Герд Нюквист - Покойный просил цветов не приносить

— Да. Но все же я не понимаю, почему ты был так уверен, что он мертв?

Что ж, я и сам этого не понимал. Но множество разных мелочей, ощущений чего-то, что витало в воздухе. Потом этот трамвайный билет и похороны консула Халворсена, Карен, которую, по мнению Свена, надо было защитить, и Лиза. Лиза, которая помолвлена со Свеном. Была помолвлена со Свеном.

Я вовсе не хотел скрывать что-либо от Карла Юргена. Мы были знакомы со студенческих лет. Мы никогда не были близкими друзьями, но я хорошо его знал. И Свен тоже его знал. Нет, я вовсе не собирался ничего от него скрывать — просто мне казалось, что объяснить Карлу Юргену, дать ему ощутить то напряжение, ту нервозность, которые исходили от Свена и которые отложились в моем сознании, невозможно.

— Стало быть, ты последний, кто видел его живым.

— Да, — подтвердил я. — Я и убийца.

Карл Юрген ничего не ответил.

— Не думаешь же ты?…

Он по-прежнему не отвечал — просто смотрел на меня светлыми, похожими на рентгеновские лучи глазами.

— Свен жил, как и раньше, один? Или он женился?

— Нет, — сказал я. — Он был помолвлен. Я отвез его невесту в город, она рассказала мне, что выходит замуж за Свена. Ей тоже не понравилось, что он остался один на трассе, мы говорили об этом по пути в город.

— Как ее зовут?

— Лиза. Лиза Линд.

— Где она живет?

— Не знаю.

— Ты же только что сказал, что отвез ее домой.

— Не совсем. Она решила взять такси на стоянке на Хегдехеугсвайен.

— Стало быть, ты не знаешь, где она живет?

— Нет.

— И до вчерашнего вечера ты не знал об этой помолвке?

— Нет.

Карл Юрген постоял, глядя на меня.

Так вот, значит, как бывает, когда встречаешься лицом к лицу с Законом, когда Закону известно, что ты был последним, кто видел убитого.

— Я еду в контору пароходства, чтобы поговорить с Эриком. Можешь поехать со мной.

Группа людей в сером осталась на месте. А мы сели в мою машину. Закон и я. Закон, вместе с которым я когда-то готовился к предварительному экзамену в университете и провел за минувшие годы много славных вечеров. Прежде я не испытывал к нему особого почтения. А теперь начал питать. «Я отдам тебе трамвайный билет, — думал я, — но сначала займусь им сам. Я отдам его тебе, и ты запустишь в действие весь сложнейший механизм, который находится в твоем распоряжении. Ты будешь исследовать его со всех сторон с помощью лабораторий и множества людей в сером. Но сначала его исследую я, потому что у меня перед всеми вами большое преимущество: я знал Свена. Знал человека, который прятался за показными атрибутами богатого судовладельца, знал человека, который скрывал свои комплексы за всякой мишурой. Мужчину, который унаследовал от деда-шкипера так много здравого смысла, что нашел Лизу. А где, кстати говоря, он ее нашел?»

Я оторопел, когда узнал где.

Он нашел ее в своей собственной конторе в массивном новом здании на Клингенберггате. Она сидела в приемной пароходства в серой юбке и белой отутюженной блузке и выглядела как образцовый секретарь.

Она была бледна, морщинка над переносицей обозначилась резче, чем накануне.

— Судовладелец Свен Холм-Свенсен еще не пришел, — сказала она. Почему, черт возьми, она поторопилась это сказать?

— Я инспектор Халл из уголовной полиции Осло, — представился Карл Юрген. — Я хотел бы поговорить с судовладельцем Эриком Холм-Свенсеном. И с вами.

Она не ответила.

— Лиза, — начал я, — я рассказал инспектору Халлу, что ты была помолвлена со Свеном.

— Была?… — переспросила она.

— Он умер, — сказал Карл Юрген.

Она не промолвила ни слова. Поникла головой и закрыла лицо руками, опершись локтями на письменный стол. Немного погодя она подняла голову и стала растирать себе кулаками щеки, словно пытаясь втереть в них жизнь. Мы с Карлом Юргеном не двигались и молчали.

— Отчего… отчего он умер?

— Фрекен Линд, я попрошу вас пройти со мной к Эрику Холм-Свенсену, там я вам все расскажу. В какую дверь?

— Вот в эту, — указала она и, подойдя к двери впереди нас, постучала.

Эрик сидел за письменным столом и разговаривал по одному из телефонов.

Увидев нас, он улыбнулся и свободной рукой указал на стулья и диван, стоявшие вдоль длинной стены. А сам продолжал телефонный разговор. Мы сели.

Эрик был двумя годами старше Свена, но очень похож на брата. Такая же крупная светловолосая голова, сутуловатые плечи, грубоватое лицо. И добрые, умные глаза. Судя по всему, он говорил с Нью-Йорком, но время от времени он поглядывал на нас троих, неподвижно сидевших на диване и стульях, видимо, недоумевая, что привело нас к нему.

Если бы не письменный стол, можно было бы вообразить, что кабинет Эрика обставлен специально напоказ. Он был похож на кабинет Свена, только здесь на стенах висели работы Кая Фьелля [4] Кай Фьелль — норвежский живописец (р. 1907). .

Мне казалось, что на меня со всех сторон смотрят лики Мадонн — было отчего занервничать, если бы я не нервничал уже до прихода сюда. Эрик положил трубку.

— Привет, — сказал он. — Закон является с утра пораньше.

Он встал и подошел, чтобы пожать нам руку.

— Здравствуй, Карл Юрген! Сколько лет я тебя не видел! Вы что, вдвоем с Мартином ищете взломщика? Сидите-сидите.

В его приветливом улыбающемся лице не было ни малейшего признака неискренности. Конечно, он не верил, что мы с Карлом Юргеном ищем взломщика.

Но он не имел ни малейшего представления о том, что нас к нему привело. Тут он вдруг заметил выражение наших лиц.

— Что-нибудь случилось?

— Эрик… Мне очень жаль, но я должен сообщить тебе, что твой брат умер.

— Умер? — Эрик уставился на Карла Юргена. — Но вчера днем, когда он уходил из конторы, он был как огурчик. Почему он не сказал мне, что болен? Умер, говоришь ты?…

Казалось, это сообщение до него не доходит.

— Он умер, Эрик. Мартин нашел его утром на трассе для гольфа в Богстаде. Его… его застрелили, Лиза быстрым движением поднесла руку ко рту — казалось, она хочет подавить крик. Эта девушка умела владеть собой. Эрик побагровел.

— Где он?

— Наши люди сделают все необходимое, — сказал Карл Юрген. — Но теперь, хотя это может показаться жестоким, я должен сразу же задать тебе и фрекен Линд кое-какие вопросы.

Эрик прошел через огромный кабинет назад к столу с двумя телефонами. Он поднял трубку и соединился с коммутатором.

— Прошу меня не беспокоить. Пришлите в приемную фрекен Хансен — пусть она проследит, чтобы ко мне никого не впускали.

Потом он вернулся к нам. В огромном кабинете стояла мертвая тишина.

— Можно мне позвонить Карен? — спросил он. — У нас ведь больше никого нет. Мы одна маленькая семья…

— Да… И пусть приедет сейчас же.

— Но, пожалуйста… расскажи подробности до ее прихода.