Найо Марш - Последний рубеж. Роковая ошибка

– Знакомый пейзаж, – заметила она. – Это ведь Сен-Пьер-де-Рош в Нормандии?

– Угу, – подтвердил Джонс.

– Ближайший к вашему острову французский порт? Часто там бываете?

– А-а… да, – ответил Джонс, переминаясь с ноги на ногу. – Это место меня вдохновляет. Или вдохновляло. Мне надоело его писать.

– Неужели?

Возникла долгая пауза.

– А покажите еще раз первую, – попросила Трой. – «Леду».

Джонс показал.

– Что ж. – Трой помолчала. – Сказать вам, что я думаю? Или не надо?

– Ну, можно, – пробормотал Джонс и широко зевнул.

– Как скажете. Невозможно предугадать, станете вы хорошим художником или нет. Все три вещи не оригинальны. Пока вы молоды, это нормально; если приложите усилия и проявите настойчивость, то со временем выработаете собственную манеру. Пока что не вижу, чтобы вы особенно старались. В «Леде» что-то есть – похоже, у вас хорошее чувство ритма. А еще… – Трой строго на него посмотрела. – Вы наркотиками не балуетесь?

– Нет! – громко ответил Джонс после очень долгой паузы.

– Хорошо. Я спросила только потому, что у вас дрожат руки, и ведете вы себя суетливо… – Она осеклась. – Погодите-ка, вам нехорошо. Сядьте. Нет, правда, садитесь.

Джонс сел. Его трясло, шея вспотела, а лицо приобрело оттенок очищенного банана. Темные очки перекосились на переносице. С шумом втягивая воздух и облизывая губы, он поправил их дрожащей рукой, и они свалились у него с носа, открыв бесцветные невыразительные глаза. В мистере Джонсе не осталось ничего таинственного.

– Я в порядке, – выдавил он.

– Не похоже, – возразила Трой.

– Праздник. Вчера отмечал.

– Какой?

– Ну, веселый.

– Вижу.

– Со мной все нормально.

Трой сделала ему крепкий кофе, а сама вернулась к работе. Бесплотные деревья еще теснее окружили одинокую березу посередине.

Когда в четверть второго Аллейн вошел в мастерскую, то увидел такую картину: его жена работала, а в кресле полулежал молодой человек и жадно наблюдал за ее работой.

– О, привет дорогой! – воскликнула Трой, махнув Аллейну кистью, и пристально на него посмотрела. – Сид, это мой муж. Рори, это друг Рики, Сид Джонс. Он показал мне свои работы и останется на ланч.

– Хорошо! – сказал Аллейн, пожимая тому руку. – Какая приятная неожиданность !

Через три дня после вылазки Рики в Маунтджой, ближе к обеду, ему позвонила Джулия Фарамонд. От волнения Рики не сразу понял, что она говорит.

– Вы ведь катаетесь верхом?

– Совсем чуть-чуть.

– Хотя бы не падаете с лошади?

– Бывает, но нечасто, – пошутил Рики.

– Ну, вот и славно. Значит, договорились.

– О чем?

– У меня есть планы на завтра. Возьмем пару кляч у Харкнессов и прокатимся в Бон-Аккорд.

– У меня нет с собой нужной экипировки.

– Джаспер одолжит все, что пожелаете. Я решила позвонить вам, пока его нет дома, иначе скажет, что из-за меня вы отложили работу. Вы ведь не отложите?

– Отложу. Причем с радостью, – сказал Рики и услышал знакомый смех, похожий на лопающиеся пузырьки.

– В общем, решено, – подытожила Джулия. – С утра пораньше садитесь на велосипед и приезжайте в Л’Эсперанс завтракать, а после все поедем в конюшни. Будет весело!

– А мисс Харкнесс поедет?

– Что вы, нет! Она может потерять ребенка!

– Тем не менее она не боится рисковать, – заметил Рики и рассказал о происшествии на дороге в Маунтджой.

Слушая его, Джулия то и дело увлеченно охала и ахала.

– Отчего вы сразу не позвонили нам?!

– Вы же сказали, что вам наскучили разговоры о ней.

– Нет, мне снова стало интересно. Значит, она вернулась в «Лезерс» и помирилась с мистером Харкнессом?

– Понятия не имею.

– Но вы же должны были это понять или догадаться.

– Как?

– По ее словам.

– Я слышал исключительно ругательства.

– Жду не дождусь, когда сама увижу ее в «Лезерс». А мистер Джонс будет выгребать навоз, как обычно?

– Он недавно уехал в Лондон.

– В Лондон? Зачем?

– В частности, чтобы встретиться с моими родителями.

– Нет, вы решительно невозможны. Столько всего интересного произошло, а вы молчите!

– Обещаю все рассказать. Я, кстати, совсем не уверен, что она и Сид Джонс влюблены друг в друга.

– О, предоставьте судить мне… Ну вот, Джаспер идет, сейчас признаюсь ему, что я сбила вас с пути истинного. Прощайте!

– И это чистая правда!

Он услышал, как она засмеялась, и повесил трубку.

Наступило утро, обещающее прекрасный день, и в половине десятого Рики, одетый в бриджи и ботинки Джаспера и джемпер, связанный миссис Феррант, предложил сфотографировать всех Фарамондов, включая специально позванных для этого малышек. Фарамондам явно нравилось позировать, особенно Луи, который выглядел чрезвычайно импозантно в бриджах, сапогах, жокейской куртке и перчатках.

– Луи, дорогой, – сказала Джулия, оглядывая его. – Ты шикарен до неприличия. Не хватает только клюшки для поло!

– Не понимаю, как это у него получается, – поддакнула ей Карлотта. – Всегда выглядит как с иголочки.

Рики подумалось, что, пожалуй, единственное, по поводу чего Луи нельзя сделать комплимент, – это его лицо. Легкий загар выглядел искусственно и призван был создавать впечатление цветущего здоровья, которое на самом деле было подорвано разгульным образом жизни.

– Я купил этот костюм в Акапулько восемь лет назад, – пояснил Луи.

– Помню. У свергнутого принца, который оставил все свои деньги на столах, покрытых зеленым сукном.

– А мне помнится, что у какого-то бывшего гангстера, хотя я могу и ошибаться, – сказала Карлотта.

Селина, которая исчерпала свой репертуар уловок, тщетно пытаясь обратить на себя внимание взрослых, неожиданно повисла на руке Луи, задрыгала ногами и радостно завизжала.

– Ты маленькое чудовище. Чуть пуговицу не оторвала, – нахмурился он, осматривая свой рукав.

Селина невозмутимо отошла.

– Ну, давайте, Рики наконец нас сфотографирует, и поедем, – предложил Бруно.

– Изобразим сливки общества! – объявила Джулия. Она уселась в кресло-качалку, изящно положив ногу на ногу, и картинно закинула руку над головой.

Джаспер тут же поднес ее руку к губам.

– Мадам, вы очаровательны, нет, просто неотразимы сегодня утром.

Селина высунула язык. Бруно с нетерпеливым видом замер.

– Спасибо, готово, – поблагодарил всех Рики.

После фотографирования они погрузились в автомобиль Луи и поехали в «Лезерс».

Длинная улица вела к уродливому викторианскому особняку, позади которого располагались сами конюшни, а за ними, на некотором расстоянии от остальных зданий – старый амбар.

– Тише! – театрально воскликнула Джулия. – Слушайте! Луи, остановись.

– Зачем? – удивился Луи, но машину остановил.