Роберт Гулик - Монастырь с привидениями

Он учтиво подвел судью Ди к высокой двойной двери.

В зале внушительных размеров их встретили оглушительные звуки гонгов, цимбал и пронзительные голоса каких-то струнных инструментов. Оркестр монахов располагался на небольшом возвышении слева. Почерневший от времени потолок поддерживали высокие массивные колонны, между которыми и сидело более сотни монахов. Свет множества больших бумажных фонарей освещал желтые облачения братии.

Монахи поднялись и застыли в немом почтении, пока настоятель вел судью Ди по свободному проходу в центре зала к помосту, что находился рядом со сценой. Настоятель занял высокое резное кресло из эбенового дерева и пригласил гостя сесть по правую руку от себя. Кресло слева оставалось свободным.

Низкорослый староста выступил вперед и доложил настоятелю, что наставник Сунь вышел, но скоро должен вернуться. Настоятель кивнул и приказал подать фрукты и закуски.

Судья Ди с любопытством смотрел на освещенную красными фонарями сцену, в центре которой возвышался высокий трон из позолоченного дерева. Прекрасная женщина в чем-то красном и зеленом, блистающем золотой отделкой, восседала на троне. Ее высокая прическа была богато украшена бумажными цветами, а в сложенных руках она держала нефритовый скипетр. Очевидно, она изображала даосскую богиню Сиванму, правительницу Западного рая.

Семь мужчин и одна женщина в великолепных длинных одеждах из расшитого шелка в такт монотонной музыке исполняли перед правительницей медленный танец. Танцующие олицетворяли собой Восемь Бессмертных даосского пантеона, воздающих почести своей госпоже.

— Эти женщины, что участвуют в представлении, монахини? — поинтересовался судья Ди.

— Нет, — ответил настоятель. — Богиня Си-ванму — актриса из труппы Куаня; кажется, ее имя Дин. В интерлюдии она довольно ловко исполняла акробатический танец и жонглировала чашками и блюдцами. А Фея Цветов — жена Куаня.

Некоторое время судья наблюдал за представлением, и оно показалось ему довольно скучным. Возможно, он просто слишком плохо себя чувствовал: голова раскалывалась, руки и ноги были холодные как лед. Ди взглянул на ложу напротив. Ее огораживали решетчатые ширмы, чтобы остальные не могли видеть сидевших там двух женщин. Одна из них, величественная, густо напудренная, была в роскошном черном платье из камки. Другая — юная девушка — тоже была в черном, но без малейших следов косметики — густобровая, с красивым лицом с правильными чертами. Обе женщины с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим на сцене. Настоятель, поймав взгляд судьи, заметил:

— Это и есть госпожа Бао и ее дочь Белая Роза.

Судья Ди с облегчением отметил, что Восемь Бессмертных спускаются со сцены, за ними последовала их правительница, поддерживаемая двумя послушниками, одетыми как ее придворные. Громкий удар большого бронзового гонга, завершивший мелодию, еще долго не смолкал. Одобрительный шепот пронесся по рядам зрителей-монахов. Судья Ди опять чихнул — откуда-то препротивно дуло.

— Великолепное представление! — заметил он настоятелю. Краем глаза он отметил, что на помост, где они сидели, поднимается Дао Гань.

Подойдя к судье, помощник встал за его спиной и прошептал:

— Староста был занят, но мне удалось поговорить с казначеем. Он клянется, что плана этого монастыря не существует.

Судья Ди кивнул. В зале снова воцарилась тишина. На сцене появился человек мощного телосложения с широким подвижным лицом. Очевидно, это и был господин Куань, хозяин труппы. Он отвесил низкий поклон в сторону настоятеля и звонким голосом произнес:

— С вашего позволения мы сейчас, как водится, завершим представление небольшой аллегорической сценкой об испытаниях человеческой души, взыскующей спасения. Роль смятенной души исполняет госпожа Оуян. Душа страдает от Неведения, которое символизирует прирученный медведь госпожи Оуян.

Шепот слушателей заглушила скорбная мелодия, перемежаемая звуками стенающих медных труб. На сцену поднялась стройная девушка в белом платье с просторными длинными рукавами и начала, кружась, исполнять медленный танец. Рукава и свисающие концы красного кушака плавно развевались, создавая в воздухе причудливые рассыпающиеся узоры. Судья Ди пристально вгляделся в накрашенное лицо танцовщицы и перевел взгляд на девушку в ложе. Но величественная госпожа Бао сильно наклонилась вперед, и потому девушка ему не была видна. Пораженный судья обратился к Дао Ганю:

— Но это же не актриса! Это дочь госпожи Бао, та самая, которая только что находилась в ложе за ширмами!

Дао Гань встал на цыпочки.

— Какая-то молодая девушка все еще сидит там, ваша честь, рядом с довольно толстой дамой.

Вытягивая шею, судья попытался рассмотреть, кто еще есть в ложе.

— Да, она там, — медленно проговорил он. — Но на лице ее такое испуганное выражение, словно она видит призрак. Хотел бы я знать, зачем это актрисе понадобилось гримироваться так, чтобы походить на молодую госпожу Бао. Возможно, она...

Судья не закончил.

На сцене появился крупный мужчина в облачении воина. Плотно облегающий черный наряд подчеркивал мускулистость его тела. Свет красных фонарей мерцал на круглом шлеме и длинном лезвии меча. На лице у атлета был наложен красный грим с длинными белыми полосами по щекам.

— Это же тот самый, которого я видел с обнаженной девушкой! — прошептал судья Дао Ганю. — Пригласи сюда хозяина труппы!

Воин был опытным фехтовальщиком. Танцуя вокруг девушки, он сделал несколько резких выпадов своим длинным мечом. Девушка изящно уклонялась от его ударов. Затем он в такт боя барабанов стал искусно приближаться к партнерше. Его меч взлетел над ее головой, затем резко опустился и просвистел на волосок от ее плеча. Испуганный возглас донесся из дамской ложи. Судья Ди увидел, что юная госпожа Бао встала во весь рост и с искаженным от ужаса лицом наблюдает за происходящим на сцене. Она судорожно вцепилась в балюстраду. Тучная дама что-то ей говорила, но, казалось, девушка ничего не слышит.

Судья снова взглянул на сцену.

— Одно неосторожное движение — и может случиться несчастье! — обеспокоенно заметил он настоятелю. — Кстати, а кто он такой?

— Это актер по имени Мо Модэ, — ответил настоятель. — Согласен, он ведет себя слишком рискованно. Но теперь он более осторожен.

Воин действительно прекратил свои выпады. Теперь он производил серию сложнейших трюков с мечом на некотором расстоянии от девушки. Его загримированное лицо зловеще вспыхивало в свете фонарей.

Появился Дао Гань и представил судье господина Куань Лая.

— Почему вы не объявили, что в аллегории примет участие еще и Мо Модэ? — недовольно осведомился судья.