания, но, когда судья ощупывал ссадины от зажимов, губы ее слегка дрогнули.

Судья выпрямился и достал из рукава коробочку.

— Раствори содержимое в чашке горячего чая, — распорядился он. — Это болеутоляющее снотворное.

Он продолжал осмотр. Пульс девушки ему не особенно понравился, но было похоже, что никаких внутренних повреждений у нее нет. Она оставалась девственницей, и никаких следов избиения судья не заметил, если не считать кровоподтека на левом виске. Ди наложил на ссадины мазь и прикрыл сверху промасленными повязками. Судья с удовлетворением отметил, что госпожа Дин залепила рану на груди пленкой от яйца, и снова укрыл девушку. Затем достал из другой коробочки щепотку белого порошка и всыпал его в ноздри Белой Розы.

Госпожа Дин передала ему чашку с лекарством. Судья жестом попросил ее приподнять голову Белой Розы. Девушка чихнула и открыла глаза, судья заставил ее выпить лекарство, после чего ее снова уложили. Он присел на край постели. Девушка уставилась на него широко раскрытыми, непонимающими глазами.

— Позови сюда этих двоих! — повернулся он к госпоже Дин. — Скоро она сможет говорить, и они нужны мне как свидетели.

— Она уже... вне опасности? — встревоженно спросила госпожа Дин.

— Ни о чем не беспокойся, — ответил судья. Улыбнувшись, он потрепал ее по плечу и добавил: — Ты сделала все правильно. А теперь пригласи этих двух парней!

Как только вошли Дао Гань и Цзун Ли, судья ласково обратился к Белой Розе:

— Теперь ты в безопасности, дорогая. Скоро ты сможешь как следует выспаться.

Ему не понравилось странное выражение ее глаз.

— Поговори с ней, — обратился он к Цзун Ли.

Поэт склонился над девушкой и нежно позвал ее. Вдруг она словно бы пришла в себя, взглянула на поэта и еле слышно спросила:

— Что произошло? Мне снился кошмар?

Поэт опустился на колени рядом с ложем, взял девушку за руку и принялся нежно ее поглаживать.

Судья ободряюще произнес:

— Что бы это ни было, теперь все уже позади.

— Но они стоят у меня перед глазами! — вскричала она. — Эти ужасные лица!

— Расскажи мне о них, — попросил ее судья. — Ты же знаешь, как нужно поступать с дурными снами: как только ты их расскажешь, они утрачивают над тобой власть и исчезают, исчезают навсегда. Кто отвел тебя в галерею?

Белая Роза глубоко вздохнула. Уставившись на занавеси балдахина, она медленно заговорила: