Роберт Гулик - Монастырь с привидениями

К тому моменту, когда он вновь подтянул к себе оба ставня, подоспели Дао Гань и староста и помогли ему задвинуть ржавые засовы.

— Надо было предоставить это дело мне, ваша честь! — сокрушенно произнес староста.

Судья промолчал. Он дождался, пока женщины и носильщики догнали их и прошли вперед, а затем спросил:

— А что это за здание там, напротив?

— Всего лишь кладовые, ваша честь, — ответил староста. — Лучше бы вам...

— Я только что видел, что одно из окон там открыто, — резко прервал его судья Ди. — Но кто-то тотчас же его захлопнул.

— Окно? — спросил пораженный староста. — Должно быть, ваша честь ошиблись! С этой стороны в кладовых нет окон. Там глухая стена. Сюда, пожалуйста!

Следуя за старостой, судья Ди молча повернул за угол. В глазах ощущалась тупая боль, — очевидно, он простудился. Кроме того, увиденное предстало его взору только на одно мгновение и сквозь серую пелену дождя. При этом судью еще и знобило. Так что, скорее всего, это была просто галлюцинация. Он взглянул на Дао Ганя, но тот, похоже, ничего необычного за окном не заметил.

— Тебе бы лучше пойти переодеться, Дао Гань! И возвращайся как можно скорее.

Староста подобострастно откланялся и пошел назад к лестнице вместе с Дао Ганем. В обширной гардеробной Первая госпожа указывала служанкам, какие короба следует открывать. Две другие жены следили за тем, как носилыци-ки наполняют горящими углями бронзовую жаровню. Некоторое время судья молча наблюдал за всеми ними, затем отправился в опочивальню в глубине покоев.

Это было весьма просторное помещение, скудно обставленное массивной старомодной мебелью. Хотя плотные шторы на окнах были опущены, снаружи доносились звуки разбушевавшейся стихии. У задней стены стояло огромное ложе. Тяжелые занавеси из старинной парчи свешивались с резного купола из эбенового дерева, достигавшего потолочных балок; балдахин над постелью был просто огромен. В углу судья увидел туалетный столик из черного дерева, а рядом — небольшой чайный, с четырьмя табуретами. Никакой другой мебели, не считая большой бронзовой жаровни, не было, пол был устлан толстым выцветшим коричневым ковром. Комната выглядела не слишком привлекательной, но судья прикинул, что, если насыпать угли в жаровню и зажечь свечи, будет, вероятно, не так уж плохо.

Он раздвинул занавеси балдахина. На просторном ложе свободно могли поместиться он сам и три его жены. Вообще-то он не любил, когда они спали все вместе. Дома у каждой госпожи была отдельная спальня, и он либо проводил ночь у какой-нибудь из жен, либо приглашал одну из них к себе. Как истинный конфуцианец, он считал возможным только такие порядки. Он знал, что многие мужья спят вместе с тремя женами в одной спальной комнате, но судья Ди этого не одобрял, полагая, что подобная практика подрывает уважение женщин к себе и нарушает гармонию семейных отношений. Однако во время путешествий иного выхода не было. Он вернулся в гардеробную и чихнул несколько раз.

— Вот тебе хороший теплый халат! — сказала Первая госпожа. И приглушенно спросила: — Следует ли мне дать чаевые монастырским служкам?

— Лучше не надо, — прошептал судья. — Завтра, уезжая, мы сделаем пожертвование монастырю. — Громким голосом он добавил: — Этот халат — то, что мне нужно!

Вторая жена помогла ему переодеться в сухое платье, предварительно согретое над жаровней.

— Принеси мне новую шапочку! — попросил судья Ди Первую госпожу. — Мне придется сейчас спуститься вниз и сказать настоятелю несколько вежливых слов.

— Прошу тебя, возвращайся побыстрее, — сказала она. — Мы приготовим горячий чай, а потом поужинаем здесь. Тебе бы не мешало лечь пораньше, ты очень бледен. Мне кажется, ты заболеваешь.

— Я постараюсь, — пообещал судья. — Ты права: мне нездоровится. Должно быть, я серьезно простудился.

Он повязал черный пояс, и супруги проводили его до дверей.

Дао Гань поджидал в начале коридора. Рядом стоял послушник с фонарем. Долговязый помощник судьи Ди был облачен в длинный халат из полинявшей синей ткани, на голове у него была квадратная шапочка из потертого бархата.

— Настоятель ждет вашу честь в приемных покоях внизу, — почтительно произнес послушник, когда они пошли по коридору, ведущему к лестнице.

Судья Ди на мгновение застыл на ступеньках, затем сказал:

— Мы вскоре пойдем туда.

Он еще постоял некоторое время, прислушиваясь. Казалось, дождь утихал. Судья распахнул ставни окна, через которое видел загадочную сцену: лишь капли дождя стучали в темноте.

Прямо перед ним находилась массивная кирпичная стена. Выше, на башне, было два окна; нижняя часть глухой стены образовывала глубокий колодец, разделявший две постройки. Снова раздался удар грома. Он закрыл окно и как бы между прочим сказал послушнику:

— Мерзкая погода! Проводи-ка нас в кладовые напротив.

Послушник бросил на него удивленный взгляд и растерянно произнес:

— Путь туда неблизкий, господин! Сначала нам -придется спуститься на два этажа, чтобы попасть в переход, что соединяет оба строения, затем снова подняться на два...

— Веди нас! — приказал судья Ди.

Дао Гань вопросительно посмотрел на судью, но, увидев его хмурое лицо, воздержался от вопросов.

В молчании они спустились по потемневшим ступеням. Послушник вел их по узкому переходу. Потом они поднялись по крутой лестнице. Наверху оказалась площадка с глубоким квадратным колодцем посредине, обнесенным решеткой с четырех сторон. Тяжелый запах индийских благовоний проникал через ограду.

— Там, внизу — неф монастырского храма, — пояснил послушник. — Мы сейчас находимся на том же уровне, что и покои вашей чести в восточном крыле.

Когда они вошли в длинный узкий коридор, он сообщил:

— Этот переход ведет в кладовые.

Судья Ди остановился. Поглаживая бороду, он разглядывал три высоких окна в оштукатуренной стене, что была по правую руку. Подоконники находились всего лишь в двух чи [2] Чи — мера длины, составляющая примерно 30 см. от пола.

Послушник толкнул тяжелую дверь и ввел гостей в длинную комнату с низким потолком. Две свечи освещали груду ящиков и тюков.

— Зачем здесь горят свечи? — спросил судья. — Сегодня монахи то и дело заходят сюда, господин, чтобы взять маски и костюмы для представления.

Послушник указал на длинный ряд деревянных масок и пышных парчовых платьев, висевших на стене слева. Всю правую стену занимал стеллаж с алебардами, копьями, трезубцами, древками и прочими атрибутами сценических мистерий. Судья отметил, что в этом помещении ни слева, ни справа нет окон, лишь в задней стене имелось два маленьких оконца. Определив, что эти окошки находятся на наружной стене монастыря и выходят на восток, обернувшись к послушнику, он приказал: