Татьяна Полозова - Волк в овечьей шкуре

«Кетрин снова с Марлини?» – Пронеслась в голове мысль, сбившая все другие: «Она снова проводит с ним практически все время, отправляясь домой, только чтобы переночевать. Но домой ли? К себе ли домой? Ночует ли она одна?» – Гордон встряхнул головой, отгоняя порочащие его невесту мысли. Ведь только сегодня ночью он клялся стоя на коленях под ее дверью, что больше никогда не будет ее ревновать, он молил открыть дверь и не решался войти сам, хоть и имел ключи. Он знал, что я выгоню его все равно, но надеялся, что, по крайней мере, выслушает.

Мужчина вскочил на ноги и хотел бежать, но его остановил телефонный звонок.

–Да? – Быстро взял он трубку, в надежде, но услышав ответ на другом конце, поник. – Да, сэр. Мы будем через минуту.

Он снял свой пиджак и беззаботно бросил его на стул.

–Пошли. Начальство. – Злобно бросил он напарнику, уже понявшему это, и без замечания.

***

Еще вчера эта юная девушка четко вышагивала в своих сапожках, отточенными движениями выверяя прямую линию по асфальтовой дорожке. Она смотрела прямо перед собой, ее взгляд был холодным и дерзким, покачивания бедер медленными и плавными, а взмахи рук легкими и воздушными.

Уже сегодня она полуголая лежала в кустах перед парадным входом в подъезд. Разорванная одежда была раскидана по земле и представляла собой теперь кучу ненужного тряпья. Но только не для экспертов: для них она была одной из самых ценных улик, возможно, хранящих тайну преступления.

Я бережно собирала ее одной рукой, одетой в резиновую перчатку. Но, не думаю, что я понимала что делаю, потому как мои глаза по-прежнему были словно застланы пеленой. Я просто механически переходила с места на место, наклонялась, поднимала вещь, складывала ее в пакет, упаковывала пакет и брала следующий. Все было так технично, просто и хладнокровно.

Я знаю, что Питер наблюдал за мной, но если раньше я пыталась бы показать себя со всех сторон своего профессионализма, то теперь мне было все равно. Только одна мысль крутилась у меня в голове, вернее даже не мысль, а образ: образ Майкла, обнимающего другую женщину, корчившуюся под ним в прибытии оргазма. Наверное, этот образ врезался в мою память навечно. С мыслями о нем меня и подловил сегодня Питер, когда вернулся с завтрака.

Ему позвонил Теренс и сообщил о новом убийстве. Марлини залетел в кабинет как шмель в теплую комнату, думая, что я уже знаю. Но я была там, где он оставил меня. За своим рабочим столом. Сидела, не замечая, что слезы капали на бумаги и клавиатуру, не вытирая их и не боясь красных подтеков на щеках, я просто уставилась в одну точку.

Он много раз окликнул меня, но его голос был таким далеким и незнакомым, что я не реагировала. И только когда его теплая мягкая рука прикоснулась к моей я вздрогнула.

–Кетрин? – Теперь снова забывшись только голос Питера, вернул меня на место преступления.

–Ты закончила?

Я кивнула и зачем-то протянула ему пакеты с уликами.

Питер взял их, не задавая лишних вопросов. Он наблюдал за мной, но исподтишка, а когда я замечала это, то сразу отводил взгляд. И я была благодарна ему за это. За то, что не задавал вопросов, не выпытывал что да как, не переходил на сарказм, не ловил моего взгляда, не искал моего лица. Но и без этого я чувствовала его поддержку, его заботу, как если бы это бы крепкие объятия, сжимающие меня и отгораживающие от черной полосы жизни.

И теперь, принимая улики из моих рук, он не строил жалостливого лица, не говорил «правильных» слов и не просил меня остаться в машине, чтобы успокоиться. Он просто позволил мне выполнять работу, понимая, что только это сможет меня отвлечь. Но его глаза. Снова его глаза. Они были чуть влажными и изменили цвет на карий с горчичным переливом. Мы встретились взглядом только на секунду, когда он забирал пакеты, но эта секунда, казалось, длилась вечно. Мягкий, ласкающий взор, полный грусти и сострадания. Хотя он даже не знал из-за чего я сегодня, такая как есть. Он, будто, обнимал меня этим взглядом, и я ответила тем же.

–Я отдам это в лабораторию. – Ответил мне Марлини.

–Питер, это тот же человек? – Побеспокоилась я.

Мужчина опустил плечи, не желая признавать подобное, но его поникший вид говорил мне о том, что и он с этим смирился.

Я взяла его озябшую, сухую ладонь в свою и почувствовала его дрожь.

–Питер? – Теперь уже я ловила его взгляд, забыв о своих проблемах.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

–Слишком много для одного. – Сокрушенно сообщил он.

Мы разом обернулись и посмотрели на тело жертвы, теперь уже закутанное в черный пластиковый мешок с железным нержавеющим замком.

Эти убийства не были самыми жестокими, даже из тех, что я видела. Если только можно назвать любое убийство не жестоким. Но сам факт того, что смерть забирала совсем молодых женщин, не давал покоя.

–Питер, каков его мотив? – Обратилась я к напарнику, уверенная в том, что он уже знает ответ.

Мужчина крепче сжал мою руку, которую, как я только что заметила, не отпускал до сих пор, и отвел в сторону.

–Взбесившийся почтовый работник. – Сказал он мне. – Он жаждет смерти, отчаявшись, разочаровавшись в чем-то. Но у него должен быть спусковой крючок и это однозначно связано с типами его жертв. Тот, кого он убивает это определенный прототип того, из-за кого он убивает.

–В его проблемах виновата молодая женщина лет 25? – Уточнила я. – Его жена, любовница, невеста? – Сдавленно проговорила я последние слова, подавляя воспоминания о собственном женихе.

Мы сели в автомобиль, и Питер вставил ключ в замок зажигания. Они беспокойно колебались, болтая брелоком в виде конфетки «М&M’S».

–Не обязательно так прямолинейно. Возможно, в его проблемах виновата жена, но эта может быть и мать, и начальница, и просто соседка, добившаяся большего успеха, чем он.

Я понимающе кивнула и отвернулась к окну.

–Кетрин. – Питер легко прикоснулся к моему плечу, заставив меня обернуться. – Ты в порядке? Я хочу знать, все ли хорошо?

Я хотела отвернуться и опустить взгляд, но он поймал мой подбородок и нежным прикосновением провел по щеке. Скольких сил мне нужно было набраться, чтобы не разрыдаться прямо в машине, но я ответила настолько спокойно, насколько могла.

–Все нормально, Питер. Все нормально.

Он еле-еле качнул головой и завел машину. Он был терпелив и понимал, что время для откровения еще не пришло.

***

Кристина зашла домой и разочарованно уставилась на себя в зеркало. Она смотрела на свой безнадежно испорченный макияж: растекшуюся тушь, смазанные тени, остатки помады; и только прискорбно улыбалась.

Девушка набрала больше воздуха в грудь и опустилась на низкий стульчик рядом с зеркалом. Не спеша, стянув сапоги, она аккуратно поставила их рядом и вцепилась пальцами в волосы, растормошив их.